Леонард Фонтен рассекал воду бассейна почти бесшумно, с изяществом и мощью профессионального пловца. Вода стекала по его лицу и спине, как волна по корпусу парусника.

— Привет… — услышал он чей-то голос.

Космонавт поднял глаза на стоявшего у бортика человека. Ему было около сорока, и он явно был не в лучшей физической форме — усталым и озабоченным. Таким усталым, что даже слегка сутулится. Лео узнал незваного гостя, но не подал виду и спросил — с наигранным возмущением в голосе:

— Кто вы такой и почему вторглись в частные владения?

— Я звонил, — солгал Сервас. — Никто не отозвался, и я позволил себе… прогуляться.

— Вы не ответили на мой первый вопрос.

Мартен бросил взгляд на мускулистый торс космонавта и достал значок.

— Майор Сервас, криминальная полиция.

— У вас есть ордер? Документ, дающий право входить к людям без их разрешения? Ограды вокруг дома нет, но это не значит, что…

Гость поднял руку, чтобы прервать отдававшие театральщиной инвективы Фонтена:

— У меня есть кое-что получше. Думаю, я знаю, кто убил Кристину Штайнмайер. Она ведь мертва. И вам это известно. Но есть и хорошая новость: я не считаю убийцей вас.

Леонард посмотрел на полицейского и кивнул, а затем доплыл до лестницы и не торопясь вылез из воды.

— Идемте.

Переступив порог стеклянной двери, Сервас мысленно поежился: он вспомнил свой последний визит в дом и Дархана — пятидесятикилограммового монстра, смотревшего на него, как на сочный оковалок на прилавке мясника. Пес спустился по лестнице, но гостя не узнал и подошел приласкаться к хозяину. Фонтен погладил его по голове, скомандовал: «Место!» — и Дархан вернулся на антресоль. Висевший на стене плазменный телевизор был настроен то ли на «Евроньюс», то ли на «Би-би-си Уорлд». Хозяин дома облачился в мягкий пушистый халат цвета слоновой кости с инициалами на кармашке, предложил Мартену расположиться на диване, после чего спросил, хочет ли тот кофе, и пошел к стойке. Разлив кофе по чашкам, он промокнул волосы полотенцем и сел на большой пуф по другую сторону низкого столика. Сервас заметил длинный шрам на его левой ноге — сантиметров тридцать от лодыжки до колена, — давно заживший, но не ставший от этого менее устрашающим. Космонавт бросил полотенце на стул и посмотрел на сыщика. От его горделивой уверенности в себе не осталось и следа: этот сильный человек тоже выглядел потерянным и усталым.

— Итак, вы считаете, что Кристина мертва? — спросил Лео.

— А вы думаете иначе?

Фонтен покачал головой. Сыщику показалось, что он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

Майор достал из кармана дневник и подтолкнул его к космонавту.

— Что это? — удивился тот.

— Исповедь Милы Болсански…

Леонард отреагировал — едва заметно, но отреагировал! Он поставил чашку на столик и взял дневник.

— Она сказала, что вела его, когда вы жили и работали в Звездном городке. Загляните, поинтересуйтесь, — сказал его гость.

Фонтен удивился, но дневник все же открыл. Он начал читать и сразу помрачнел. Через пять минут космонавт забыл о присутствии сыщика и об остывающем кофе: он все быстрее листал страницы, читал по диагонали, на некоторых местах задерживался, а другие пропускал, но потом вдруг возвращался к ним… Закончив, он произнес лишь оно слово:

— Невероятно…

— Что именно? — спросил Мартен.

— То, что она дала себе труд сочинить… это. Настоящий роман! Мила явно ошиблась призванием!

— Значит, ничего подобного не было?

— Конечно, нет! — возмутился Леонард.

— Может, расскажете вашу версию?

— Не мою, а единственно достоверную, — сухо поправил Фонтен. — Мы живем в обществе, где ложь и шельмование стали почти нормой, но правда остается правдой.

— Я вас слушаю.

— Все очень просто. Начну с главного: Мила Болсански — сумасшедшая. И всегда ею была.

— Я не знаю, как ей удалось пройти психологическое тестирование. Существует мнение, что некоторые — немногие — психически неуравновешенные личности умеют обманывать не только врачей, но и приборы. Я и сам не сразу понял, что у Милы не всё в порядке с головой.

Фонтен поставил на стол пустую чашку, и Сервас заметил, что он левша и что на его безымянном пальце осталась белая полоска от кольца, но самого кольца нет. Кожа на этом пальце слегка сморщилась, выразив суть брака как такового: близость претерпевает «усадку», общение сводится к минимуму. «Не случайно безымянный — самый бесполезный палец человеческой руки!» — подумал полицейский, проживший в браке целых семь лет.

— Проведенное расследование установило, что в подростковом возрасте Мила несколько раз пыталась покончить с собой и лечилась в психиатрической больнице. У нее диагностировали какую-то разновидность шизофрении, — стал рассказывать космонавт. — Хотя какая, к черту, разница… Когда мы познакомились, Мила была красивой, умной, честолюбивой и очень обаятельной молодой женщиной. Напоминала солнечный лучик… Не влюбиться в нее было почти невозможно. Проблема в том, что Мила — как все подобные психопаты — носила маску: вся ее веселость и энергичность были напускными. Эта женщина «подстраивает» себя под человека, с которым общается, в этом ей нет равных. Истинное положение вещей открылось мне, когда я увидел, как она взаимодействует с окружающими. Мила производит впечатление цельного, сложившегося субъекта, но внутри она пустая. Она похожа на форму для отливки… другого человека. Превращается в зеркало желаний того, с кем общается. Мгновенно улавливает, что нужно собеседнику, и дает ему это. Я изучал проблему — после того что с нами случилось. Прочел много научных исследований…

Сервас вспомнил книгу на столике у кровати, а его собеседник продолжал:

— Я пытался понять, кто она такая — вернее, что она такое. Мила относится к тому типу индивидуумов, которых называют манипуляторами. Эти люди — живые ловушки: сначала — веселые приветливые экстраверты, внимательные к другим, улыбчивые и великодушные… Они часто делают вам маленькие подарочки, хвалят вас, и их предупредительность поражает воображение. Таких симпатяг нельзя не полюбить. Я не хочу сказать, что все милые улыбчивые люди — манипуляторы, но пресловутая «народная мудрость», гласящая, что первое впечатление всегда самое верное, — полный бред. Умелые манипуляторы при знакомстве всегда производят хорошее впечатление. Как раскрыть их истинную сущность? Сразу не получится, только со временем… Если вы входите в узкий круг близких им людей, их недостатки и ложь рано или поздно проявятся. Главное — не попасть в полную зависимость от манипуляторов…

Сервас посмотрел Фонтену в глаза.

— Хочу, чтобы вы правильно меня поняли, майор: Мила — блестящая личность, иначе она не добилась бы того, чего добилась, — сказал тот. — Она всегда много и тяжело трудилась. Мила ненавидит неудачи. В классе она была первой ученицей. На факультете занималась ночами, пока другие студентки флиртовали на вечеринках и ходили на политические демонстрации. На первом курсе медицинского факультета с нею учились пятьсот человек, и она окончила его с лучшими оценками. В семнадцать лет! В тот же год она обручилась. Это еще один аспект ее личности: одиночество ужасает Милу Болсански, рядом всегда должен находиться человек, который ею восхищается, поддерживает ее самомнение.