Все эти политические и социальные факторы привели к тому, что устойчивый уход за лесами был в интересах и сегуна, и феодалов, и крестьян. После пожара Мэйреки стала столь же очевидной неразумность краткосрочной чрезмерной эксплуатации лесов.

Разумеется, что и в случае долгосрочной заинтересованности люди не всегда поступают разумно. Нередко они все же отдают предпочтение краткосрочным задачам, а зачастую действуют вопреки и краткосрочным, и долгосрочным целям. Именно поэтому биографии отдельных людей и истории целых сообществ гораздо более сложны и менее предсказуемы, чем течение химических реакций. По этой же причине настоящая книга не проповедует экологический детерминизм. Правители, которые не остаются пассивными наблюдателями или жертвами обстоятельств, которые обладают мужеством предупреждать кризис и активно действовать на ранних стадиях возникновения проблемы и которые способны на крутые и дальновидные меры в рамках метода управления «сверху вниз» — действительно в состоянии осуществлять серьезные перемены к лучшему в своих государствах. Подобным же образом и смелые, инициативные граждане могут влиять на ход событий по методу «снизу вверх». Сегуны эпохи Токугава и мои друзья-землевладельцы из Монтаны, активно участвовавшие в создании заповедника Теллера, действуя в собственных долгосрочных целях и в интересах многих других, являют собой лучшие образцы обоих типов управления.

Посвятив лишь одну главу «истории со счастливым концом» — точнее, трем историям: о горных районах Новой Гвинеи, острове Тикопия и Японии времен династии Токугава — после семи глав, где речь шла главным образом о цивилизациях, погибших в результате гибели лесов и других экологических проблем, за небольшим исключением сообществ, которым удалось выжить, несмотря на тяжелые условия (Оркнейские, Шетландские и Фарерские острова, Исландия), я не имею в виду, что истории со счастливым концом представляют собой редкие исключения. На протяжении последних нескольких столетий Германия, Дания, Швейцария, Франция и другие государства Западной Европы стабилизировали и затем расширили занятые лесами площади, действуя по методу «сверху вниз», что было сделано и в Японии. Аналогично примерно шестьюстами годами ранее самое крупное и наиболее жестко структурированное общество коренных жителей Америки — империя инков в Андах, насчитывавшая десятки миллионов человек под руководством самодержавного правителя, — осуществило широкомасштабное возобновление лесов и устройство террас на склонах для решения проблем почвенной эрозии, повышения урожайности насаждений и сохранения источников древесины.

Примеры успешного управления «снизу вверх» в небольших сообществах, экономика которых основана на земледелии, скотоводстве, охоте или рыболовстве, тоже весьма многочисленны. Один такой пример, о котором я мимоходом упоминал в главе 4, относится к Юго-Западу США, где небольшие — гораздо мельче империи инков — племена американских индейцев пытались множеством различных способов решить проблему развития устойчивой экономики в условиях неблагоприятной природной среды. Варианты решения этой проблемы, выбранные индейскими народностями анасази, хохокам и мимбреньо, в итоге закончились неудачей; но индейцам пуэбло удалось найти решение, которое они с успехом применяют в том же самом районе вот уже более тысячи лет. В то время как скандинавское население Гренландии исчезло, инуиты успешно продолжали вести охотничье-собирательское хозяйство по меньшей мере в течение пятисот лет, с момента своего прибытия на остров около 1200 года н. э. и вплоть до 1721 года, когда начавшаяся датская колонизация стала оказывать разрушительное действие на их образ жизни. После вымирания австралийской плейстоценовой мегафауны примерно 46 тысяч лет назад аборигены Австралии вели охотничье-собирательское хозяйство до заселения материка европейцами в 1788 году. Среди многочисленных самоуправляемых небольших сельских сообществ в наше время наиболее изученными являются общины в Испании и на Филиппинах, ведущие оросительное земледелие, и альпийские деревни в Швейцарии, которые ведут смешанное земледельческо-скотоводческое хозяйство; в обоих случаях подобное положение дел сохраняется на протяжении многих столетий и основывается на тщательно разработанных местных соглашениях об управлении общими ресурсами.

Все случаи управления типа «снизу вверх», которые я только что перечислил, относятся к небольшим сообществам, обладающим исключительными правами на ведение хозяйственной деятельности на своих землях. Интересным и более сложным случаем является существующая (или традиционно существовавшая) на Индийском субконтиненте кастовая система организации общества, четко разделяющая общество на несколько десятков экономически специализированных подобществ (каст), которые, проживая географически на одной и той же территории, выполняют разные виды хозяйственной деятельности. Касты весьма интенсивно взаимодействуют друг с другом и часто проживают в одной деревне, но при этом являются эндогамными, т. е. браки, как правило, совершаются внутри касты. Касты сосуществуют, при этом у каждой касты есть свои четко определенные занятия и право на те или иные природные ресурсы: например, рыболовство, фермерство, скотоводство и охота и собирательство. Есть даже более тонкая специализация — например, существуют несколько каст рыбаков, каждая из которых использует определенные способы и имеет право ловить рыбу в определенных местах. Как и в случае с островом Тикопия и Японией времен династии Токугава, члены каждой касты знают, что они могут рассчитывать только на определенное количество ресурсов, при этом они должны передать эту же ресурсную базу своим детям. Эти условия определили принятие очень тщательно разработанного социального договора, который обязывает членов данной касты использовать имеющиеся у них ресурсы устойчивым образом.

Остается открытым вопрос, почему общества, о которых идет речь в главе 9, преуспели, в то время как те, которые были выбраны для обсуждения в главах 2–8, потерпели поражение. Частично это связано с отличиями в условиях окружающей среды: какие-то являются более уязвимыми, чем другие, и ставят перед обитателями более сложные задачи. В главе 2 мы уже рассматривали ряд причин, по которым природная среда тихоокеанских островов довольно-таки уязвима и которые отчасти объясняют, почему цивилизация островов Пасхи и Мангаревы погибла, а острова Тикопия — нет. Аналогично истории горных районов Новой Гвинеи и Японии времен династии Токугава, рассмотренные в этой главе, повествуют о цивилизациях, которым посчастливилось жить в сравнительно более устойчивой и жизнеспособной природной среде. Но различие природных условий не является единственным объяснением успеха одних и гибели других сообществ, что доказывает пример Гренландии и Юго-Запада США, где определенные человеческие сообщества выжили, а другие, использующие иные методы хозяйствования, погибли. Таким образом, мы видим, что важным фактором является не только природная среда, но и правильный выбор хозяйственной стратегии (типа экономики) — такой, который соответствовал бы данной природной среде. И даже если тип экономики выбран правильно, остается последний важный вопрос — насколько устойчиво осуществляется обществом выбранная стратегия? Независимо от того, какие именно ресурсы лежат в основе экономики — возделываемая земля, растительность, используемая на корм скоту, рыба или дичь, плодовые и злаковые культуры, — некоторым обществам удается выработать способы, позволяющие избежать чрезмерной эксплуатации ресурсов, а другие пасуют перед этой задачей. В главе 14 мы рассмотрим типичные ошибки, которых можно избежать. Сначала, тем не менее, для сравнения с древними цивилизациями, о которых мы говорили на протяжении восьми глав, мы рассмотрим четыре примера современных обществ.