ни один организатор ни хрена ничего не провернет. А исполнителями были вы. Много вас таких было, готовых все сдать и продать ради собственного навара". "Ну, ты просто — прокурор какой-то… Целое обвинительное заключение мне зачитал…", — только и мог сказать Толик, потрясенный неожиданным поворотом беседы. — "Ты так не шути. Я прокуроров не люблю: они или враги мои, или шестерки продажные". — "А чего ты так о разваленной стране-то кручинишься? Ты в нее хотел бы вернуться, что ли? Никогда не поверю". — "Правильно не веришь. Вернуться в нее я бы не хотел. В той стране я бы, конечно, не имел столько бабок, возможностей, власти… Но мне все равно противно, понимаешь, противно. Не потому, что СССР больше нет, а потому что такую страну, большую и мощную, сдали как-то… по-б…ски!.. Не в войне победили, не в драке один на один, а порешили втихомолку, как паскуду в бараке. Такие, как ты с Персом, сдали и порешили. Вот что мне противно. Ясный пень, в СССР заскоков всяких совдеповских, от которых блевать тянуло, до хрена и выше было. Но было же там много и хорошего. СССР войну выиграл, атомную бомбу смастерил, чтоб больше никогда никакая лярва на нас не рыпалась. Типа гопников твоих америкосовских, которые хренью этой термоядерной япошек уже поджарили, как картофан на сковородке. Показательно замочили, так сказать… Чтобы все вокруг хлеборезки свои захлопнули, уразумели, кто тут пахан, и на цырлах перед ним выстроились, если сами не хотят окурками пепельными стать. А СССР этим янкелям полосатым понты-то пригасил, популярно втолковал, что у нас тоже ножичек имеется, не короче ихнего. Вполне сгодится на то, чтоб отхватить яйца америкосам. И янкели твои поостереглись нашу хату палить. А то неизвестно, где б мы сейчас все были. Если б были… СССР заводы понастроил, которые сейчас все позакрывали… Позакрывали и трезвонят, что ни хрена хорошего в той стране не наблюдалось: сучья, дескать, была та страна и жизнь в ней была сучья. Но здесь я говорю: стоп, притормози, братва. Так не бывает, чтобы либо все — суки, либо все — праведники. В раю или в аду так, наверное, бывает, но не на земле — ни в какой стране, ни в какой фирме, ни в какой шайке. Везде есть и суки, и праведники. И в той стране так же было. И суки были не только среди тех, кто орал: "Слава КПСС!", но и среди тех, кто орал: "Долой КПСС!". И с праведниками та же дребедень была, по обе стороны они маячили. У меня оба деда на войне за ту страну погибли, и не только — за ту страну, но и за другие, как я понимаю, страны и континенты. И мать с отцом у меня никогда ни в какой партии не состояли, никого в тюрьмы не сажали, не расстреливали, ни у кого за всю жизнь копейки не украли, работали честно, людям всегда помогали, чем могли. А теперь им говорят, что они — суки и быдло потому, что в той стране жили, а сейчас не хотят ту страну топтать и оплевывать. Раз не хотите топтать, говорят, значит, вы — не только быдло, но и коммуняки недорезанные, перед всем миром виноватые. А в чем мои родители виноваты? Или твои родители, его, ее? Которые нас рожали, растили, воспитывали, работали честно? В этом они виноваты? В том, что такие, как ты, штаны сняли и на страну, на все, чему их учили, кучу дерьма наложили?". — "Видать, тебя хорошо учили и воспитывали, что ты бандитом, в итоге, стал. Не сходится у тебя одно с другим, обличительный мой". — "Меня нормально учили, правильным вещам, я считаю. И все у меня сходится. Я не стал бандитом — меня вынудили им стать". — "Что значит "вынудили"? Против твоей воли, что ли?". — "А вот то и значит. Это значит, что меня, как и всех вообще в стране, поставили перед фактом, как перед стволом. А факт в том, что правила поменялись. Правила игры. Правила жизни. Не власть поменялась, нет: во власти примерно те же люди и остались, что были, — как папаша Персов. Ну, кто-то, конечно, в новые времена приподнялся, кого-то спихнули, кто-то все потерял, что имел. Но, в общем и целом, люди во власти остались те же самые. А вот правила поменялись. Эти самые люди и поменяли. И то, что раньше было законом, теперь не закон, то, что раньше было запрещено делать даже в чулане, теперь можно делать хоть на Красной площади, то, что раньше было плохо, теперь хорошо, то, что раньше было святым, теперь — плюнуть и растереть. Короче, все с ног на голову поставлено. Старина Генрих говорит… Погоди, как он говорит… А!.. Раньше типа в стране импортные товары было не достать, а теперь — отечественные. Раньше изобилия жратвы в магазинах не было, но все были сытые, а теперь жратвы навалом, а сытых совсем мало. Раньше мужчины и женщины переписывались, а теперь только перепихиваются. Раньше, когда говорили "автомат", будку телефонную имели в виду, а теперь — только "калаш"… Раньше были герои, настоящие герои — войны и труда, а теперь, мол, только герои сериалов и… этой… светской хроники, б….. Раньше западло было в армию не пойти, а теперь западло идти. Все перевернулось вверх тормашками и устремилось жопой ввысь. Даже, говорит, хоккей не тот стал: прежде, мол, хвалеными профессионалами канадцев называли, а теперь — наших. Занятный он, старик Романыч… Короче, вот такие правила нынче, Толян. А самое главное правило, знаешь, какое? А оно такое: если ты будешь играть по писаным правилам, ты точно проиграешь. Выигрывает тот, кто играет по неписаным правилам. Вот главное правило. Знаешь такое понятие — "неписаные правила"? Так вот, они важнее писаных. Намного важнее. В любом деле они важнее. И не только у нас — везде, во всем мире, и в Америке вашей тоже. Выигрывает тот, кто соблюдает неписаные правила. Тот, кто их нарушает, — уходит в утиль. А вот ежели ты нарушил писаные правила — еще неизвестно, уйдешь ты в утиль или нет. По-всякому может сложиться. А с неписаными правилами такой трюк не пройдет. И я сказал: "Ладно, я принимаю эти неписаные правила. Я буду по ним играть". И не только ради себя — ради родителей своих, ради жены. Потому что не хочу, я чтоб они у меня нищими были. А они были бы нищими, если жили