Последнее время я пытаюсь улучшить вариант для массового использования. Того, что есть сейчас хватает примерно на пятьдесят ударов, потом запас силы рассеивается. Плюс он рассеивается просто со временем, от трения о воздух, так что перед каждой дракой его требуется подзаряжать. Для нашей команды это не критично, так что короткий «черный клинок» есть теперь у каждого, а вот для продажи он не подходит. К тому же, такой меч требует совершенно особой техники фехтования, так как энергия разрушения действует все же в течение некоторого времени. То есть быстрый рубящий удар может оказаться менее эффективным, чем скользящий режущий.

Сейчас мы с Софьей у камина обсуждаем планы празднования нового, кажется, уже 820-го года от Падения Империи. Мэт с Элеандором играют в альбак, а Тин наблюдает за игрой, периодически пытаясь подсказывать то одному, то другому. Альбак чем-то напоминает наши шахматы, только правила несколько сложнее. К примеру, какая фигура какую «съест», определяется не очередностью атаки, а броском двенадцатигранного кубика. Причем, количество «выигрышных» вариантов зависит от соотношения класса фигур и даже фигур, стоящих на соседних клетках. Чтобы в свою очередь атаки одной пешки снять другую, требуется выкинуть любое число больше шестерки, а вот чтобы уничтожить ферзя — только одиннадцать или двенадцать. Есть еще вариант игры для магов — там в каждую фигуру можно вложить еще и определенный магический заряд, повышая шансы на успешную атаку. Правда, у меня все ограничивается выводом на доску «аватара» и выпиливанием вражнеской армии, поэтому я этот вариант не люблю.

Мигнувшие свечи и ощущение чужой силы заставляют меня прерваться на середине фразы. Из сгустившейся в углах тьмы появляется женская фигура.

— Приветствую, Лорд Разрушения, — легкий поклон.

— Приветствую, Дитя Тьмы, — поднимаюсь, возвращая поклон. На всякий случай мысленно тянусь ко всем защитным заклинаниям, что успел встроить в стены дома.

— Я бы хотела видеть вас в Аршане как можно скорее. Есть дело.

Фигура тает не попрощавшись.

— Ох, ничего себе! — выдыхает Тин, — что это было?

— Тенэбрэ, Дитя Тьмы. Самый сильный темный маг из мне известных.

— Сильнее тебя? — ну да, что еще может интересовать демонессу?

— Опытнее. — Честно признаюсь я.

— То есть, мы едем в баронства? — уточняет Мэт, — мне казалось, тебя там не жалуют.

— Матеуш, учи даркаан! — хмурится Софья, — мэтресса ясно сказала, что Даркин приглашается один, что дело довольно срочное, но не смертельное, и драться тоже не придется. И еще что-то, но я не поняла.

— Что угрозы моей жизни нет, но в то же время тонко намекнули, что я все еще должен за Лисью пустошь, — поясняю я.

Во дворе играют Кошмарик и Тень. Волчица делает вид, что хочет укусить дайхора, и скачет вокруг него, уворачиваясь от ответных атак. Это они развлекаются. Поначалу мне приходилось пару раз всерьез лечить Тень, но сейчас оба уже привыкли друг к другу. Тень, кстати, научилась прыгать сквозь грань самостоятельно, так что теперь, оправдывая прозвище, может появиться возле меня в любой момент. И, кстати говоря, не испытавает на полях пепла никаких проблем с дыханием. Мысль об этом здорово помогает бороться с излишним самомнением. Оба моих фамильяра искрнне рады предстоящей прогулке.

В Санборе я останавливаться, в общем, и не планировал, но меня привлек сильный, периодически повторяющийся, магический сигнал. Если я правильно помню, это местный аналог «SOS». Такое впечатление, что у входа в какой-то коллектор собралось все население города.

— Так это, змеюка у нас в катакомбах завелась, — пояснил мне какой-то дедок, — дык мы и скинулись, значит, наняли эту. Звезду, значит. Вот как ушли они, так и нету. Уже день почти.

Похоже, леди тайМиронис попала в передрягу. Я ее, конечно, не очень люблю, но все же, бросать в беде будет как-то не по-человечески. Кошмара оставим здесь — не украдут, думаю. Если что — отобьется или позовет на помощь. Меч на поясе, сумку с эликсирами и разной мелочью через плечо и вперед. Посох в катакомбах только мешать будет. Игнорируя вопросы, вхожу в подземелье.

А катакомбы впечатляют — словно в метро попал. Как-то не вяжется с небольшим поселением наверху — явно наследие прошлых времен. Постоянно держу мысленную связь с Тенью — ее органы чувств гораздо лучше, но пока ничего живого нет. Хотя в воздухе действительно висит запах крупного пресмыкающегося. Это информация от волчицы — сам я ничего не чувствую и иду на сигнал.

Опа, а вот и змеюка! Уже мертвая. Двухметровая башка, разрубленная мощным ударом, торчит из завала. Сигнал идет откуда-то из-под камней. Видно в предсмертной агонии змейка обрушила потолок и похоронила убийц под завалом. Тень чувствует что-то живое под камнями. Начинаю аккуратно уничтожать обломки и через некоторое время откапываю Солу. Ей повезло — плиты повредили только ногу, образовав нечто вроде свода, который и укрыл девушку от мелких обломков. Именно Сола и активировала сигнальный амулет. Осторожно привожу ее в сознание и вливаю пару эликсиров. Очнувшись, та тут же требует спасти Тали. Копаю дальше. Серебряную звезду завалило полностью. Девушка без сознания, полностью без сил, но, как ни странно, все еще жива.

Закрывшись щитами «интегума» чтобы не травмировать ослабевший организм еще больше, поднимаю ее на руки. Так мы и выходим из подземелья — я с Тали на руках и опирающаяся на мое плечо Сола, которая успела наскоро подлечить поврежденную конечность.

— Лекаря сюда! — требую у изумленно молчащих горожан.

Аккуратно перекладываю тело геройской дамочки на носилки, вокруг которых тут же начинает суетиться сухонькая старушка со слабой аурой природника.

— Змею сами тащите, — буркаю я, вскакивая в седло, — она мертва.

И вновь только ветер и стук копыт. Не привык я еще к изъявлениям благодарности, потому и стараюсь смыться побыстрее.

Небольшой зал тонет во мраке. Это не доставляет никаких неудобств ни мне, ни, тем более, Тэнебре. Канделябр, что кое-как рассеивает тьму в центре — скорее дань вежливости. Между нашими креслами только столик с вином и фруктами, но очертания женской фигуры скорее угадываются.

— Благодарю за то, что прибыли так быстро, мэтр, — голос у Тэнебре тихий, спокойный, — я хотела вас кое с кем познакомить.

Видимо, повинуясь мысленному приказу, в зал входит девушка и, поприветствовав нас реверансом, застывает в круге света.

— Это Рэйчел, — представляет ее Дитя Тьмы.

Девушка молода — с виду лет четырнадцать, весьма миловидна, но меня больше интересует черная корона ее ауры.

— Маг разрушения? Любопытно, — киваю я, — где вы нашли такую редкость?

— Рэйчел, расскажи о себе, — просит хозяйка.

Рассказ несколько сумбурный и сбивчивый — девушка волнуется, хоть и старается этого не показать. Итак, пятнадцать лет, дочь сенарского рыцаря. О своем таланте не подозревала, пока во время ссоры не убила младшую сестру. Саму инициацию она не помнит, увидев труп сестры, жутко перепугалась и побежала к родителям. Папаша, конечно, тут же заявил, что в его славном роду таких выродков быть не может и все такое. И светило девочке сожжение во доре родного замка. Рэйчел хоть и перепугалась своей новой силы, но умереть как-то была не готова. А удержать в тюрьме мага разрушения, пусть и необученного — задача нелегкая. В результате попала в баронства, где ее и перехватила Ирена.