Колокольня, по всей видимости, не входила в первоначальный план строительства и была возведена позже. Квадратная и массивная башня имела пять этажей и поддерживалась невыступавшими контрфорсами, и она имела вид средневековой крепости. Три пары двойных и тройных окон на каждом этаже, которые заканчивались небольшими арками на элегантных колонках, отчасти смягчали суровый облик колокольни. Башня имела характерную крышу. Слегка выступавшая квадратная галерея, увенчанная зубчатым парапетом, шла вокруг самого верхнего этажа. Ребристый купол имел шарообразное завершение.

Подобная таким же колокольням в Провансе и Испании, башня все же выделялась своим восточным обликом среди других строений храма. Появившаяся в архитектурном ансамбле самой последней, она не смогла стать органичной его частью.

В целом план базилики напоминал прямоугольник. Его западное полукруглое завершение было в два раза больше восточного, и оба имели три апсиды. С западной стороны апсиды были больше апсид нового кафедрального собора крестоносцев. Восточные апсиды были романского стиля.

Церковь Рождества Христова в Вифлееме и [разрушенный] храм Соломона (и мечети «Купол Скалы» и Аль-Акса на нем) в Иерусалиме появились еще до крестоносцев, хотя они и были частично восстановлены и приспособлены для потребностей общины крестоносцев. Базилика Гроба Господня была уникальным архитектурным памятником. Со временем ее византийский облик приобрел западные черты.

Разрушительное влияние времени сказалось на постройках крестоносцев, однако судьба произведений скульптуры была еще более трагической. В большинстве своем они оказались погребенными под развалинами домов и были утрачены безвозвратно. То, что пощадило время, затем пало жертвой иконоборцев Востока. За редкими исключениями, сегодня почти невозможно найти неповрежденное изображение человека на мозаике или целую скульптуру. Судя по сохранившимся фрагментам, мы можем сделать вывод, что скульпторы, работавшие на Востоке, не создали оригинальной школы. Тем не менее здесь тоже развивалось романское искусство, представители которого вряд ли относились к восточным франкам. Конечно, они были европейцами, которых пригласили местные власти, а возможно, и из пилигримов, прибывших в Святую землю. Даже такая вполне рутинная работа, как обработка камня или нанесение на него растительного орнамента, дает примеры высокого искусства. Тщательно и профессионально высеченные из камня карнизы, консоли и капители были, несомненно, делом рук опытных мастеров. Но стоит только посмотреть на перемычку дверей и карниз храма Гроба Господня и капители церкви Благовещения в Назарете, чтобы понять: это не только шедевры, но и свидетельство любви.

Отдельные скульптуры имели счастливую судьбу. В то время как колокольня храма Воскресения была слишком заметной вехой, чтобы можно было терпеть ее присутствие в мусульманском Аль-Кудсе (арабское название Иерусалима), и была разрушена, собор пощадили, и притолоки его портала сохранились. В Назарете благодаря случаю уцелели капители храма. Некоторые склонны благодарить епископа Назарета, который накануне вторжения Салах ад-Дина приказал спрятать капители незаконченного собора. Их обнаружили семь веков спустя в начале XX столетия. Это непревзойденный памятник эпохи Крестовых походов. Уцелевшие скульптурные фрагменты сейчас находятся в музеях Дамаска, Константинополя, Иерусалима и в Лувре. Остается только сожалеть, что многое потеряно безвозвратно.

В нашем дальнейшем повествовании мы сосредоточим наше внимание на трех основных памятниках скульптуры крестоносцев. Это две перемычки портала базилики Гроба Господня и скульптурные капители из церкви Благовещения в Назарете. В первом случае сохранился весь портал южного рукава трансепта, в Назарете – только капители. Хотя описание фасада относится к области архитектуры, мы надеемся, что оно уместно в контексте нашего повествования о скульптуре.

Как уже говорилось, главный вход в собор располагался в южной части трансепта. Первый его ярус отмечен двойным порталом, а во втором расположены два окна. Обрамление этих проемов в стене – заслуга архитекторов, скульпторов и резчиков по камню, проявивших всю свою изобретательность и мастерство. Арки дверей и окон, имеющие архивольты, имеют почти одинаковые размеры. Но если портал занимает всю плоскость стены, то стрельчатые окна опускаются от внутренней арки до середины высоты обрамляющих их колонн. Портал и окна образуют гармоничное и впечатляющее единое целое, хотя и разделенное надвое роскошным почти барочным по характеру карнизом, на который опираются колонны с обеих сторон окон.

Входные двери разделяет пучок из пяти колонн на крестообразном основании с резными капителями. Между двумя дверями ранее существовал, вероятно, простенок. Немецкий пилигрим Теодорих описывает то, что он увидел в 1172 г., так: «С внешней стороны церковных врат (покрытых бронзой) в простенке между ними стоит статуя Христа в торжественном облачении, словно только что восставшего из мертвых. Мария Магдалина распростерлась у его ног, не касаясь их. Господь протягивает ей свиток, на котором написано (по-латыни): «Жено, что ты плачешь, преклонив колени, и ищешь Его среди мертвых? Не прикасайся ко Мне, а зри Меня живым, достойным поклонения». Как была расположена статуя, сказать трудно.

С капителей колонн свешиваются высеченные в камне листья аканта, а верх их увенчивается завитками. Далее взгляд наблюдателя переходит на две мраморные перемычки дверей, тимпан над которыми сегодня пуст, а прежде его покрывала мозаика. Теперь перемычки хранятся в Музее Иерусалима. Они совершенно разные по стилю, что нарушает гармонию скульптурного декора портала, однако объяснение этому не найдено. Явно мастера выбирали совсем разные объекты изображения и принадлежали к разным школам. Внешний вид порталов сегодня сильно отличается от того облика, что он имел во времена крестоносцев. Поневоле напрашивается вопрос: а не было ли первоначальным намерением возводить тройной портал? В этом случае орнамент из арабесок с цветными мотивами на перемычках обеих боковых дверей прекрасно сочетался бы со скульптурными украшениями капителей, импостов и архивольт и создавал бы естественное гармоничное обрамление для резной перемычки центральных ворот. Возможно, постройка громоздкой башни в левой части фасада помешала выполнению этого плана?

Точная датировка создания двух перемычек невозможна. Не связанные непосредственно с общей структурой здания, они могли быть исполнены в любое время в промежутке от 1130 г. до завоевания города Салах ад-Дином в 1187 г. Как правило, ни один путеводитель по Святой земле времен крестовых походов, который уделяет столько внимания описанию святых мест и их внутреннему убранству, даже не упоминает о существовании этой архитектурной детали.

Правая перемычка представляет собой тонкую квадратную мраморную плиту, украшенную полным изящества и гармонии орнаментом, для которого характерен постоянно повторяющийся мотив. В основе главного узора лежит изображение толстой ветви дерева, которая растет из пучка стилизованных листьев финиковой пальмы. Эта ветвь, декорированная трех-зубчатыми удлиненными листьями, развертывается полукругами по всей длине перемычки. Таким образом, она образует пять различных компартиментов: два над ней и три под ней. Поле каждого из трех компартиментов, расположенных над основной ветвью, заполняет тройная сужающаяся спираль, которая заканчивается стеблем с цветком наподобие артишока, находящимся в обрамлении четырех коротких листьев. Небольшие стебли, покрытые листьями, расходятся по всем направлениям.