Вторым и наиболее живописным коммерческим центром в Иерусалиме был базар. Торговля фруктами и пряностями, оптом и в розницу, шла в одном из трех параллельно расположенных рядов базара – Rue des Herbes. «Здесь продаются все фрукты города, травы и специи». Этот ряд сменял Рыбный рынок, затем шел Рынок домашней птицы, где можно было купить мясо домашней птицы, яйца, сыры. Затем были улицы поваров и продавцов текстиля. Все эти ряды и рынки располагались вблизи храма Гроба Господня, на пересечении двух главных городских улиц (шедших с севера на юг и с запада на восток). Третий центр располагался вблизи квартала тамплиеров, недалеко от Стены Плача. Здесь был Рынок скота (на котором, как всегда на Ближнем Востоке, продавалось больше овец, чем быков), а рядом – бойни и сыромятни.

Торговые центры Иерусалима не обязательно были основаны крестоносцами; есть достаточно оснований предполагать, что они уже существовали до их прихода. Восточные христиане вполне могли сохранить прежнюю систему городской торговли и передать ее новым завоевателям и колонизаторам. Если места торговли имели удобное расположение, крестоносцы оставляли их на прежнем месте, и некоторые из них сохранились и до наших дней.

Иерусалим представляет собой пример организации торговых центров, учитывавших только потребности экономики. Хотя сирийские и латинские менялы имели свои столы по обеим сторонам базара, это не означало, что на торговлю влияло разделение по национальному признаку. Скорее причиной было разное налогообложение.

Это не было единственной формой организации рынков. Иерусалим был расположен на удалении от моря, и поэтому для контроля всей торговли было достаточно собирать пошлины у городских ворот и рыночные налоги. Не менее важным был тот факт, что, кроме автономного патриаршего квартала, в городе не было мест, которые получали бы льготы при уплате налогов. Рынки и базары принадлежали королю. Церковные учреждения тоже владели недвижимостью, например лавками и городскими пекарнями и торговыми местами на базарах. Их владельцы получали ренту, но они не были освобождены от уплаты обычных рыночных сборов правителю города.

Подобное положение было и в Бейруте. Владетели города Ибелины предоставляли привилегии, и довольно обширные, исключительно местным торговцам, но не чужакам. Здесь опять мы имеем дело с сеньориальным рынком, который предполагает, что каждый товар имеет свои собственные места продаж. Это было вызвано не только общественной потребностью, когда вместе собираются люди одинаковых профессий (во многих случаях купцы были теми же производителями), но могло быть связано с необходимостью административного надзора. Его осуществлял инспектор рынка (mathesep) и его помощники. Одной из их обязанностей была проверка мер и весов в интересах общественной справедливости и сбора королевских и сеньориальных доходов. Видимо, существовало два типа платежей – рыночные пошлины на определенные товары и сборы за использование мер и весов. Каждый товар, будь то жидкий или насыпной, имел свои измерения; и потому продавцы тех или иных товаров собирались, естественно, в одном месте. Часто купцов принуждали использовать сеньориальные меры, что облегчало надзор за правильностью их использования и также обеспечивало получение сеньором дохода.

Меры часто отдавали на откуп за определенную сумму, что было обычной практикой для сеньориальных монополий. Так, в Тире сумма откупа была очень большой: за годовое пользование весами платили 1900 безантов, за меры различного вида (для зерна, вина, оливкового масла) – 310 безантов.

Использование сеньориальных мер было связано со специальными платежами и тем самым стало в Тире привилегией. В Тире венецианцы имели право использовать свои собственные меры при расчетах со своими соотечественниками при продаже товара, но были обязаны пользоваться королевскими мерами при всех покупках с другими клиентами. Подобная привилегия была дарована в 1187 г. Конрадом Монферратским пизанцам Тира.

Облик города в государстве крестоносцев складывался не только под влиянием экономических и общественных факторов. Не менее важным был экономический аспект политических привилегий. Так, в двух самых больших городах королевства, за исключением столицы, привилегии общин и других общественных институтов создали иной и более сложный тип организации. В Тире существование автономного венецианского квартала привело к тому, что площадь рынка увеличилась вдвое. Кроме королевского (позднее сеньориального) рынка существовал особый funda Venetorum (венецианский рынок). Каждый рынок имел свои весы и меры, своих наблюдателей и свои налоги. Каждая партия требовала от обитателей своего квартала пользоваться только ее мерами. Когда Жан де Бриен освободил местных сирийцев от уплаты таможенных пошлин, это вызвало их переезд из венецианского квартала в королевский.

Ситуация была еще более сложной в королевском городе Акра. Если «цепь» продолжала оставаться королевской, то королевская фунда почти исчезла. В сотнях документов, имеющих отношение к Акре, она упоминается только в одном, и то вскользь, так что трудно точно определить ее местоположение. Конечно, это не свидетельствует о неразвитости торгового центра Акры. Для города, который в конце XII в. насчитывал 30 тысяч жителей, а 50 лет спустя, возможно, вдвое больше, можно с уверенностью предположить обратное. В Акре появились полдюжины разных торговых центров. Венеция, Генуя и Пиза имели рынки в границах своих кварталов. Прованс, в котором первенствовали марсельцы, последовал примеру итальянских городов. По-видимому, духовно-рыцарские ордена также имели свои рынки, потому что, по сообщениям Пеголотти, у них были собственные меры. Естественно, не на каждом рынке можно было приобрести все имевшиеся в наличии товары, так что продолжали существовать рынки со своей специализацией. Но на экономической жизни города сказывался административный фактор. В этом аспекте можно рассматривать странные таможенные пошлины Акры. Независимо от того, обязаны были нелатинские жители города жить в определенном квартале или их только принуждали покупать товары на определенном рынке, нет сомнения в том, что королевский указ был принят с целью обеспечить получение дохода от пошлин, взимаемых на нелатинском рынке. Это напоминало политику Жана де Бриена в катене Тира.

Отношения между катеной и фундой не всегда ясны. Кто-то может предположить, что в катене была не только таможня, но и рынок, ориентированный только на экспорт, а фунда обслуживала местную торговлю. Это не совсем так. Если сирийские ткачи были освобождены от уплаты пошлин в катене, то все равно они платили их на венецианском рынке. И потому ситуация не представляется столь однозначной, как это выглядит на первый взгляд.

Наиболее характерной особенностью местных рынков была их величина и постоянство пребывания на одном месте. Это не только отражало древнюю традицию Востока и его денежную экономику, но и было результатом демографического фактора, характерного для общества крестоносцев, то есть его высокой степени урбанизации. Не то чтобы знать содержала себя только за счет земельных владений. Это было частично верно для ее высшего слоя и относительно небольшого числа мелких рыцарей. Другие владели денежными фьефами, иногда получая доход натурой – пшеницей, оливковым маслом и вином. В итоге большинство знатных крестоносцев покупали продовольствие на городских рынках. Конечно, это касалось в большей степени горожан и представителей национальных общин, которым было запрещено законом владеть земельными поместьями, за исключением фруктовых садов. Франкское население тем самым выступало в роли потребителя и зависело от поставок продовольствия со стороны.