– Стой! – закричала Глиргвай, от ужаса перейдя на родной язык. – Остановись! Она убьет тебя!

Девушка услышала ее, но не разобрала слов. Мандреченка обернулась, помахала эльфке рукой и крикнула:

– И тебе удачи! Да хранят тебя твои боги!

Глиргвай проснулась вся в поту. Она села на кровати. Девушке показалось, что в комнате пахнет малиной. Глиргвай тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Эльфка вычаровала светящийся шар, завесила его у себя над головой. Глиргвай подошла к стене, где, как ей помнилось, висела та самая тарелка с изображением малинника. Фарфоровая тарелка была на месте. Глиргвай подвела шар поближе, пытаясь разглядеть домик на заднем плане.

Да, это был именно он. Разноцветный, наличники покрыты прихотливой резьбой. Дом словно бы стал больше и подполз ближе к зрителю. На его пороге Глиргвай разглядела фигурку в черном платье. Голова фигурки обернута цветастым платком, из-под которого спускается коса. Фигурка подняла правую руку над головой, словно бы приветствуя смотрящего.

Или прощаясь с ним.

Эльфка облегченно вздохнула. Никаких намеков на чудовищную пчелу на картинке не обнаружилось. Глиргвай решительно сняла тарелку со стены. Надо было показать ее Лайтонду. Конечно, вряд ли ей удастся убедить Верховного мага Фейре, что рисунок на фарфоровой тарелке может меняться, но надо же было от чего-то отталкиваться в своем рассказе. Взгляд Глиргвай упал на подушку. Девушка вздрогнула.

На белой наволочке лежала ветка малины. На ней, подобно каплям крови, алели несколько крупных ягод.

Эльфка захватила с собой ветку, и покинула комнату. Глиргвай вежливо, но настойчиво постучала в дверь комнаты Лайтонда. Ответа не было. Девушка толкнула дверь, она оказалась заперта.

– Ты ко мне? – услышала она голос Верховного мага Фейре и оглянулась.

Лайтонд приближался к ней по коридору. Плащ на нем был влажным от снега. Вид у Верховного мага Фейре был усталый, но довольный. Глиргвай не стала спрашивать, где он провел остаток ночи. Эльфка обрадовалась тому, что он так вовремя вернулся. Ей показалось, что если бы сейчас Лайтонда не оказалось на месте, она просто сошла бы с ума. Глиргвай просто кивнула. Когда он подошел, Глиргвай увидела белую полоску пластыря у него на носу чуть ниже переносицы.

– О Мелькор, – пробормотала девушка. – Что это с тобой?

Верховный маг Фейре осторожно потрогал нос. Теперь Глиргвай заметила и то, что он опух.

– Видишь ли, – сказал Лайтонд. – Затылочная кость намного крепче носовых хрящей, а при направленности векторов движения навстречу друг другу…

Он вздохнул и сделал неуловимый жест, отменяющий запирающее заклинание. Верховный маг Фейре галантно пропустил гостью вперед. Глиргвай сообразила, что выглядит довольно нелепо в ночнушке, с тарелкой и веткой малины в руках. Но смущаться было поздно. Лайтонд скинул плащ. Верховный маг Фейре указал гостье на кровать, а сам опустился на единственный стул в комнате.

– Я слушаю, – сказал он мягко.

Лайтонд рассеянно отщипнул ягоду с ветки, которую эльфка все еще держала в руках. Глиргвай пришло в голову, что она до сих пор так и не попробовала малины, из-за которой натерпелась таких страстей. Она подала Лайтонду тарелку, а сама тоже взяла ягоду и отправила ее в рот. На вкус малина оказалась самой обычной, разве что волшебно спелой и сладкой. Этот привет из лета посреди сырой рабинской зимы взбодрил эльфку.

Верховный маг Фейре узнал фигурку в косынке. Хозяйки Четырех Стихий никогда не носили их в реальности. Но мандреченский канон требовал изображать волшебниц именно в таких четырехцветных платочках. Когда Лайтонд поднял глаза, его расслабленное лицо вновь стало привычно-серьезным.

Вода была теплой, как молоко. Глиргвай плыла осторожно, раздвигая ее руками и ногами, как это делают звери. Поблизости от Дома Ежей крупных рек не было. Тиндекет научил девушку плавать на небольшом горном озере. Но возможности практиковаться у темной эльфки не было. По сравнению с Аннвилем, который резвился и нырял в центре чаши, как дельфин, девушка выглядела неуклюже и смешно. Однако сейчас Глиргвай было абсолютно все равно. Стоило пройти огонь, лед и телепорт под Келенборонстом, чтобы в итоге попасть сюда – в теплый бассейн во дворце Лакгаэра. Темная эльфка знала, что ей предстоит еще много сражений, потерь и рискованных головоломок, и сейчас она наслаждалась передышкой. Чудесной, просто волшебной передышкой, надо заметить.

Иван съехал с горки и рухнул в бассейн, подняв тучу брызг. Эльфка представляла себе брата Аннвиля как высокого плечистого красавца, нечто среднее между Лайтондом и Лакгаэром. Слова о том, что брат придет в гости, подразумевали под собой, как казалось Глиргвай, что брат Аннвиля живет один, отдельно от отца и, следовательно, уже взрослый. Вместо этого она столкнулась в бассейне с кудрявым подростком – полукровкой. Он был чуть крепче брата в кости. У него тоже были светлые волосы, но было понятно, что с возрастом они потемнеют. Глиргвай, узнав имя брата Аннвиля, порадовалась своей предусмотрительности. Девушка не стала задавать вопросов о судьбе жены Лакгаэра, а теперь все выяснилось само собой. Темная эльфка не могла себе даже представить, как это – сойтись с мандреченом. С другой стороны, вряд ли Файламэл (Глиргвай все же удалось выяснить имя ветреной эльфки, давшей жизнь Аннвилю и Ивану) видела своих друзей, залитых в ледяной куб мандреченами. И уж конечно не стояла на пепелище, в которое превратился дом того, кто просто протянул тебе руку – когда тебя гнали, как волка на флажки.

Аннвиль раздобыл ей весьма странную, но удобную одежду из трикотажа, которая называлась «купальник». Партизаны Махи всегда купались все вместе, обнаженными, но Глиргвай решила, что не стоит обсуждать чужие порядки, и надела купальник. Странное дело – она совсем не стеснялась бы, если бы они втроем плескались в чаше голыми. Аннвиль, в конце концов, видел ее во всех видах. Да и для Ивана, надо думать, вид обнаженной девушки не стал бы откровением. Но в купальнике Глиргвай сразу стало казаться, что он все подчеркивает и обнажает, и притягивает тем самым взгляды братьев. По этой причины она старалась не высовываться из воды и тихо плавала в мелкой части бассейна, иногда отваживаясь выбраться на глубину.

– Слушай, я замерз, – сказал Иван.

– Ну, погоди, я пойду отрегулирую, – ответил Аннвиль.

– Да ладно, – произнес брат. – Хватит. Пойдем уже погреемся и перекусим что-нибудь.

Они поплыли к бортику. Юноши пропустили Глиргвай вперед. Вторым из воды выбрался Иван. Когда они шли к душевой, он вдруг сказал:

– Ты знаешь, мне стыдно.

– Почему? – удивилась Глиргвай.

– Черное Пламя – наш правитель, – ответил Иван. – Железный Лес вроде не входит в Мандру, так ведь?

– Да, – твердо сказала темная эльфка. – Мы не являемся частью вашей империи.

– Черное Пламя издевается и мучит нас… а убиваете его вы, – заключил Иван. – Ведь Бьонгард – не ближний свет, а вы собрались, приехали…