Силы ушли из нее, словно из лопнувшего шарика. Он явился! Паренек в коже. Прокладывая сквозь толпу кровавую дорожку, он двигался прямо на нее.

Хартманн говорил. Тахион завороженно наблюдал за движениями его губ – и не слышал ни слова. Поверх обычных знакомых черт лица плавали другие: раздутые, развратные, злобные. Со сцены на него скалился Кукольник.

Ему стало тошно, и он опустил взгляд. Тупо уставился на свою культю. Мысли кружились, словно подхваченные ветром листья. «Надо его остановить.

Как?

Надо что-то сделать. Что?

Надо подумать.

Его нужно остановить. Как?

Как? Как?»

Отчаянные вопли прервали речь кандидата и приветственные крики толпы. Тонкий ручеек, словно струйка крови, пробивающейся в здоровую ткань. А потом он начал растекаться, превращаясь в кровоизлияние. Репортеры вокруг Тахиона почувствовали, что что-то происходит. Они рванулись вперед, увлекая Таха за собой. И столкнулись со стеной бегущих людей. Делегаты, раззявившие рты от ужаса, мчались к выходам.

Мир сузился до беспорядочно дергающихся рук, запаха страха. Щиты Тахиона дрогнули под напором пятнадцати тысяч человек, переполненных либо страхом, либо смятением.

Коренастый мужчина, грудь которого покрывали значки, щелкавшие, словно кастаньеты, налетел на миниатюрного такисианца. Тах завопил – пронзительно и отчаянно: повязки, покрывавшие место ампутации, зацепились за пряжку ремня, и его дернуло следом за бегущим. Он потерял равновесие и упал. Повязка слетела.

Чьи-то ноги пробежали у Таха по спине, выбив из него дух. Он почувствовал, что треснувшие ребра не выдержали. Раскаленная кочерга вонзилась ему в грудь и стала погружаться все глубже с каждым его вдохом.

Однако это было пустяком по сравнению с дикой болью в руке: перепуганные люди бежали по нему, и их каблуки впечатывали культю в пол зала.

«Я умираю». Удушающий шершавый страх лежал у него в глотке. Ярость раскаленной нитью вспыхнула в нем. «Нет! Будь я проклят, если умру столь унизительным образом! Затоптанным потерявшими голову людьми».

Понадобилась вся его сосредоточенность, чтобы собрать свои мысли в удушающем одеяле боли. Разум Брауна стал знакомым огоньком в океане безумия. Его способность метнулась к нему и угнездилась рядом, словно птичка, вернувшаяся в безопасное убежище. Он прочел в мыслях сильного туза смятение и неуверенность.

«Джек, спаси меня!»

«Тах?»

«Помоги мне! Помоги!»

Он больше не мог поддерживать контакт и со вздохом ушел.

Но Джек уже спешил ему на помощь.

Вес грузового состава врезался в Маки сзади. Под его напором его правая ладонь, наконечником копья выставленная на вытянутой руке, вонзилась прямо в грудь мужчины в розовой рубашке и бежевом галстуке. Мощный удар отправил его вперед и вниз. Его рука вырвалась из грудной клетки мужчины, разбрызгивая кровь. Маки рухнул на пол. Его голова ударилась о деревянный пол, в груди что-то затрещало.

Вопя от ярости и боли, он впустил свою силу во все тело. Нападавший с воплем скатился с него. Маки вскочил на ноги.

– Ах ты, мудак! Я тебе хер отрежу и заставлю проглотить!

Он кричал уже по-немецки, но это не имело значения: его руки все равно скажут все важное.

Сквозь пелену слез он увидел несущийся ему в лицо кулак. Что-то сработало у него в голове – какое-то мгновенное сомнение, неуверенность. Он запоздало стал сбрасывать материальность.

Удар попал ему в подбородок, отбросив голову назад…

…а потом прошел насквозь, не причиняя никакого ущерба.

Грег замолчал, хотя за скандированием и улюлюканьем большинство собравшихся пока ничего не заметили. Посмотрев вниз, он увидел, как Карнифекс пробивает себе путь к Маки, оставляя за собой видимый след. Маки каким-то шестым чувством почуял туза и повернулся, щеря зубы. Его руки вибрировали. Кто-то рядом с Маки завопил и ткнул в его сторону пальцем – и в следующую секунду все попытались отпрянуть от горбуна. Карнифекс с ревом рванулся на него.

Кукольник разразился ликующим криком. «Отлично! Этот парнишка уже не нужен. Пусть Карнифекс его убьет!»

«Маки его на кусочки порежет», – ответил Грег своей способности.

«Они оба марионетки. Мы можем управлять этой игрой».

Это была странная смесь наслаждения и страха. Очень вкусная.

«Да, избавься от Маки».

Это обещало стать непростым делом. Маки ударил – и возникла полоса крови, испортившая безупречно белый мундир Карнифекса. Одновременно туз замахнулся и отбросил Маки ударом кулака, заставив упасть. Но в голове Карнифекса уже поднималась слепящая, пульсирующая красная пелена боли. Тип в белом отступил на шаг, настороженно наблюдая на руками Маки. Парнишка поднялся с пола, ухмыляясь, несмотря на разбитые в лепешку губы.

Кукольник потянулся к Карнифексу, нашел его страх и безжалостно его подавил. А потом он поймал Маки, ища в этом безумном сознании рычаг, который бы сделал его уязвимым.

«Вот, – с удовольствием отметил Кукольник. – Вот».

Выстрел оглушил Грега. В эту секунду Кукольник зарычал, на драгоценную долю секунды упустив Маки. Набитый людьми зал взорвался криками ужаса, паника и страх поднялись в воздух густым туманом.

– Боже, они друг друга убивают! – крикнул кто-то.

– Стойте! – крикнул Грег в микрофоны, но его голос потонул в шуме.

«Надо действовать, – поняла она. – Немедленно, пока он сюда не добрался». Усилием воли она заставила свои руки выпрямиться, поднять черный пистолет.

Вереща от страха, высокий долговязый мужчина с седым венчиком волос вокруг островка лысины стремительно вскочил, словно аист, вспугнутый с гнезда. Резко выставленный локоть ударил по пистолету и выбил его у Сары из рук.

Она завопила от отчаяния, глядя, как он перелетает через край ложи и падает в толпу.

Со сцены раздались выстрелы, и Грег Хартманн исчез под волной агентов Секретной службы.

Спектор вздрогнул, когда что-то заставило разбиться стекло высоко в комментаторской кабинке. На секунду это заставило его застыть на месте. А потом агенты уже окружили Хартманна и других шишек, выталкивая их за кулисы или сбивая на пол. Он поспешно подбежал к сенатору, но двое других охранников уже уложили его лицом вниз за сценой.

Крики были просто оглушительными. Из-за шума Спектор не в состоянии был соображать. Выстрелы. Он увидел, что несколько агентов стреляют в кого-то в толпе. Золотой Мальчик по балкам под потолком перелетал к тому месту, где шла стрельба. Спектор навалился на Хартманна. Сенатор хрюкнул, но лицом к нему не повернулся. Пройдет пара секунд – и он все-таки посмотрит назад. А Спектор будет наготове.

Джек перелетал с балки на балку, словно сумасшедший маятник. Он не мог понять, что происходит на сцене. Он видел белый костюм Билли Рэя, агентов с пистолетами, разбегающихся в панике делегатов, но ни Хартманна, ни горбуна. Было только ясное впечатление о том, что там творятся убийства. Он добрался до балки над своей собственной калифорнийской делегацией – и остановился.