Эта победа была впоследствии сильно раздута римскими историками; так, по сведениям Тита Ливия, Клавдий Квадригарий (I в. до н. э.) оценивал потери пунийцев в тридцать семь тысяч убитыми, что, конечно, явное преувеличение. В числе доставшейся римлянам добычи назывался и большой серебряный щит с изображением Гасдрубала Барки (Ливий, XXV, 39, 12). Сам Ливий тоже не упустил случая посмаковать успех соотечественников, вложив в уста Марция длинную прочувствованную речь (Ливий, XXV, 38, 2–22). Но, как бы там ни было, факт остается фактом: действия Луция Марция остановили наступление карфагенян в Испании, ограничив зону их влияния территорией к югу от Ибера, как это было еще перед войной.

Отчет, который Луций Марций отправил в начале 211 г. до н. э. в сенат, вызвал двоякую реакцию. С одной стороны, все одобряли его действия и радовались победе, но в то же время сенаторов обеспокоил факт избрания Марция солдатами, без постановления народа или утверждения сената, при этом сам Марций в письме назвал себя пропретором. В конечном итоге решили в самозваной должности Марция пока не утверждать и выбрать нового командующего войсками в Испании (Ливий, XXVI, 2, 1–7).

После очередных выборов должностных лиц на 211 г. до н. э. новые консулы, Гней Фульвий Центимал и Публий Сульпиций Гальба, созвали сенат для обсуждения положения государства и выработки общей стратегии. Главной целью этой кампании был назван захват Капуи, который должен был повлечь за собой отход от карфагенян и многих других латинских городов. Аппию Клавдию и Квинту Фульвию было продлено командование и приказано осаждать Капую вплоть до сдачи, а общее количество легионов доведено до двадцати пяти.

Осада Капуи продолжалась. В городе царил голод, а его жители не могли не только добыть себе продовольствия, но даже оповестить о своем бедственном положении Ганнибала. Наконец, среди нумидийцев нашелся храбрец, вызвавшийся сделать это, несмотря на римские посты. Его рискованный расчет оказался верным – ночью, не вызывая подозрений, он прошел через самый центр римского лагеря и благополучно добрался до расположения главных сил пунийцев. Возможно, тем же путем он проник и обратно, по крайней мере, к капуанцам вернулась надежда на помощь извне и они возобновили активные вылазки. При этом если в пеших боях успешнее действовали римляне, то капуанская кавалерия, поддержанная нумидийцами, брала верх в схватках с римскими и союзными всадниками. Чтобы переломить исход конных столкновений в свою пользу, было решено, по предложению центуриона Квинта Навия, обучить специально отобранных велитов ездить на лошадях позади всадников. После того как все было подготовлено, а конница капуанцев вновь вышла из города, ее встретил такой отряд, и когда расстояние между ними сократилось до дистанции броска, велиты спрыгнули с коней и осыпали неприятеля градом дротиков, а затем по нему ударила конница и обратила в бегство. Этот способ ведения боя, совмещающий преимущества пехоты и конницы, сильно напугал капуанцев, после чего они уже не могли вернуть себе преимущество в кавалерийских столкновениях (Ливий, XXVI, 4).

Тем временем Ганнибал, не оставлявший надежд во что бы то ни стало захватить акрополь Тарента, решился наконец прийти на помощь Капуе. Для похода он взял только лучшую конницу и пехоту, а также тридцать три слона, оставив в Бруттии весь обоз. Форсированным маршем он подошел к Капуе и, захватив по пути крепость Галатию, встал на месте своего прежнего лагеря у горы Тифаты.

О том, как события развивались дальше, сохранились два весьма не похожих друг на друга рассказа Полибия и Ливия, при этом рассказ Ливия, в свою очередь, имеет две вариации. В соответствии с изложением Полибия основное свое внимание Ганнибал сосредоточил на укрепленном лагере Аппия Клавдия Пульхра. Вначале он, как обычно, пытался вызвать противника на полевое сражение мелкими стычками. Римляне из лагеря не выходили. Тогда Ганнибал попытался прорваться: кавалерия осыпала вражеские позиции дротиками, а пехота штурмовала укрепления. Результата не было и на этот раз: преодолеть рвы мешала легкая пехота римлян, в то время как основные силы сохраняли боевой порядок и в дело не вступали. Таким образом, положение Ганнибала становилось едва ли не безнадежным: взять римский лагерь штурмом он не мог, вызвать на открытое сражение тоже, а если бы задумал оставаться на месте и выжидать более удобного момента, то ему пришлось бы остаться без конницы, потому что все корма в округе давно уже были собраны римлянами. Воевать же только пехотой было слишком рискованно. Вследствие этого единственный способ, который Ганнибал находил возможным для облегчения участи осажденных, сводился к тому, чтобы отвлечь римские войска от Капуи, а для этого создать угрозу самому Риму. Так, по прошествии всего пяти дней после своего прибытия под Капую пунийская армия была вынуждена уйти (Полибий, IX, 3–4).

Гораздо больше подробностей о боях под Капуей можно узнать из «Истории» Тита Ливия. В соответствии с его рассказом Ганнибал был значительно ближе к достижению поставленной цели.

Наметив время для атаки римских осадных сооружений, он сумел оповестить об этом горожан, чтобы те поддержали его своей вылазкой. И вот сражение началось. Со стороны Тифаты наступал Ганнибал, а из города на соединение с ним вышла вся кампанская армия и пунийский гарнизон под командованием Бостара и Ганнона. Поддерживая своих, капуанцы, не годные к бою, вышли на крепостные стены и подняли страшный шум. Римляне распределили войска следующим образом: капуанцев и пунийский гарнизон должен был остановить Аппий Клавдий Пульхр, против Ганнибала действовал Квинт Фульвий Центимал, к юго-востоку от Капуи, по пути в Кастра Клавдиана с конницей от шести легионов стоял пропретор Гай Клавдий Нерон, а к северу от Капуи, вдоль Волтурна, расположился с союзной конницей легат Гай Фульвий Флакк (Ливий, XXVI, 5, 1–9).

Атаку капуанцев римляне отбили легко, после чего сами пошли вперед и преследовали врага до самых городских ворот. Войти внутрь римлянам помешали как метательные машины, установленные на стенах, так и разнесшаяся весть о тяжелом ранении Аппия Клавдия – копье попало ему под левое плечо (Ливий, XXVI, 5, 10; 6, 3–5).

Более угрожающим было положение на участке Квинта Фульвия, противостоявшего Ганнибалу. Один из легионов отступил под натиском пунийцев, и отряд иберов с тремя слонами прорвался сквозь центр римского строя к самому валу лагеря. Они могли пройти и дальше, но боялись, что будут отрезаны от основных сил. Отчаянной атакой, которую возглавили легат Марк Атилий и центурион Квинт Навий, отряд иберийцев был уничтожен, а слоны убиты, причем одно время бой продолжался на их тушах, заваливших ров. Видя, что прорыв не удался, Ганнибал дал сигнал к отступлению. Легионеры рвались преследовать, но Фульвий Флакк запретил, удовольствовавшись достигнутым (Ливий, XXVI, 5, 6–17; 6, 1–3, 6–7).

Наряду с этим рассказом о бое под Капуей Ливий приводит и другой, не решаясь указать истинный. В соответствии с ним в римский лагерь прорвались не только иберы со слонами, но и нумидийцы, кроме того, специально подосланные Ганнибалом лазутчики, знающие латынь, кричали от имени консулов, что лагерь взят и римляне должны спасаться. Но хитрость не удалась, слонов выгнали с помощью огня, а угрозу прорыва ликвидировали (Ливий, XXVI, 6, 9–12). О потерях сохранились такие сведения: восемь тысяч погибших у карфагенян и три тысячи у кампанцев (Ливий, XXVI, 6, 8).