– Если так пойдет и дальше, нам достанутся одни головешки.

Кая видела, как умирают люди. Смерти сверху казались крошечными, игрушечными, но она слишком хорошо знала, что это не так.

Толпы людей бежали друг на друга, вооруженные мечами, железными трубами, дубинами. Сверху Кае казалось, что не все они знают, куда бегут и с кем именно сражаются. Возможно, так и было.

Пару раз они видели, как люди Красного города бросают оружие, увидев знакомые лица среди нападавших. Но это останавливало не всех.

– Если бы Сокол сумела объединить людей, нам бы туго пришлось, – сказал кто-то из-за другого плеча. – К счастью, она отлично справилась с тем, чтобы разобщить их.

И все же у нее были люди, и машины, и оружие, и дирижабли – встреча в открытом поле закончилась бы плачевно для их объединенных сил.

Но велись уличные бои – и тяжелая военная тех ника здесь не всегда могла развернуться. Совет Артема уже сослужил им хорошую службу – Сокол явно не ожидала наступления. Группы нападавших двигались с разных сторон – и большая часть людей пересекла Мертвое кольцо незамеченными. Север был прав, когда на одном из военных советов сказал:

– Все испуганные тираны совершают одну и ту же ошибку. Судя по данным разведки, Сокол не исключение. Она стягивает силы к себе, в центр, потому что все больше боится голодных людей с окраин. Но не помнит о внешнем враге. Внешний враг – это мы, если кто забыл. Еще немного холода и голода, напряжения и страха – время играет в нашу пользу. Если используем эффект неожиданности…

Все вышло так, как он говорил.

Их дирижабль атаковали трижды. Они были к этому готовы: еще на этапе формирования экипажа капитан Стерх объяснила, что им придется снижаться для того, чтобы сбрасывать «ежи», зажигательные смеси и сетки, и люди на земле непременно воспользуются ситуацией – попытаются сбить дирижабль или вывести его из строя.

Им предстояло снизиться еще раз – для того, чтобы спустить Каю и остальных, чьей главной задачей было попасть в лабораторию.

– Как можно ближе, – отметила Стерх, – но потом на нас не рассчитывайте. Чтобы приземлиться, дирижаблю нужно время – и желательно помощь людей у посадочной площадки. – Она вздохнула. – Вы уверены, что хотите идти, не дождавшись конца битвы?

– Вы же сказали, что там вряд ли будет много ох раны. – С виду Шоу была расслаблена, как кошка у огня, – но в ее голосе Кае послышалось напряжение.

– Я предположила. После нашего удара с запада Сокол, скорее всего, стянет все силы туда, чтобы удержать ворота. Лаборатория в глубине – возможно, она решит отозвать оттуда людей, по крайней мере на время. Но это только предположение.

– Если она верит в то, что лаборатория – главное для возвращения Сандра, она, может, наоборот, туда кучу людей нагонит, – пробурчал Пом. Он хмурился и как никогда напоминал настороженного медведя.

– Решать им. – Стерх пожала плечами. – Я не вижу необходимости в такой спешке.

– Не им, – вдруг сказал тогда Пом, – а нам.

Дирижабль сильно тряхнуло, и Кая почувствовала, как слабеют ноги. Она представила, как раскалывается пополам гондола, как все они с их планами, надеждами и опасениями падают вниз, кружась в потоках воздуха как бумажные фигурки.

Но этого не случилось.

Ее чувствительно ткнули в бок, и она увидела острую улыбку Шоу.

– Испугалась? Соберись. Там наша помощь нужна.

Выстрелы чудом не задели их запасов зажигательной смеси, но теперь, судя по лицу Стерх, избавиться от них требовалось как можно скорее.

– Сбрасывай вниз, когда будем пролетать над их воинами! Там, у баррикад! – закричал кто-то. – Наших там пока нет – но они идут из-за угла! Поможем!

С высоты люди на баррикадах казались одинаковыми, муравьинообразными. Но они были разными. Живыми.

Стерх и Пом, вся их команда, наверняка знали кого-то из тех, в которых сейчас бросали зажигательную смесь, целясь деловито, как будто люди внизу были нарисованными мишенями.

Кая отвернулась. Она не хотела, чтобы кто-то видел ее лицо. Люди внизу вопили, кричали, плакали без конца, а потом дирижабль снова тряхнуло – кто-то ответил им, и Кая вдруг поймала себя на том, что шепчет молитву – старую молитву, которой научил ее дедушка…

Она сама не знала, о чем просит. Пусть их зажигательные смеси летят мимо. Пусть дирижабль доберется до лаборатории. Пусть ее не убьют сегодня.

Пусть умолкнут крики. Пусть погаснут пожары. Красные лепестки пожирали одно за другим здания, которые стояли тут, должно быть, сотни лет. Что, если пламя пойдет дальше? Что, если Красный город сгорит дотла?

Пусть пойдет снег. Мокрый снег, который погасит огонь.

– Кая, не стой столбом! – рявкнула Стерх. – Бросай! Или подавай хотя бы, сейчас все руки нужны.

Она послушно подала бутылку со смесью Шоу, а потом ее вырвало прямо себе под ноги.

Больше ее не трогали.

Дирижабль трясло и крутило – но сбылась по меньшей мере одна из ее молитв. Пошел снег, крупный, липкий и холодный.

– Вовремя, – буркнул Пом. – Видимость ужасная.

– Мы успели сбросить смеси, – сказала Стерх, не глядя на него, как бы обращаясь ко всем сразу. Она опустила на глаза черные летные очки, и ее взгляд стал непроницаемым. – Теперь они нас тоже не видят… Шансы добраться до лаборатории…

Мокрая снежная завеса взорвалась выстрелами. Громкими, близкими… слишком близкими. Шоу вдруг айкнула – как от пчелиного укуса – и осела на бронзовый поручень.

– Шоу! – Кая не узнала собственного голоса.

Новый выстрел заставил тело действовать быстрее мысли. Она присела, наклонила голову и поползла к Шоу. Снежинки таяли на ее руках. Выстрелы продолжали разрывать воздух, и Кая увидела едва различимый за снеговой завесой остов другого дирижабля – одного из тех, что остались в Красном городе.

Люди за ее спиной кричали, укрывались от выстрелов, отстреливались, но Кая слышала все будто издалека. В голове стучало: «Шоу. Шоу. Шоу», и сердце выстукивало это имя, как сумасшедшее.

– Кая, назад!

Она не остановилась. Шоу была совсем рядом, и Кая поймала ее руку. Ладонь была перемазана чем-то липким.

– Шоу! Ты в порядке? – по-дурацки крикнула она, чувствуя, как подступают к горлу слезы, – а говорят, что в самые тяжелые моменты битвы плакать нет ни времени, ни сил. Что они понимают?

Кая сжимала руку Шоу изо всех сил, как будто от этого что-то зависело, и горько плакала, а вокруг с ума сходили выстрелы, и завывал ветер, и кричали люди на обоих дирижаблях.

Подняв голову, Кая увидела бронзовый поручень на другом воздушном судне совсем близко – и людей, стоявших у него с оружием. Из-за снега не было видно четко, но она готова была поклясться, что среди них была Сокол. Горящие синие глаза, хищно приоткрытые ярко-алые губы – мелькнувшее под меховым капюшоном лицо было лицом Снежной королевы. Холодной. Беспощадной. Безумной.