Кто-то не выдержал – раздался выстрел, и пуля срикошетила о стену.

– Отставить! – взревел Пом. – Ждать!

Прореха продолжала плавить камень – никогда прежде Кая не видела ничего подобного. Свет резал пространство как острый нож. Под этим ножом стена расходилась в стороны, открывалась как занавес, обнажая что-то вроде коридора, уходящего в темную пустоту без дна. Кая различила далекое сияние огней – как будто звезды на небе или глаза хищников в ночи.

И в глубине этого коридора, в точке, в которой рождалась беззвездная чернота, она увидела темную фигуру. Фигура стремительно приближалась, припадая на одну ногу.

– Ждите.

Прореха содрогнулась, как чудовищная пасть, и фигура была теперь ближе, готовая вот-вот явиться на свет.

– Ждите.

Вспышки света внутри стали ярче, края дыры в пространстве начали твердеть – как будто новорожденная прореха утверждалась в своем праве на существование. Человек – теперь не было сомнений, что это человек, – шел уверенно, быстро. Возвращался во владения, которые считал своими.

Артем был прав.

А они были здесь – и были готовы.

– Сейчас! – рявкнул Пом. – Огонь! – Выстрелы грянули разом из всех углов подвала, и у Каи заложило уши.

Сандр покачнулся. Он почти вышел из прорехи и теперь стоял на линии разрыва, с отстраненным любопытством изучая расцветающие на камзоле кровавые цветы. А потом вскинул руки – резко, как вскидывают к плечу ружье, и с его пальцев сорвались и полетели во все стороны золотые змеящиеся молнии. Кто-то крикнул: «Боже!», кто-то, судя по звуку падения, осел на пол, кто-то уронил оружие… Но остальные выстрелили снова, слаженно, и Сандр покачнулся. На этот раз он нашел способ защититься от выстрелов – должно быть, золотые молнии умели не только атаковать, – потому что только одна пуля достигла цели и попала ему в плечо. Он дернулся, но это не остановило его молнии – они настигли нескольких людей, опутали, словно сетями, и люди, попавшие под их атаку, кричали, кричали без конца. Кая не могла разглядеть, кто именно был атакован, что с ними происходит, – сжавшись в комок за баррикадой, она перезаряжала оружие.

Кая выстрелила в третий раз – в унисон ее выстрелу прозвучало еще три с разных сторон, и, судя по звукам, кто-то торопливо перезаряжал оружие.

Сандр взревел, и с кончиков его пальцев сорвалось еще две молнии – но бледные, неуверенные. Неопасные – почему-то Кая была в этом уверена, хотя ни одна сила на свете не заставила бы ее вылезти из укрытия и отправиться проверять.

Теперь Сандр не кричал – шипел от боли. В его теле было по меньшей мере с десяток пуль. Ожидай он засады, им вряд ли удалось бы его одолеть. Кая не знала почему, не знала, как это возможно, но его силы были нечеловеческими.

При мысли о том, на что он способен там, откуда явился, Кая похолодела – но продолжила перезаряжать, хотя руки тряслись.

Любой человек упал бы от полученных ран, умер на месте.

Сандр все еще стоял – всего мгновение, – и Кая снова подняла пистолет – когда он вдруг тяжело шагнул назад, в прореху.

Темная пустота приняла его в свои объятия, и прореха закрылась – мгновенно, как по щелчку, и вот уже не было ни следа от нее на стене лаборатории, твердой, холодной, и Кая выбиралась из своего укрытия – почему-то все звуки доносились теперь как будто издалека – и опускалась на колени рядом с одним из тех, до кого дотянулась молния Сандра. Его лицо было обезображено, будто он сгорел, сгорел заживо, – и она вспомнила страшные крики, которые слышала во время атаки, – но Кая все равно узнала бы его – медвежью фигуру, лишившуюся разом своей неуклюжести.

Люди выползали из укрытий, кто-то кричал, кто-то оттаскивал еще одну жертву молний куда-то в сторону, видимо, еще не поняв, что уже не помочь…

Пистолет выпал у Каи из рук.

Она не могла думать ни о Сандре, ни о закрывшейся прорехе, ни о том, что все это могло для них значить.

Сидя рядом с Помом на холодном полу, она горько плакала.

Артем не знал, как долго они ждали.

Боги молчали – все, даже Ремистер. Молчала Тофф – только ярче и ярче разгоралось сияние ее лица, как будто отвечая на пульсацию прорехи в воздухе.

Молчала Лиелита – острые когти сжимались и разжимались в такт движениям покрытой жесткими перьями груди.

Молчала Верфетуйя – медленно переводя взгляды обеих пар глаз с центра поляны на лес: там уже пришедшие в себя поскоэли безуспешно пытались пробиться к ним сквозь невидимую стену.

Среди них носился, разбрасывая их как перья, Воргнон, разъяренный, разочарованный. Артему не надо было слышать его мысли, чтобы знать: он боится, что божественные силы от него ускользнут.

Сам он отдал бы все ради того, чтобы нырнуть в прореху вслед за Сандром – несмотря на выстрелы и крики. Но боги не отпустят его – это он знал точно. И был еще Ган – начавший приходить в себя, но все еще слишком слабый.

Он не смог бы бросить его здесь. Не смог бы.

Словно почувствовав его колебания, Дайна, склонившаяся над Ганом, подняла голову:

– Жить будет.

Она тоже колебалась. Они больше не говорили о том, захочет ли она пойти с ними на другую сторону – когда все закончится.

Если закончится.

«Он приближается».

«Он здесь».

«Возвращается…»

Артем успел вытащить кинжал – бесполезный против бога, который тут, на своей стороне, был сильнее любого оружия, – и увидел Сандра.

Он пошатывался. Его камзол был залит кровью, сочившейся из ран. Артем неожиданно отстраненно подумал о том, что кровь его темнее, чем обычная, человеческая.

Лицо Сандра было белым. Он умирал – или был ранен слишком серьезно, чтобы сражаться.

Зачем он вернулся? Надеялся, что эта сторона поможет ему исцелиться? Артем заметил слабые сполохи золотистого света, кружащиеся вокруг ран, медленно, плавно…

Слишком медленно.

«Сейчас! Воргнон!»

Дальше все было как во сне – стремительно и дол го одновременно. Артем видел, как Сандр выпрямляется, как его лицо кривится от боли, как пальцы порхают, словно крылья насекомых, плетя магическую защиту.

Сандр замер всего на миг – но именно в этот самый миг Воргнон наконец добежал, визжа, провалился сквозь невидимую завесу и обрушился на него всем телом. Каждая его шерстинка стояла дыбом – и набухала, как каплей крови, алым дрожащим огоньком. В его щетине искрила магия – и эта магия сплелась с золотистыми молниями, вившимися под пальцами Сандра.

«Я убил тебя один раз, человек! Убью еще раз!»

На миг оба они, человек и кабан, стали невидимы для чужих глаз в ослепительном коконе. Артем не мог оторвать от него взгляда. Он вдруг почувствовал, что камень в руке теплеет.