и во подвалышах сидишь-то во широких же,

А над собой ты невзгодушки не ведаёшь, —

И уезжат-то укатитсе нашо́ да красно солнышко

За крутыя горы́ высокия,

А за темны-ти леса да всё дремучие,

600 А и он во неверны-ти земли поганыя,

А и он ко тому ли королю да Вельхоминьскому.

Ты бежи скорее ко моему да чаду милому,

Ты ко милому моёму любимому.

А как к Добрынюшке бежи скоре́ Микитичу,

605 И он у нас же всё же на широко́м двори́.

И ты говори Добрынюшки да со упадкою,

Со упадкою да со великою,

И садись-ко-се Добрынюшки да с права стремюшка,

И так садись к ему же ты близёшенько,

610 Говори же ему да же ты жалёшенько,

И ты спроси в его, его же всё же то,

А ко́гда домой бу́дёт да когда путь дёржа́ть?

Э и ты спроси у его да у Добрынюшки Микитиця».

Скоро Настасья-та доць Никулисьня

615 [О]на ставала скоро да на резвы́ ножки,

Недосуг-то Настасьи-то Микулишни

Одеватисе же ей да оболокатисе,

Побежала она в одных беленьких чулочках без башмачок-то,

В о́дной беленькой рубашочки без пояса,

620 Тогда ко своёму-ту да Добрынюшки Микитичу,

Ко своему-ту супругу она верному,

Она верному да неизменному.

[О]на заходила-то же всё да со права́ стремечка,

Как научала ее да ро́дна матушка,

625 Как чесна вдова Амельфа Тимофеёвна,

Говорила она ему да со упадкою,

Со упадкою да со весёлою:[91]

«Уж ты ой еси ты, мой супруг ты верной же,

Уж ты верной супруг мой неизменной же,

630 И ты куда бу́дёшь домой, когда путь дёржа́ть,

Когда велишь же мне тебя да дожидатисе?»

Говорил тогда Добрынюшка Микитич млад

Он своей-то же всё да молодой жоне,

А и Настасьи-то всё же он Микулисьни:

635 «Уж я жив буду́, я назадь буду,

А не жив буду́ — да ждать меня нечего,

И тут же подожди меня, Настасья дочь Микулисьня,

Подожди меня, Добрынюшку, ты три года́,

А три года я не приеду, ишше жди еще три года́,

640 А через шесть годов не буду, жди еще три года́,

А через девять годичков я не буду да из чиста́ поля́,

Не ожидай тогда меня, Настасья дочь Микулисьня,

И тогда живого меня не бу́дёт же,

А тогда тебе, Настасья, воля вольняя,

645 Воля вольняя да хоть вдовой сиди,

Хоть вдовой сиди да хоть взаму́ж поди,

Хоть за князя поди да хоть за боярина,

Хоть за купца поди гостя́ торгового,

Хоть за хресьянина поди да за прожитосьнего,

650 А не ходи взаму́ж только за Алешеньку Поповиця,

А за бабьёго не ходи просмешницька,

Ты послушай своего супруга милого,

Ты Добрынюшки послушай всё Микитича».

И прошшалсе Добрынюшка да с молодой женой,

655 С молодой женой Настасьей со Микулиснёй,

И прошшаласе Настасья дочь Микулисня

Она беленьким платочком-то Добрынюшки Микитичу,

Горючима-ти слезами обливаласе.

И тут скоро ли далёко время катитсе,

660 Всё равно как речка же всё же быстрая,

И как зелена́ трава ростёт шелко́вая,

И год за годом скоро же катитсе.

Тут наехал Алешенька да из чиста́ поля́,

Он скоры́м гонцом да и сказоват

665 И ишше князю-ту же всё Владимеру,

Што нету Добрынюшки во живности:

«Я же видел Добрынюшку,

Лёжит да во чисто́м поли́ убит,

А буйна голова у е́го вся пристре́лёна,

670 А ворона́-ти тело бело всё его разносили по чисту́ полю́».

Э и тут прошла-ка весть по всему же городу Киеву,

И дошла-то весть до его до ро́дной матушки,

А и до чесно́й вдовы Амельфы Тимофеевны.

И тут заплакала его ро́дна матушка,

675 Она плакала, ревела о чаде миленьком,

А о Добрынюшки она же всё Микитичи.

И тогда Алешенька Поповиць млад

Говорил-то же он князю́ Владимеру:

«Уж ты ой еси же, красно нашо солнышко,

680 Ты великий князь Владимер Святослаёвич,

И ты поди-ко же сватайсе на Настасьи же Микулисни,

Я желаю ее взять за себя взаму́ж».

Тут же красно солнышко Владимер-князь

А не ослышилсе, скоро́ да стал сбиратисе,

685 Одевал на себя же шубочку да соболиную,

Одевал он же шляпочку пуховую,

Одевал же сапожечки сафья́ныя,

И пошел же он ко чесно́й вдовы Амельфе Тимофеевне.

Заходил-то к ей скоро́ во комнаты,

690 Говорил-то же ей он таковы слова:

«Уж ты ой еси, чесна́ вдова Амельфа Тимофеёвна,

Я пришел к тебе, к твоей любой снохи,

А ко богоданному твоему же дитятку,

А ты отдай, отдай же ей взаму́ж за Олешеньку Поповиця.

695 А и уж как нету Добрынюшки во живности,

А как наехал Алешенька Попович млад,

«Из чиста́ поля́ наехал он скоры́м гоньцём,

А и привез-то мне же весточку нерадостну:

Ишше нету Добрынюшки во живности,

700 И лёжит-то Добрыня во чисто́м поли́,

Во чисто́м поли́ да под ракитов куст,

А й буйна го́лова у Добрынюшки пристре́лёна,

У Микитича же всё бело́ тело у воронов розношено».

Э тут заплакала чесна́ вдова Амельфа Тимофеевна:

705 «Я не знай того, князь Владимер, де́ла же,

Я не могу дёржать ей,

А сама про то знает и про то ведаёт,

Ище пусть она сама тебе скажот же».

Тут пошел же ко Настасьюшки Микулисни,

710 Заходил-то к ей во горницы высокия,

Во подвалыши заходил всё же он широкие,

И говорил-то Настасьи-то Микулисне:

«Уж ты ой еси, Настасья дочь Микулисня,

А поди-ко замуж за Алешеньку Поповиця».

715 И говорила Настасья дочь Микулисня,

Говорила же князю всё Владимеру:

«Уж ты ой еси же, князь Владимер красно солнышко,

Подожду еще же я Добрынюшку же три года́,

Мне тогда што бу́дёт, тогда подумаю».

720 Тут пошел