— Я слышала о его успехах. Претор Рима разбил несколькоплемен лузитанов и коллаиков, — улыбнулась Аврелия, и Сервилия впервыеподумала, как внешне и внутренне похожи мать и сын.

— Но я знаю своего сына. И ты его знаешь, Сервилия. Емуэтого мало. Он откажется от триумфа, чтобы выдвинуть свою кандидатуру в консулыРима. И обязательно победит на выборах.

— Да, — прошептала Сервилия, — так, видимо, ибудет.

— Но он холост, — очень серьезно произнеслаАврелия, — а после развода с Помпеей прошел почти год.

Сервилия похолодела, догадываясь, о чем идет речь.

— Ему нужен сын, — укрепила ее худшие опасенияАврелия, — и он должен жениться.

Сидевшие недалеко девушки весело смеялись над очереднойшуткой Юлии.

— Почему не выходит замуж Юлия? — вдруг спросилаСервилия. — Она ведь ровесница моей дочери Юнии.

— Юлия не любит никого. Она похожа на своего отца.Чтобы быть рядом с человеком, ей нужно полюбить его. Даже над СервилиемЦепионом, с которым она уже помолвлена, Юлия насмехается. Но она не Цезарь, ивнук Цезаря не его сын, — поняла невысказанный вопрос Аврелия.

— Я знаю, — грустно отозвалась Сервилия, — ивсе давно решила для себя. Я люблю твоего сына, Аврелия, люблю давно истрастно, о чем ты, конечно, догадывалась. Он великий человек, и величие Римабудет связано с возвышением Цезаря, в этом я всегда была убеждена. Но помешатьего карьере я не хочу. Я все отлично понимаю, Аврелия. У меня не может бытьболее детей. Великие боги дали мне любовь твоего сына, а на большее я непретендую.

Мимо прошла высокая красивая женщина с распущеннымиволосами.

— Это Кальпурния, дочь Пизона, — прошепталаСервилия. — О ее красоте говорит весь город. Вот такая жена нужна твоемусыну — здесь и величие рода, и невероятная красота.

Аврелия задумчиво смотрела на Сервилию.

— Нет, — решительно сказала мать Цезаря, —ему нужна ты. Величие и красота твоей души, Сервилия. Однако, клянусь всемибогами Рима, в которых никогда не верил мой сын, ты права. Но бессмертные богивидят, что и ты достойна любви Цезаря.

Сервилия не могла более сдерживаться. Даже получив известиео смерти мужа, она смогла сдержать слезы горя, а сегодня, прижавшись к Аврелии,она беззвучно плакала, впервые обнаружив некоторую слабость в своей гордой инезависимой душе.

Никогда Цезарь не узнает об этих слезах. Никому не расскажетоб этом разговоре Аврелия. Никто более не увидит плачущей Сервилии.

Но, обнявшись, женщины в едином порыве чувств обнаружили товысокое родство духа, которое Цезарь так ценил в женщинах. С этого дня Сервилиястала желанным гостем в доме Аврелии, до смерти сохранившей материнскуюпривязанность к этой женщине и уважавшей ее нелегкий выбор.

Некоторые женщины уже прошли в кальдарий, дабы омытьсягорячей водой перед выходом. Среди них была и Клодия, охотно и часто посещавшаятермы, служившие в немалой степени рассадником грязных сплетен и всяческихслухов в городе.

В описываемое нами время термы еще не полностью стали темместом светского времяпрепровождения молодых людей, коими они станут тридцатьлет спустя. Поздние постройки терм уже к моменту падения республики будутархитектурным шедевром Древнего Рима, напоминающим скорее дворцы, чемобщественные бани.

Термы Минуция были самыми знаменитыми сооружениями в этотпериод, но это были пока еще общественные бани. Только в 721 году римской эрыМарк Випсаний Агриппа построит первые термы, ставшие по-настоящему духовнымицентрами римлян. При термах будут открывать даже библиотеки и гимнастическиезалы.

Юлия, прошедшая в кальдарий вслед за Клодией, с любопытствомсмотрела на голое тело известной на весь Рим женщины.

Клодия была по-настоящему красива лицом, но фигуру имелаобыкновенную, более того, на теле было несколько крупных бородавок, портившихцельное впечатление. Юлия, заметив одну из них, отвернулась, вынуждая себя несмотреть более на Клодию.

В мировой литературе и в общественном сознании очень частоскладывается образ распутной женщины, игравшей роковую роль в истории, как типвосточной красавицы с большой грудью, вечно горящими глазами, идеальной фигуройи длинными ногами. На самом деле развращенность женщины не зависит абсолютно ниот ее фигуры, ни от других частей тела. Эта развращенность в самой душеженщины. И, не обладая никакими высшими параметрами женской красоты, такиефигуры входят в историю благодаря своему вызывающему поведению и свободнойдуше, отвергающей всяческие преграды, в том числе и моральные нормы поведения.

Клодия первой вышла из терм, где ее уже ждал верный партнер,сопровождавший женщину повсюду, поэт Гай Валерий Катулл. Двадцатилетний поэтбыл влюблен в развратницу почти юношеской восторженной любовью. Приехавший изпровинции, Катулл первое время поражался диким нравам, царящим в столице, но,встретив Клодию, забыл обо всем на свете, снова и снова посвящая ей свои стихи.

Рядом с ним стояли Эгнатий и Мамурра, специально приходившиесюда, дабы найти новые объекты для своих любовных утех. Вот и сейчас, едва изтерм вышли две сестры Марка Марцелла, как оба развратника весело шагнули к ним,не давая молодым женщинам сесть в лектику. Довольно скоро сестры уселись,наконец, в свои лектики, а оба развратника, сговорившись о встрече, радостнообернулись к Катуллу.

— Что стоишь, поэт, — завизжал обрадованныйсостоявшейся сделкой рыжеволосый Эгнатий, — ждешь свою Лесбию?

Катулл презрительно молчал.

Узкая мордочка Мамурры растянулась от смеха.

— Он хочет помочь Клодии встретиться с очереднымлюбовником.

— А он будет наблюдать за ними, — заоралЭгнатий, — потому что сам ни на что не годен.

Катулл быстро обернулся к Эгнатию и громко продекламировал:

— Эгнатий? Чем гордишься — бородой клином? Оскаломчелюстей, что ты мочой моешь?

Выходившая из терм Клодия даже закричала от смеха. Мамуррачуть не упал в приступах буйного веселья, а Эгнатий, зло пробормотавругательство, схватился за меч.

— Оставь, — заорал Мамурра, увлекая Эгнатия засобой, — пошли быстрее, нас ждет Клодий.

Катулл, подойдя к лектике Клодии, кивнул женщине,продолжавшей громко смеяться.

— Иди за нами, мой дорогой поэт, — давилась отсмеха развратница, давно переспавшая и с Эгнатием, и с Мамуррой, — я хочупослушать твои новые стихи.

После возвращения из терм Аврелия удалилась в свой конклав,а Юлия, дождавшись свою сестру, отправилась к отцу Атии — Марку Аттию Бальбу.

Дом сенатора был в районе Авентина, недалеко от роскошногоквартала Карины. Известный своими строгими нравами Бальб не очень высоко ценилтакое соседство, предпочитая проводить время в кругу друзей на Авентине. ВКарины, где были роскошные дома Лукулла, Марцелла, Сципиона, Красса, сенатор нелюбил заглядывать, старательно обходя этот квартал. Он был другом Цезаря, иродственники часто встречались в доме верховного понтифика, расположенном наСвященной дороге, ведущей к Капитолию. Бальб, женатый на сестре Цезаря илюбивший верховного понтифика за добрый и мягкий нрав, тем не менее никогда неодобрял безумных расходов Цезаря и его огромных долгов.