с редактором программы «Документы» Юханом Бронстадом решаем сделать третий фильм о Томасе Квике и рассказать о случаях, не вошедших в первые две серии. У нас была ещё одна цель: мы хотели подробнее рассказать о тех людях, которые сделали вынесение неверных приговоров возможным.

И я всё ещё гонялся за исчезнувшими материалами допросов.

Гун Бергваль помнила кое-что о допросе, на котором она предоставила брату алиби на момент убийства Томаса Блумгрена. Определиться с точным временем было непросто: она знала лишь то, что разговор проходил в начале 1990-х, но вопросы ей задавал человек из Лулео, записывавший их беседу на плёнку. Фамилия у него была Барск. И с ним был кто-то ещё.

«Он много расспрашивал о выходных на Троицу 1964 года. Я никак не могла понять почему — что такого особенного произошло в те дни? — но отвечать они не хотели. Но они попросили фотографии», — рассказывает Гун Бергваль.

Она показала снимок со Стуре в нарядной одежде, который, как оказалось, был сделан в тот самый момент, когда в Векшё убивали ребёнка. Когда она узнала, что Стуре сознался в убийстве Томаса Блумгрена, совершённом в тот день, то заявила, что брат не уезжал из Фалуна. Стуре всегда сидел дома.

Одно дело — заявить в передаче, что разные люди признавались, что говорили полиции о своих сомнениях в причастности Квика к преступлениям. Совсем другое — предъявить доказательства в виде протоколов допросов, которые хранились в архивах или были изъяты из материалов следствия. Если бы мне удалось это сделать, вся история предстала бы в совершенно ином свете.

Раз за разом я посылал запросы в полицейское управление Сундсвалля, но мне либо не отвечали, либо говорили, что подобные бумаги отсутствуют.

Постепенно в дело начал вникать и старший прокурор Бьёрн Эриксон. Вскоре он потребовал, чтобы ему предоставили абсолютно все документы по делу Квика, хранящиеся в Сундсвалле.

В середине октября 2009 года я неожиданно получил раболепное письмо от Сеппо Пенттинена, приложившего к своему посланию копии двух допросов, которые я так долго искал. Пенттинен пояснил: эти протоколы допросов Эрьяна Бергваля не были включены в основные материалы предварительного следствия, поскольку их не сочли важными и отправили в архив.

На мои постоянные вопросы об этих изъятых материалах и месте их хранения я получил следующий ответ: «Нижеподписавшийся знает о существовании небольшого количества протоколов допроса людей, которые, как и в случае с Эрьяном Бергвалем, не расценивались как существенные. Эти допросы не имеют прямого отношения к какому-либо определённому делу. Это допросы родственников и знакомых Стуре Бергваля, которые использовались для составления его портрета. […] Довожу до Вашего сведения, что все материалы по рассматриваемым делам отправлены в Национальное подразделение по делам полиции в Мальмё».

Я сомневался, что Сеппо Пенттинен передал Бьёрну Эриксону абсолютно все документы, и потому отправил старшему прокурору перечень восьми допросов, о проведении которых мне было известно и материалы по которым я так и не раздобыл. Быть может, Эрикссону повезло чуть больше?

Оказалось, однако, что Пенттинен их не высылал. Прокуратура связалась с ним и поинтересовалась, нет ли у него в кабинете ещё каких-то документов, представляющих интерес: к моему удивлению, все бумаги по делу Квика хранились именно там.

Мой третий фильм о Томасе Квике вышел 8 ноября 2009 года. Новых серий не планировалось, но я никак не мог забыть об исчезнувших материалах допросов. Это было уже что-то личное.

После нескольких напоминаний группе прокуроров всё же удалось достать недостающие протоколы. В общей сложности до суда, общественности и журналистов не дошли материалы тринадцати папок. Документы не были зарегистрированы, и потому обнаружить их в базе данных также не представлялось возможным.

16 декабря я отправился в Мальмё, чтобы просмотреть содержимое этих папок. Оно во многом меняло картину расследований. Здесь, например, находились материалы допросов, доказывавшие, что человек, который якобы отвозил Стуре в Векшё, не мог этого сделать. То же касалось и нескольких названных Квиком сообщников и соучастников преступлений. В папке с названием «Другие допросы» я, среди прочего, обнаружил четырнадцать допросов братьев и сестёр Квика, где все они, не сговариваясь, описали счастливое детство, что полностью противоречило ужасающим воспоминаниям ранних лет, о которых накачанный наркотиками Квик сообщал во время терапевтических сеансов в Сэтерской клинике. Более того: из показаний братьев и сестёр Стуре следовало, что он не водил машину до 1987 года.

Все эти допросы, не представлявшие, по мнению Сеппо Пенттинена, никакой ценности для расследования, объединяло одно: они однозначно свидетельствовали, что все истории Квика — обыкновенные выдумки.

Самым интересным мне показался допрос Томаса Квика, проходивший 27 января 1999 года. Его можно даже считать ключом ко всему кейсу, поскольку в материалах отчётливо видно: следователи прекрасно понимают, что Квик просто-напросто выдумывает убийства. За две недели до этого допроса в беседе с инспектором Анной Викстрём и терапевтом Биргиттой Столе Томас Квик упоминает, как в его «терапевтическом процессе произошёл прорыв»: он впервые смог расположить свои убийства в хронологическом порядке.

Из решения суда по делу об убийствах Трине и Грю я знал, что Кристер ван дер Кваст на второй день слушаний предоставил суду именно этот список, включавший двадцать девять человек.

На допросе 27 января этот список лежал у Томаса Квика в заднем кармане. В комнате присутствовали адвокат Квика Клаэс Боргстрём и представитель Главного полицейского управления Ян Карлссон. После длительной беседы с Пенттиненом Квик начал свой рассказ.

Томас Квик: Вот тут всё в хронологическом порядке, начиная с 1964-го, со случая с Томасом Блумгреном.

Пенттинен: М-м. Первое имя — Томас, затем в ряд: Ларс, Альвар, «мальчик из лазарета», Бьёрн, «Макаэль», «Пер», Бьёрн — Норвегия, Рейне, Мартин, Чарльз, Бенни, Юхан, «вармландский мальчик», «мальчик с машиной», Улле, супруги Стегехёйс, Магнус, Западное побережье, Леви, Марианне — Норвегия, «женщина у дороги», Терес — Норвегия, Трине — Норвегия, «женщина на парковке» — Норвегия… […] А потом в правом верхнем углу М-Z. «Душка» — Норвегия, Й. Тони — Финляндия.

Пенттинен продолжает читать записку Квика: «У меня есть тайное место между Согмюрой и Грюксбу. На мысе Фрембю и в его окрестностях — место резни. Есть крошечный, но очень значимый для меня тайник в Эльсте».

В перечне за Томасом Блумгреном следует Ларс, который был убит «где-то в Центральной Швеции» в 1965 году. Однако в действительности «Ларс» вместе с другом кормил на замёрзшем озере уток. Лёд треснул, мальчик провалился в воду и утонул. Есть свидетели происшествия — да и родители уверены, что здесь имел место несчастный случай. Мы с