Для решения насущных военных проблем Стилихон провел несколько серьезных реформ в армии, чем сразу же нажил себе серьезных врагов из числа аристократов и создал проблему, с которой придется справляться уже его преемникам. Для увеличения армии он пошел на резкий рост наемников-федератов из числа варваров, горящих желанием послужить в римской армии в надежде на славу и богатство. Этот шаг дал свои положительные результаты, но зато резко ослабил былой страх варваров перед железной римской военной машиной. Более того, Стилихон создал большой отряд личных телохранителей из гуннов-наемников, чем вызвал законный ропот со стороны римских солдат, видевших в этом умаление их положения – им платили значительно меньше. Кроме того, аристократия категорически не желала участвовать в защите собственного отечества, и сенат решительно отказывался выделять средства для содержания наемных отрядов[661].

Тем временем осенью 401 г. Аларих (395—410) вторгся в Италию и в 402 г. готы осадили город Асты, где скрывался св. Гонорий, диктуя ему условия капитуляции. Однако попытка взять город штурмом не увенчалась успехом – германцы потерпели поражение. Аларих снялся с места и разбил новый лагерь у города Полленции.

Все же император по-прежнему находился в отчаянном положении, когда, наконец, пришла радостная весть о приближении римских отрядов во главе со Стилихоном. Уже готы ощутили затруднения: со всех сторон их окружили римские подразделения, непрерывно подходившие к месту грядущей битвы. Примечательная сцена, описанная историками, произошла в готском лагере накануне сражения. Поздно вечером Аларих собрал совет старейшин и на нем заявил, что либо создаст в Италии свое собственное царство, либо погибнет. Это был решительный и революционный перелом в сознании варвара – никогда до этих пор никто из них не поднимался до такого уровня политического мышления.

В день Пасхи, 6 апреля 402 г., римляне бросились на варваров, которые оказали им упорное сопротивление, но в конце концов были разбиты. Войска Стилихона захватили богатейшую добычу и даже жену самого Алариха. Так завершилась битва при Поленции. Под давлением обстоятельств Аларих согласился заключить мирный договор с римлянами, но, отступая, решил завершить свою не вполне удачную операцию захватом Вероны. К его несчастью, Стилихон имел лазутчиков в лагере готов и полностью находился в курсе его планов. Римляне вновь выстроились в боевые порядки и разгромили готов; сам Аларих едва не погиб в новом сражении, сохранив жизнь лишь благодаря быстроте своего коня[662].

Победа была полной и блестящей, но только в 403 г. император св. Гонорий, перебравшийся из Асты в любимую резиденцию, решился оставить Равенну и вернуться в Рим. Никогда со времени Диоклетиана Рим не видел ничего подобного, это было едва ли не последнее зрелище императорского триумфа – город, по словам очевидцев, был украшен, как невеста. Святой Гонорий проследовал через знаменитый Мальдивский мост на колеснице вместе со Стилихоном, сопровождаемый приветственными криками римлян. Сам Римский папа вышел навстречу царю, окруженный многочисленным священством. Правда, столичные жители недоуменно взирали на германских воинов, заполнивших место старых римских легионеров, а язычники-сенаторы скорбели по тем временам, когда не Римский епископ вместе со священниками, а они шли навстречу императору.

Святой Гонорий поселился во дворце цезарей, и пестрые толпы императорского придворного штата наполнили Палатин. Он часто посещал храмовые службы и раки святых, чем вызвал доброжелательное отношение к себе со стороны священников. Но император не чувствовал себя в Риме уютно. В городе еще оставалось много язычников, жаждавших от августа красочных зрелищ, включая гладиаторские бои, но св. Гонорий приказал прекратить их, как противоречащие христианским началам. Ясно, что такие меры не могли расположить горожан к царю.

Кроме язычников в столице проживали и ариане, едва ли расположенные к сыну св. Феодосия Великого. Римская аристократия не могла не оценить полководческих талантов Стилихона, но очень опасалась возвышения германской партии, как это случилось на Востоке. В общем, вскоре, уже буквально через год, св. Гонорий посчитал за лучшее вернуться в укрепленную и расположенную вокруг болот Равенну, где в безопасности, среди знакомого и близкого окружения со стороны наблюдал за тем, как Стилихон в очередной раз громит варваров.

На этот раз ими оказались кельты, гунны и германцы, числом около 200 тысяч человек, под руководством вождя объединенного варварского воинства Радагаста, в 404 и 405 гг. перешедшие Альпы и опустошившие Верхнюю Италию. Мощь нового врага Рима была невероятно велика, в его войска во множестве влились готы Алариха, так что Радагаста даже называли царем готов. В противовес им Стилихон, в очередной раз принявший на себя трудную роль спасителя отечества, мог выставить не более 30—40 тысяч легионеров и вспомогательные войска из варваров-союзников. Однако он вновь продемонстрировал, насколько превосходит всех других в стратегическом мышлении и как успешно владеет методами ведения войны. К тому же римлянам очень повезло – желая лучше обеспечить своих воинов продовольствием, Радагаст разделил армию на три части, рыскавшие по пространствам Италии. Это сыграло на руку Стилихону, сумевшему бить врагов по частям.

К этому времени варвары уже осадили Флоренцию, державшуюся едва ли не только помощью св. Амвросия Медиоланского, которому было откровение о том, что город спасется. Подойдя к варварам, Стилихон здраво отказался от прямого фронтального столкновения с ними, но, используя старые римские способы войны, окружил врага окопами, так что вскоре его враги стали голодать. В битве 23 августа 406 г., сложившейся в пользу римлян, враги были разбиты, а сам Радагаст попал в плен и был тут же казнен. Очень серьезную помощь Стилихону оказали франки, мужественно сражавшиеся бок о бок с римлянами против войск Радагаста. Победа была полной и убедительной, а добыча – колоссальной. Достаточно сказать, что около 12 тысяч пленных варваров римский полководец поселил в Малой Азии, составив из них особую колонию оптиматов. Кроме того, огромная масса пленных была продана в качестве рабов на рынках.

Остатки армии варваров, числом около 100 тысяч человек, уже не могли наступать на Италию и направились в беззащитные галльские провинции. Берега Рейна сделались местом многочисленных убийств множества мирных жителей, а их земли оказались захваченными бургундами, свевами, вандалами и примкнувшими к ним аланами – вечными искателями денег и приключений, легко переходившими из лагеря в лагерь. Через короткое время эти варварские отряды опять напомнят о себе и вызовут ужас у Рима[663].

Так Стилихон вторично заслужил титул спасителя Рима, и благодарное отечество вновь отметило своего полководца, поставив ему великолепный памятник и соорудив в его честь триумфальную арку. Но это чествование Стилихона было только внешним: в это же время придворные св. Гонория негодовали на то, что римляне чествуют этнического германца. Фактически участь героя была предрешена: гордый Рим искал только повода для того, чтобы устранить варвара из среды аристократии, который не только уравнялся с ними в публичных правах, но и зачастую единолично управлял Западной империей. Их союзниками стали тайные и явные язычники, мечтавшие отомстить тому, кто велел сжечь святые для них Сивиллины книги. Повод вскоре нашелся.