Мартен очень сожалел, что не мог принять участия в допросах, но Венсан и Самира, а также Больё, который чувствовал себя слегка виноватым и принял решение сотрудничать с ними, все ему в деталях пересказали.

Больё и Сервас были теперь уверены, что Маркус — он же Егор Немцов — замешан в исчезновении Кристины. Сыщик вернулся мыслями к дневнику Милы Болсански, к фотографиям Фонтена и Селии Яблонки, а затем к признаниям Кристины. Мила — Селия — Кристина: три любовницы космонавта. Свидетельства мадемуазель Болсански произвели на него удручающее впечатление. Проникнув в дом Фонтена и увидев на тумбочке у его кровати книгу о проблеме манипуляторства, Сервас счел, что нашел виновного… А теперь исчезла Кристина Штайнмайер… Но ни один судья не выдаст ордер на основании таких «жидких» улик. Он ходит по кругу. Нужно подтолкнуть Фонтена, чтобы тот совершил ошибку. Но как? Мерзавец осторожен и умен.

Тома помахал матери и побежал к товарищам, собравшимся на школьном дворе под платанами, а сама она вернулась к машине. Сегодня пятница. По пятницам она не работает. Пятница — день закупок в супермаркете. Мила поставила машину на стоянку, взяла тележку и почти час не торопясь ходила по рядам. Несмотря на ранний час, народу в магазине было очень много. Она то и дело сталкивалась с другими покупателями, раздраженно отталкивая чужие тележки, и время от времени сверялась со списком, хотя каждую неделю затаривалась одними и теми же продуктами. Правда, на этот раз кое-что изменилось: Болсански решила побаловать себя бутылкой «Кло-Вужо», а за вкусной гастрономией отправиться завтра — на фермерский рынок.

Мила выбрала самую «короткую» очередь — перед ней было человек пятнадцать — и, пока стояла, бросила в тележку ментоловую жвачку и телепрограмму.

Кассирша — молодая, с пирсингом в ноздре и с синей челкой — вежливо поздоровалась и начала считывать коды, выкладывая товар на ленту транспортера. Болсански шагнула через магнитные воротца, чтобы начать укладывать продукты, но внезапно в магазине истошно завыла сирена. Кассирша насторожилась и сказала:

— Будьте добры, мадам, вернитесь и пройдите еще раз через портик.

Мила вздохнула. Отступила назад, а потом снова сделала шаг вперед. Адское гудение повторилось, и люди в разных частях магазина оглянулись, не понимая, что происходит. Кассирша наградила Болсански злобным взглядом:

— Вернитесь, мадам! Вы уверены, что ничего не «забыли» в карманах?

Она пока не обвиняла, но вопрос ее прозвучал оскорбительно. Покупательница почувствовала на себе взгляды всех, кто стоял в очереди к кассам, и побагровела от стыда. Она сунула руку в карман пальто и… что-то нащупала… Она вытащила из кармана пластиковую коробку с подарочной картой из парфюмерного отдела. Номинал — сто пятьдесят евро. Лицо кассирши помрачнело.

— Я не понимаю… — начала было Мила.

— Вы берете ее или нет? — резким тоном спросила сотрудница магазина.

Взгляд ее стал враждебным. Кассирша приняла ее за воровку, но объясняться не собиралась: она не первая и не последняя.

— Повторяю: я не знаю, как эта карта оказалась у меня в кармане, — с трудом скрывая бешенство, прошипела покупательница.

— Оʼкей. Дайте ее мне и пройдите через портик, пожалуйста.

Последнее слово девушка произнесла со злорадным удовольствием. Мила вложила карту в ее протянутую ладонь и повторила ритуал: шаг назад — шаг вперед. Комок под ложечкой.

Сирена…

Звук ударил Милу по нервам. За ее спиной раздался глухой ропот.

— Вот дерьмо! — выругалась кассирша. Испепелив нарушительницу спокойствия взглядом, она сняла трубку, что-то быстро проговорила, а затем повернула голову в сторону прохода и нетерпеливо забарабанила пальцами по прилавку.

В спину Болсански зазвучали вопросы: «Что происходит?», «Почему не двигаемся?» — и безжалостные ответы: «Воровка», «Вот она, сегодняшняя Франция»… К кассе быстрым шагом приближался высокий темнокожий охранник в костюме антрацитового цвета. Он бросил на злоумышленницу профессиональный взгляд и наклонился к кассирше, чтобы выслушать объяснения. Действовал он максимально сдержанно, волну не гнал — все его поведение словно говорило: «Нам не привыкать, мы очень эффективны…»

Ноги у Милы подкашивались, голова кружилась. Десятки глаз смотрели на нее с брезгливым осуждением.

— Прошу вас пройти со мною, мадам. Шум поднимать не будем, урегулируем вопрос спокойно, договорились? — предложил чернокожий.

— Что случилось? — произнес чей-то голос у них за спиной.

Другой охранник — белый, старше первого и тоже в костюме. Этакий располневший «зеркальный гардероб». Хитрый взгляд, щеки рябоватые, как побитый градом виноградник. Пока первый докладывал ему о происшествии, он не спускал глаз с Милы, а потом взял ее толстой лапищей за руку. Женщина рывком освободилась и возмущенно воскликнула:

— Не прикасайтесь ко мне!

— Вот что я тебе скажу, дорогуша: кончай выпендриваться и не зли меня — я не в настроении! — рявкнул в ответ охранник. — Усекла? Вперед!

Она села в машину и вцепилась дрожащими пальцами в руль, задыхаясь от ярости и стыда. Директор магазина допрашивал ее в маленькой комнатке без окон. Он согласился не подавать жалобу, поскольку Мила не фигурировала в «черном списке» и вернула две «украденные» подарочные карты. «Вы называете меня воровкой?!» — вскинулась она тогда. Рябой толстяк беззастенчиво пялился на ее грудь, директор смотрел на нее со снисходительным презрением — Болсански с наслаждением отхлестала бы его по щекам, — а первый охранник и вовсе игнорировал «злоумышленницу». Как же ей хотелось вернуться и поджечь их гребаный магазин! Или попросить Маркуса поучить уму-разуму наглого начальничка. Она тронулась с места, и водитель выезжавшей справа «Тойоты Приус» возмущенно загудел.

Ее разбудил противный звук. Она прислушалась и поняла, что скрипит проржавевший ставень. В комнате было темно, а будильник показывал 00.45. Мила нехотя вылезла из-под одеяла и спустилась на первый этаж. В доме было тихо и жутко холодно. Она точно помнила, что закрывала все ставни, и потратила несколько минут, прежде чем обнаружила, что скрип доносится из гостиной. Ветер раскачивал ветки дерева, и их тени сплетались на окне в причудливом танце. Болсански открыла окно, и теплый пахучий ветер коснулся ее лица ароматной ладошкой. Январь еще не закончился, но зима явно решила, что ее время истекло. Женщина справилась с непокорным ставнем, вернулась в спальню, легла, но заснуть ей не удалось. Из головы не шел инцидент в супермаркете. Она до сих пор чувствовала себя униженной и запачканной, и ее душил гнев. Закрыв глаза, Мила попыталась успокоиться, и тут скрип повторился. Она рывком села на кровати. Тишина. Нет, ставень снова заскрипел! Мерзкий навязчивый звук. Болсански забеспокоилась, сбежала босиком на первый этаж, захватив из ящика тумбочки пистолет. Другое окно… Ставень раскачивался под усилившимся ветром и бился о стену. Хозяйка перегнулась через подоконник, поймала его и закрыла. Еще один поцелуй ветра на коже. Больше никаких происшествий в эту ночь не было, но заснуть она смогла только в три.