приезжать. Он появлялся раз или два в неделю, ночевал и того реже, приходя, как правило, лишь затем, чтобы взять какие-нибудь свои вещи. Супруги общались, но общались предельно осторожно, даже настороженно: все обстоятельства жизни мужа на стороне стали теперь известны Полине, и положение было мучительно для обоих.

Гложимый чувством вины перед женой, Завязин старательно оттягивал момент, когда надо будет поставить ее перед необходимостью освободить квартиру. Фактически проживая теперь у любовницы, он всеми силами сдерживал ее негодование постоянными уверениями, что организует переезд сразу же после родов, пока она будет находиться в родильном отделении, так что младенец и дня не проведет на съемной квартире. С супругой же вовсе не касался этого вопроса: несмотря на то, что срок, определенный Любе акушером, уже прошел и роды ожидались со дня на день, он не желал выходить на мучительные объяснения столь долго, сколько это только было возможно.

Со своей стороны, и Полина избегала любых разговоров о будущем своем положении. Впереди ее ждала одна сплошная неопределенность, предвещавшая целый шквал проблем, и самое ужасное заключалось в том, что ей вскоре суждено было остаться без единого близкого человека рядом. Разверзнувшаяся перед Полиной перспектива до того страшила ее, что она была не в состоянии даже подумать о будущем, не говоря уже о том, чтобы в какой-либо мере приблизить его. Самостоятельно сделать шаг навстречу жуткому одиночеству, съехав с квартиры или хотя бы просто инициировав разговор с супругом, было для нее абсолютно невозможно. Сердце ее сжималось в тревоге, стоило только Завязину появиться дома, и она, трепеща всем существом, ждала, что вот сейчас он скажет ей это. Что именно должен был сказать ей муж, она в такие моменты даже и не мыслила, но в глубине души знала, что это будет конец ее прежней жизни.

Страшась думать о будущем, Полина жила одним днем, пытаясь всецело занять себя настоящим, текущим моментом. Но если на работе у нее еще получалось убежать в дела, то вечера, когда она была предоставлена сама себе, превращались в нестерпимую пытку, и тогда она хваталась за единственное, что у нее только оставалось, — она спасалась надеждой. На чем основывалась ее надежда, она не знала и не могла знать, но таившиеся в душе смутные упования, что Завязин в конце концов останется с ней, давали ей хоть какое-то успокоение, чтобы заснуть, и силы, чтобы, проснувшись, подняться с кровати. Каждый раз, когда муж ночевал дома, надежда ее вспыхивала с новой силой: лежа в своей комнате, Полина вслушивалась, как он ходит по залу, как ворочается на диване, а когда раздавался знакомый ей храп, сама засыпала в упоении. В течение последних двух месяцев она предприняла еще одну поездку к ясновидящей бабке в О-ху и несколько раз ходила в церковь поставить свечку святой Ксении, покровительнице семьи, продолжая в глубине души верить, что они с Завязиным, несмотря ни на что, будут вместе.

Свое невыносимое положение Полина в состоянии была обсуждать только с двумя людьми: Ольгой и Кристиной. Ольга искренне сочувствовала подруге и тем немало поддерживала ее, а Кристина, живо интересуясь любыми подробностями их с Завязиным взаимоотношений, в то же время все силы прикладывала к тому, чтобы разорвать эту связь. Прекрасно зная из личного опыта, что, оставаясь эмоционально полностью поглощенной супругом, Полина делала свое положение мучительным до невозможности, она упорно старалась вырвать подругу из пучины прошлого, помочь по-новому взглянуть на мир, дать понять, что происходящие в ее жизни перемены являются отнюдь не концом, а, напротив, началом чего-то нового и, возможно, куда более интересного. Ни в какую не отдавая обручальное кольцо (отделываясь отговоркой, что в домашнем бардаке не может его отыскать), Кристина всячески пыталась устроить так, чтобы подруга завязала новое знакомство с мужчиной. Она достала Полине билет на свою корпоративную вечеринку, несколько раз организовывала ей выезды в ночные клубы и даже умудрилась подвигнуть на сплав по реке на плотах; а накануне пригласила на двойное свидание, с огромным трудом, но все же уговорив подругу встретиться сегодня вчетвером с двумя ее знакомыми холостыми мужчинами.

Глава X

Когда Полина вышла из дома, по-августовски мягко светящее солнце уже клонилось к закату. Путь ее лежал через дворы прямиком к автобусной остановке, откуда она должна была ехать к ожидавшей ее на набережной Кристине. На Полине было надето очень воздушное, соблазнительно открытое со спины и в плечах зеленовато-желтое платье и модные приподнятые вечерние босоножки. Это был один из особенных ее нарядов: как любой женщине, ей хотелось выглядеть на встрече с мужчиной наилучшим образом, несмотря на все тревожащие ее сомнения.

Согласившись на уговоры подруги пойти на свидание, Полина не переставала колебаться относительно правильности принятого решения. Тот факт, что она была законной женой Завязина, не давал ей покоя, формируя устойчивое ощущение, что она поступает плохо, нечестно, подло.

«Это ровным счетом ничего не означает, — выйдя из дома, в сотый раз принялась обдумывать свое решение Полина. — Да, конечно, не означает! Мы же не на пару встречаемся. Свидание двойное, рядом будет Кристина… А вдруг мужчина окажется приятным?» — всколыхнулся в ее душе огонек надежды на возможность новых отношений, который усиленно разжигала в ней подруга; но тут же вслед за этой мыслью сознание ее накрыла очередная волна сомнений.

Неуверенность, свойственная женщинам в периоды первых свиданий, у Полины приобрела тотальный характер. Она сомневалась в кавалере, которого еще даже не видела, сомневалась в себе, сомневалась в том, что у них может сложиться сколько-нибудь нормальное общение. В немалой степени это было вызвано тем, что она не ходила на свидания со студенческой поры, но главным источником колебаний была ее глубинная всецелая привязанность к Завязину. Сердце ее принадлежало супругу, и, будто боясь одной только мысли, что у нее возникнут отношения с другим мужчиной, Полина старательно придумывала причины, по которым это было невозможно.

«Сумасбродство в сорок лет начинать близкое общение с чужим человеком. Да я уже забыла, когда вообще завязывала знакомства с мужчинами!.. Допустим, мы начнем встречаться: что это будут за отношения? У меня уже столько требований, столько правил; у него наверняка тоже. Да и зачем я ему нужна? Я уже немолодая, имущества у меня никакого нет, о совместном ребенке тоже не может идти речи… Даже если мы сблизимся в первое время, шансы, что это будет надолго, мизерны. И что в итоге? Очередное мучительное расставание?» — размышляла Полина по пути на остановку. Душа ее оставалась в плену эмоций