На этот раз Орлов-Денисов использовал значительно большие силы: два эскадрона регулярной кавалерии союзников и сотню казаков под общим командованием ротмистра Микулича он бросил на французские колонны, идущие по шоссе; полковнику Орлову приказал создать видимость нападения на Гельнгаузен, а подполковнику Грасеру с двумя эскадронами конницы и донским полком Чернозубова 5-го — атаковать Роттенберг. Поставленная задача была решена «с удивительною быстротою и храбростью… Неприятель совершенно приостановил свой марш к Ганау».

Во время этой атаки ротмистр австрийской армии серб Микулич пленил до 400 французов, в том числе 20 офицеров.

Между тем на землю опустилась ночь. Бой прекратился. Баварцы К. Ф. Вреде и казаки В. Д. Иловайского, А. И. Чернышева и П. С. Кайсарова, командовавшего авангардом корпуса М. И. Платова, не смогли сдержать натиск численно более сильного противника. В ночь на 19 октября они вынуждены были отступить за Кинцинг. Вслед за ними стали переходить на левый берег реки колонны французской армии, чтобы продолжить движение к Франкфурту.

Попытка казаков Петра Амвросьевича Чернозубова атаковать Роттенберг была отбита французской Молодой гвардией, которая под начальством маршала Мортье занимала еще это селение.

М. И. Платов поднял свой корпус рано и двинулся слева от 7-тысячного арьергарда неприятеля. Однако, «встретив трудные для прохода гористые и лесные места», пропустил противника и вышел на большую дорогу.

Началось безжалостное истребление французов огнем орудий донской артиллерии с тыла и стремительными ударами конницы с флангов. Дорога до Гельнгаузена покрылась трупами неприятелей. Число пленных превысило 2 тысячи человек, не считая раненых, «но верного счету всем им» сделать не удалось из-за скорости преследования.

В этом преследовании французского арьергарда принимали участие полки Атаманский, Ольвиопольский гусарский и Черноморский казачий, а также эскадрон австрийских драгун, прусский партизанский отряд, три дня тому назад присоединившийся к корпусу М. И. Платова, и небольшие команды полков П. М. Грекова и О. В. Иловайского, «собранные из разных отлучек».

«Авангард неприятельский весь истреблен, кроме тех… кои разбежались по лесам», — писал Платов Барклаю де Толли вечером 19 октября. Однако атаман преувеличил.

В начале четвертого пополудни Орлову-Денисову, простоявшему 12 часов без дела, хотя весь берег Кинцинга был занят французами, донесли, что «конец неприятельского арьергарда… проходит через Гельнгаузен». Граф перешел речку вброд, напал на противника, приведенного «в совершенный беспорядок» якобы атакой прусского полка Генкеля и бригадой Орлова, разбил его и взял в плен 1500 человек. На остальных набросились Грасер с австрийцами и Чернозубов 5-й с казаками, захватившие еще 1100 солдат и офицеров наполеоновской армии.

В донесении В. В. Орлова-Денисова вызывает возражение одно: «в совершенный беспорядок» арьергард французской армии привел корпус генерала Платова, а не прусский полк майора Генкеля и не бригада полковника Орлова.

Неприязнь Орлова-Денисова к Платову была столь велика, что он ни словом не обмолвился в рапорте Барклаю де Толли о том, как атаман пригнал остатки неприятельского арьергарда без единой пушки и даже без командующего, который не то бежал в лес, не то сложил голову где-то по дороге. После Гельнгаузена французов можно было брать голыми руками. Впрочем, часть из них сумела-таки перейти на левый берег Кинцинга, где стала легкой добычей отряда Иловайского 12-го, взявшего в плен более тысячи человек. После этого арьергард французской армии перестал существовать.

А вот Матвей Иванович не забыл о Василии Васильевиче. В своем рапорте Михаилу Богдановичу он написал: «У местечка Гельнгаузен подоспел с левой стороны — Кинцинга — уже на вечер с отрядом и генерал-адъютант граф Орлов-Денисов».

Все так. Подоспел генерал-адъютант уже к вечеру, то есть к шапочному разбору. Правда, «шапок» сорвал больше, чем Платов за весь день.

С утра 20 октября корпус Платова пустился за неприятелем, отступавшим от Ганау, и «положил более трех тысяч человек». За Франкфуртом французы расположились на ночлег. Атаман приказал обстрелять лагерь противника «ядрами, гранатами и брандскугелями». Переполох был страшный. Не имея времени писать рапорт о событиях минувшего дня и особенно ночи, Матвей Иванович послал в главную квартиру ротмистра барона Федора Клементьевича Гейсмара с поручением рассказать обо всем подробно его сиятельству князю Петру Михайловичу Волконскому.

На рассвете того же дня граф Орлов-Денисов свернул вправо от большой Франкфуртской дороги, настиг неприятельскую колонну, отступавшую по берегу Майна, разбил ее, причем взял одну пушку, 20 зарядных ящиков и 280 пленных. У города Бергена он соединился с авангардом корпуса Платова под командованием Кайсарова. Общими силами они окружили два батальона французской пехоты числом до 1300 человек и принудили их сложить оружие. В Бергене Орлов-Денисов получил предписание атамана следовать за авангардом Кайсарова, что он и сделал.

21 октября «после всеношной перестрелки и пушечной пальбы» во Франкфурт вошли австро-баварские войска генерала К. Ф. Вреде и партизанские отряды, подчиненные атаману М. И. Платову. Жители города, благодарные «за избавление от неприятеля и за спасение от грабительства», встречали освободителей восторженными криками: «Ура! Александр!»

Платов, оставив в городе австро-баварские войска для «наблюдения за порядком» и приказав их авангарду подкреплять его до Рейна, «поскакал вперед за неприятелем» и гнал его до Гохгейма. Всего за шесть дней, с 16 по 22 октября, небольшой корпус атамана отбил 28 орудий, 35 ящиков с зарядами и пленил до 15 тысяч человек.

Немногим меньших успехов за это же время достигли отряды других командиров. Так, казаки В. Д. Иловайского заставили сложить оружие 9 тысяч солдат и офицеров противника, взяли много ящиков со снарядами и большой обоз.

По свидетельству Платова, погоня за неприятелем после Лейпцига, «когда он был тесним и поражаем с тыла и с обоих флангов, не имея способов доставать себе продовольствие», сделала его отступление похожим на бегство из Москвы в 1812 году.

Такое сходство отмечали многие другие участники заграничного похода. Оно было бы более полным, если бы союзное командование подкрепило партизанские отрады, подчиненные Платову, казаками Северной и Силезской армий, в которых практически бездействовало до 40 донских полков. Возможно, тогда Наполеону не удалось бы переправить за Рейн 50 тысяч своих солдат, ретировавшихся вместе с ним по большой Франкфуртской дороге.

24 октября во Франкфурт-на-Майне, где была устроена главная квартира союзных монархов, вступила русско-прусская пешая гвардия. Остальные войска расположились в окрестностях города. Легкий корпус атамана Платова остановился в Цвингенберге.

В течение месяца войска союзных армий оставались на кантонир-квартирах. Солдаты отдыхали и излечивались от ран. Генералы праздновали победу. Франкфурт ликовал.

М. Б. Барклай де Толли — В. Д. Иловайскому,