Отчаявшаяся полукровка искала ответы в библиотеке. Эстариол лишь пожимал плечами, предполагая, что у ашур иная магия, а полукровка Фиама первая в стенах Академии. Теория не объясняли причин фиаско. Задавая вопросы Ветру, дочь ашуры слышала в ответ лишь шелест и свист.

Больше всего злили и приводили в отчаяние полукровку успехи Сиэля. Сын Декана любое заклинание выполнял идеально, он повторял жесты за преподавателями и показывал превосходный результат. Фиама ненавидела его и мерзким образом в мыслях придиралась к каждой мелочи: напряжённое запястье, отставленный палец, оборванный взмах, резкий поворот. Дочь ашуры могла бы назвать сотню причин, почему у сына Декана не должна зачаровываться магия, но она воплощалась. Тогда Фиама принялась скрупулёзно следить за наставником и заметила те же самые огрехи, за которые не прощал Анджи.

Решив, что совсем зачерствела в теории, полукровка попыталась копировать жесты наставника и Сиэля. Она обрывала взмахи, отставляла пальцы, совершала резкие повороты и добилась того, что не смогла зачаровать магию вовсе. Не воплотилась даже тоненькая пунктирная волшебная стрела, Фиама не смогла навести ускорение на себя, не говоря о других. План провалился, а дочь ашуры совершенно запуталась.

По-видимому, Эстариол был прав, магия полукровки иная, и Фиаме придётся самой изобретать способы её воплощения.

Дочь ашуры пробовала разные методы, но заклинания не желали получаться и наводиться на кого бы то ни было кроме неё. Энергетический шар, как и волшебная стрела оставляли желать лучшего, оставаясь призраками истинной силы, действующими на духовном уровне, как говорили злые языки. Только даже на духовном уровне они не действовали, Фиамы была уверена в этом.

Радовали дочь ашуры заклинания следопытов, единственные которые воплощались без труда, такие как новое заклинание улучшающее взгляд «видение». Оно давало обзор с определённой взглядом точки. Заклинание рисовало перед внутренним взором отдельный участок местности. Работало оно просто, но затрагивало пространственное мышление, с которым у большинства адептов не заладилось.

Следопыты Сиэль и Азлир быстро разобрались что к чему и на втором занятии зачаровывали видение. Фиама не отставала. Она понимала заклинание по-своему, но результат получала тот, что необходим. Дочь ашуры выбирала в небе точку и цокала языком, как бы фиксируя её, после чего закрывала глаза и перед внутренним взором получала идеально точную картинку вида сверху на землю из точки, которую выбрала. Заклинание позволяло в точности до мельчайшего камня представить ландшафт, а также подсчитать численность объектов или оценить ситуацию со стороны.

Как и небесный взор видение безумно понравилось Фиаме, и она зачаровывала его по делу и без, развлекаясь и одновременно тренируясь.

Успехи дочь ашуры показывала и с письменными теоретическими предметами, когда не нужно устно отвечать материал. Фиама навострилась чертить ровные круги и линии, прочитала множество книг о животных, растениях и их свойствах, могла с лёгкостью отличить сирин от алконоста и гамаюна. Дочь ашуры опережала теоретическую программу, начитавшись в библиотеке книг вперёд и разобравшись в материале самостоятельно.

Фиама старалась не разочаровать тренера Шина на самообороне. Несмотря на то, что обучалась приёмам ближнего боя с бывшими второкурсниками, дочь ашуры вновь проходя программу старалась лучше прежнего. Шин радовался и хвалил энтузиазм полукровки. Поскольку на своём курсе Фиама была девятой, партнёра для спарринга ей не оставалось. Когда тренер предложил ей устраивать показательные бои с ним, дочь ашуры застыла. Она, возможно, согласилась бы, но огромная фигура преподавателя, нависшая над ней с неожиданным предложением, напугала полукровку настолько, что там потеряла дар речи и молча вылупила глаза.

Тогда Шин схитрил и поставил двух девушек на курсе в пару, а сам занялся сыном Себата. Джадан не расстроился и давал тренеру достойный отпор. Фиама подумала, что адепт тоже занимался самообороной, но не знала с кем и когда. Джадан знал все приёмы и иной раз спарринг с тренером длился целое занятие.

Против Фиамы у Селены не было шанса. Любую атаку девушки, дочь ашуры одним лёгким жестом оборачивала против неё же, а сама наблюдала за борьбой Джадана и Шина и запоминала новые уловки. Селена жаловалась тренеру, но тот не желал ничего слушать. Он постоянно поминал Мидори и грозил адепту кулаком.

– Если и ты начнёшь ломать себе руки и ноги, я поднимусь в крыло лекарей и избавлю тебя от мучений, – орал Шин. – Навсегда!

Селена такого отношения к своей персоне не ожидала, и скрепя зубами тренировалась. Как-то раз Фиама заметила девушку на стадионе в выходной день, с ней занимался Джадан и учил приёмам. Парень поддавался и был мягок. Так он её ничему не научит. Нужно быть твёрже. Хотя, мне так даже лучше. Предупреждён, значит вооружён, рассудила дочь ашуры и не сдерживалась в спаррингах.

– Ты почему прогуливаешь? – раздался громоподобный голос наставника Шина, когда Фиама покидала столовую. Дочь ашуры съёжилась и затравлено взглянула на тренера. – Неделя прошла, а тебя не разу на занятии не было.

– Я? М-меня? – опешила Фиама, не понимая, как так вышло, ведь она бежала на самооборону быстрее всех.

– Я-то на свои занятия хожу. Так, чтобы с завтрашнего дня была как штык, а то на самообороне поставлю против тебя Джада или сам встану. Поняла? – выпалил Шин, уперев руки в бока.

– Где? Я же хочу на самооборону, – пропищала напуганная полукровка.

– Как где? С третьим курсом, как весной, – сообщил тренер. – И чтобы без прогулов!

Фиама открыла рот от изумления и выдохнула «да». Она думала уговор Шина с Куратором распространялся только на прошлый год. Слова наставника доходили до полукровки. Она может заниматься с третьим курсом! Фиама подпрыгнула от радости и поспешила к себе. Самооборона с третьим курсом!

Поскольку у адептов продолжалось изучение индивидуальной способности, а Варея оставила полукровку, у Фиамы вновь освободился час между занятиями, который она тратила за книгами и заданиями. Благодаря свободному часу дочь ашуры успевала готовить ответы и с радостью после самообороны продолжала заниматься с третьим курсом.

Оза с ребятами не оказалось, третий курс поредел. На занятие явились четверо ребят, с которыми Фиама не ладила. Заметив её, адепты принялись перешёптываться с негодующими лицами, а затем, договорившись о чём-то, криво заулыбались, глядя на полукровку. Фиама знала, что это не к добру. Улыбки людей не предвещали ничего хорошего.

Третий курс повторял приёмы самообороны и учился владеть оружием. Тренер открывал комнату с богатым арсеналом: длинные шесты, копья, разнообразные короткие и длинные двуручные и одноручные мечи, луки, арбалеты, метательные кунаи, звёзды, сюрикены, ножи и иглы, короткие кортики и длинные тесаки, вычурные заострённые на краях веера, нунчаки и трезубцы. Шин брал несколько предметов, бросал адептам и показывал, как с этим управляться. Иногда ему на помощь приходила молодая женщина с короткими кудрявыми волосами, подвязанными лентой. Она специализировалась на стрельбе, метании, а также показывала приёмы с кнутом.