В понедельник случилось новое происшествие, поставившее ее в тупик. Мила много лет работала на «Тэйлс алениа спейс», одного из мировых лидеров в области производства и эксплуатации спутников. Выстроенный в футуристическом стиле офис компании располагался на обширном участке квартала Мирай, в юго-западной части Тулузы, недалеко от национального шоссе А64. Болсански отвечала за связи с общественностью и прессой. Друзей среди коллег у нее было немного, а кое-кто из них и вовсе считал ее слишком независимой и неуступчивой, но проколоть все четыре шины на огромной стоянке, где паркуются две тысячи двести служащих…

Она вернулась домой на два часа позже обычного, кипя от злости и с гадким осадком в душе. Ко всему прочему, ей еще и пришлось срочно звонить няне, чтобы та привела домой Тома. Уложив сына и почитав ему на ночь, Мила решила послушать любимую музыку — «Дон Карлоса» Верди. Еще одна история о трудной, невозможной любви. В опере всегда найдется реминисценция с ее собственной жизнью. Со всеми жизнями… Все люди хотят одного и того же — денег, власти и успеха, и у всех одна-единственная цель — быть любимым. Хозяйка дома устроилась в удобном кресле, место для которого выбирала долго и тщательно, чтобы акустика была идеальной. Время было позднее, так что надо было надеть наушники, чтобы не разбудить Тома.

Болсански нажала кнопку на пульте, закрыла глаза и постаралась успокоить дыхание. Сладостные мгновения тишины, предваряющие первые такты… И вот… Что такое?

Это не «Дон Карлос».

«Лючия ди Ламмермур»!

Она, должно быть, ошиблась, когда в прошлый раз убирала диск в коробку… Мила встала, подошла к полкам, на которых хранились диски, нашла футляр с трагическим творением Доницетти, в котором главная героиня Лючия постепенно погружается в безумие, и открыла его, думая, что внутри лежит «Дон Карлос». Но там были «Сказки Гофмана»… Что-то не так. На месте «Итальянки в Алжире» оказалась «Травиата». Мила разнервничалась. Вместо «Моисея и Аарона» Шёнберга обнаружился «Тангейзер», в футляре от «Галантной Индии» лежала «Сельская честь»… Через несколько минут на полу валялись десятки коробок, и ни в одной не было «правильного» диска! «Дон Карлос» же и вовсе не нашелся.

Либо она сходит с ума, либо…

Кто-то затеял с нею игру… Кто-то побывал в доме…

Болсански огляделась, как будто этот «кто-то» мог все еще находиться рядом. Ладно, давай подумаем. Случай в гипермаркете, испорченные на парковке колеса, ставни, распахивающиеся сами собой среди ночи, а теперь это… Кто-то решил отплатить ей ее же монетой. Отомстить за смерть той шлюхи. Заставить пережить то, что пришлось вынести Кристине Штайнмайер, — совсем как в арии da capo, где последняя часть в точности повторяет первую. Тома… Он один в своей комнате, спит при включенном ночнике. Болсански помчалась вверх по лестнице и осторожно приоткрыла дверь. Мальчик спал, сунув в рот большой палец. В комнате вкусно пахло детским шампунем. Мать проверила ставни, подошла к кровати, погладила сына по плечику и подумала: «Какой же он нежный и хрупкий…»

Она протянула руку к выключателю и вдруг заметила открытую книгу, лежащую на стеганом одеялке. В этот вечер Мила читала Тома, как делала каждый вечер, но ей казалось, что она убрала иллюстрированный альбом на этажерку. Она протянула руку, чтобы взять томик, и вдруг отпрянула, как будто обожглась.

Это был не альбом Тома, а книга «Опера, или Поражение женщин». Мадемуазель Болсански собирала издания, посвященные опере, и у нее были Коббе, «Пять венских опер» Анри Барро, «Любовный словарь оперы» Алена Дюо и еще дюжина названий. Но Мила была почти уверена, что никогда не приносила эти книги в комнату сына. Подобная литература не для пятилетнего ребенка…

Женщина решила спуститься в библиотеку и вдруг застыла на верхней ступеньке.

Она читала этот толстый том много лет назад, но прекрасно помнила его содержание: в нем рассказывалось о множестве падших, поруганных, покинутых, преданных, униженных и доведенных до безумия или самоубийства женщин, чьи судьбы стали сюжетами опер. В операх все женщины погибают. Все, без исключения. В операх женщины всегда несчастны. В операх их конец всегда трагичен. Принцессы, простолюдинки, матери, потаскухи — все они обречены на поражение.

Миле стало не по себе.

Этой ночью она дважды обошла дом, проверила, все ли двери и ставни закрыты, но сумела поспать всего пару часов и до утра прислушивалась к шуму зимнего ветра за окном.

На следующий день она позвонила на работу и сказалась больной, после чего занялась выбором охранных систем в Интернете. Женщина долго сравнивала разные предложения и в конце концов остановилась на системе, состоящей из детекторов движения в стратегически важных точках дома, которые снимали на камеру любого непрошеного гостя, и мощной сирены на сто десять децибел. В случае вторжения эта система посылала сигнал в центр теленаблюдения. В пакет услуг входили контрольный звонок и выезд на место секьюрити — в случае, если ответивший по телефону человек дает неверные ответы на контрольные вопросы, а в центр с регулярными интервалами приходят «тревожные СМС». При необходимости клиент может даже проверить на расстоянии, включена ли система.

Техник появился во второй половине дня — низенький, седовласый, с хорошо подвешенным языком и ухватистыми манерами. Он установил систему за рекордно короткий срок, проверил связь с центральным пультом и сотовым Милы, объявил: «Теперь можете спать спокойно!» — и уехал в своем синем грузовичке.

В понедельник вечером, когда они с Тома вернулись домой и Мила попыталась включить свет над лестницей, лампочка не загорелась. Болсански велела сыну ждать внизу и пошла в сарай за стремянкой. Вкрутив новую лампочку, она почитала Тома «Гринча, укравшего Рождество», укрыла его и тихонько вышла из детской.

В гостиной Мила поставила диск с записью «Дон Карлоса» (во «Фнаке» не было версии с Ренатой Тебальди, Карло Бергонци и Дитрихом Фишер-Дискау, и ей пришлось удовольствоваться Пласидо Доминго, Монсеррат Кабалье и Руджеро Раймонди), прослушала оперу до конца и пошла к себе.

Хорошо, что она уже заказала билет в театр дю Капиталь на июньское представление «Дон Карлоса» с Димитри Питтасом и Тамар Ивери…

Мила размышляла о Лео и сыщике. Когда же он начнет действовать? Полиции нужно больше «фактуры», чтобы прижать Фонтена, но она никуда не торопится. Всему свое время. Придется заняться Корделией и Маркусом — это слишком неудобные свидетели. И найти способ отразить нападки невидимого противника. Неужели за всем этим стоит Лео? Весьма вероятно… Кристина ему звонила, и они встречались — Маркус проследил эту дрянь до отеля, несмотря на ее неумелые попытки оторваться. Лео, конечно, понял, что Кристина мертва… И догадался, кто за этим стоит… сложил два и два. Болсански взвесила его возможности. Что он способен ей сделать? Ничего. Все свидетельствует против него. В том числе дневник, о существовании которого он ничего не знает… Не имеет значения, сядет Лео в тюрьму или нет, главное, что он принадлежит ей. Он — отец ее ребенка. И в конце концов он к ней вернется… Так или иначе. Если понадобится, она положит на это всю жизнь. Больше ей ничего не нужно. Если Лео подойдет слишком близко к ее дому, она «поможет» полицейскому его застукать. Это станет еще одним — самым убедительным — доказательством его вины. На этом Мила успокоилась. Все встало на свои места. Она контролирует ситуацию.