Я собиралась быть очень полезной императору. Настолько, чтобы была возможность диктовать свои условия, когда окажусь в Ульгре.

Положив колбы в сумку, закрыла тайник, но выбраться из мастерской не успела. У пустых столов, скрестив руки на груди, стоял Мартин. Спокойный. Тихий. И весьма задумчивый.

Он вошел так, что я даже не почувствовала дребезжания чар или звука шагов.

— Рад видеть, душа моя. А ведь тебя все потеряли. Решила не извещать о своем приезде?

Я активировала ментальный браслет защиты, прихваченный из тайника, и только тогда ответила:

— У меня нет времени пить с тобой чай, дорогой. Так что позволь пройти.

— Куда ты собираешься? И с чем?

— У тебя много тайн. Пусть и у меня тоже будет парочка, любимый.

Менталист поморщился.

— Давай поднимемся в кабинет и поговорим, Софи. Без сарказма, обвинений, угроз. Чего ты мотаешь головой?

— С тобой бесполезно говорить. Так что я решила прибегнуть к языку силы.

Стреляла я из револьвера плохо, и муж это знал. Но с пары метров не промахнулась бы и полуслепая обезьяна. Мартин посмотрел на оружие в моей вытянутой руке и устало вздохнул:

— Ты не сможешь.

— Но очень постараюсь. И случайно может получиться. Рука от страха дернется, к примеру, и… Ай!

Правую кисть пронзила резкая боль, а пальцы будто задеревенели. Всего на секунду, и я уже начала брать под контроль свое тело, освобождаясь от ментального воздействия. Жаль, что муж не стал просто стоять и ждать. Револьвер полетел в сторону, а я оказалась на полу прижатая сильным мужским телом.

— Вот что такое язык силы, Софи! — яростно провозгласил Мартин, торжествующе сверкая глазами.

Поцелуй его не был ласковым. Он был требовательным, терзающим, почти болезненным. Но приятным. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не ответить.

Стоило Мартину оторваться от моих губ, как я тут же поблагодарила его за поцелуй. Весьма красноречиво. И кажется, смогла удивить супруга.

— Это тебя Рихтер научил таким плохим словам?

— Ты даже не представляешь, чему он еще меня научил. — Я соблазнительно выгнулась и облизала губы. Глаза Мартина потемнели.

— Провоцируешь? Зря. Придется ведь отвечать перед своим злым и голодным мужчиной.

Не знаю, насколько злым он был в этот момент, однако его желание я ощутила довольно явственно. Но у меня болело плечо, ныла грудь. Я не ела почти целый день. К тому же уже безумно соскучилась по Генриху, с которым пришлось расстаться из-за ужасного характера его отца. Поэтому на «голод» дражайшего муженька мне было слегка наплевать.

— Отыметь на грязном полу, желая унизить и наказать, — так ты проявляешь свою супружескую любовь?

Пальцы Мартина тисками сжимали мои запястья, и я зажмурила глаза, ожидая расплаты. Вместо этого меня отпустили.

— Не собираюсь я тебя обижать, — устало ответил он. — И уж тем более брать силой. Хочешь уйти?

— Да.

Мартин уселся, разглядывая меня сквозь сплетенные у лица пальцы.

— Я буду идиотом, если отпущу тебя. Возможно, вдовцом. А если не отпущу, то стану тираном и извергом — в твоих глазах, по крайней мере. Если уже не стал. Ты удивительно далеко зашла, София. Сбежала, бросила сына, рискнула пробраться сюда. Ради чего? Корбина? Если скажу, что он жив и в порядке, ты перестанешь упрямиться?

— Это не упрямство. Я долго была на твоей стороне. Пыталась понять. Оправдать. Поверить. Арест Корбина был последней каплей. Стало ясно: все, что тебя на самом деле интересует, — это собственные желания и амбиции. Но я не хочу быть тенью человека, который разрушает все на своем пути. Который позволил такому человеку, как Тренк, развязать войну. Север бунтует. В столице то и дело вспыхивают стычки. На юге вспомнили о своей ненависти к колдунам. Столько людей уже умерло — солдат, горожан, крестьян, магов. Детей… И умрет еще больше. Пока я прячусь в четырех стенах, делая вид, что все в порядке. Что это меня не касается. Касается! Ведь в мире, что ты создаешь своими руками, жить нашему сыну. И если у меня есть возможность остановить канцлера, я это сделаю!

Выплеснув все, что накопилось внутри, вызывающе посмотрела на менталиста: давай, объясни мне, что я лишь глупая слабая женщина.

— Ненависть пожирает все на своем пути, — горько ответил Мартин. — Есть угроза… Демон, что скрывается за вратами, в любой момент может вырваться наружу. Я ищу способ запереть его навсегда, но пока мне остается только стоять у врат.

— Демон? Врата?

Мартин хмыкнул.

— Я не свихнулся. Это метафора. Хотя кто знает, может, дьявол и приложил тут руку.

Дверь мастерской заскрежетала, и я услышала характерную тяжелую и неровную поступь. Джис.

— Босс, вас там к телефону! Фрау Софи! Вот уж не ожидал… — Под пристальным взглядом Шефнера улыбка Грохенбау увяла. — Понял. Мое дело предупредить. А канцлер, конечно, подождет. Только можно я револьвер заберу?

— Никто никого не собирается убивать. — Менталист ловко придвинул к себе оружие и валяющийся рядом платок. Затем помог мне подняться и даже отряхнул.

Я окончательно пала духом. Теперь еще и Джис знает о моем присутствии. И он, несмотря на всю симпатию ко мне, и шага не даст ступить из дома без ведома босса. А использовать против друга непредсказуемые и опасные «жемчужные» чары я не стала бы.

— Джис, составишь компанию моей жене. Скоро вернусь, — зловеще пообещал Мартин. — Ах да, и остальные артефакты мне придется тоже забрать, дорогая.

Ограбленная, униженная и растоптанная, я забилась в кресло. Натравить злобного боевого мага на слабую чародейку — ну что за свинство! Ну ладно, не злобного. И не то что натравить, но все равно обидно.

Тщательно смазанные петли стальной двери сыграли на руку не только Мартину. Минут десять спустя дверь снова открылась. Совершенно бесшумно. О том, что кто-то зашел, я поняла только по мазнувшему и тут же исчезнувшему свету. Передвигался этот кто-то тихо и умело, да и колдовал молниеносно быстро. Джис не успел поставить щит, когда его окутало странное зеленое свечение. Он пошатнулся и упал, не проронив ни звука. Взвизгнув, я спряталась за креслом, но на меня тут же шикнули.

— Не привлекайте внимание, фрау.

Голос был знакомым. Я выглянула и встретилась взглядом с… Бертольдом. Немного подросшим, но все таким же коренастым и крепким.

— Классное заклинание, правда? Смесь боевой и целительской.

— Сам придумал? — спросила слабым голосом, с сочувствием разглядывая храпящего на полу Джиса.

— Мастер отыскал в старых записях. Все-таки древние заклинания куда интереснее нынешних. Хоть и сложнее, — совершенно спокойно ответил Келлер.

Вот только глаза его так и светились от удовольствия. Еще бы — только окончивший второй курс студент одолел опытнейшего боевого мага.