ели, он очутился на утесе холма со старой избушкой на краю.

Ребенок изгоняющего, с практически белоснежными, неестественно яркими волосами едва ли не светился во мраке в белом банном халате. Он улыбнулся тео и предложил зайти погреться и обсохнуть. Внутри горел свет и пахло едой. Выглядело место крайне уютно. Оно навеяло мысли о доме, в котором тео когда-то мечтал жить со своей дао. С каждой из них.

Миодай моргнул, и на мгновение картинка зарябила, показав нечто совсем другое.

Нет тут никакого дома. Причем давно. И мальчика, лет десяти, тут тоже нет.

Это дом-призрак. И лучше убираться отсюда подальше, место гиблое. Тео осторожно шагнул обратно в лес.

Как вышло, что Миодай, следуя по пятам своей дао, вышел к давно погибшему дому и его обитателю? Почему он показал ребенка изгоняющего так четко? Его черты будто бы знакомы, но тео не мог вспомнить, на кого бы мог походить эта проекция мальчика-удильщика. Чей это призрак?

Мороз по коже от всего происходящего.

Нет, тео не боялся за себя, и давно. Он беспокоился за ту единственную, что по праву является сильнейшей. Ведь говорила Миодаю бабушка еще в детстве — только сильнейшая дао сможет остаться с ним.

Бабка обладала какой-то особой связью с богами, могла видеть избранные тео пути, посмотреть вероятности событий. И она это сделала для внука, хотя лучше бы не открывала рта на эту тему. Может, многого бы тогда и не случилось.

Тео всю жизнь помнил ее слова, и сперва не воспринимал пророчество всерьез. А потом в его жизни появилась Сахши. Прекрасное создание, которое не протянуло в компании Миодая и полгода. Они не состояли в союзе, просто были близки, насколько это возможно для юнцов перед поступлением в академию. Они отправились на поиски закрытого города вместе — но Сахши сразила неведомая болезнь, спасти ее не удалось, дао сгорела буквально за день, не успев добраться до города.

Тогда Миодай всерьез задумался над пророческими словами бабушки, и стал искать сильнейшего партнера из тех, что были доступны. Ясное дело, непревзойденной охотницей на тот момент являлась Мао, но у нее давно была своя семья, ребенок. Как оказалось, не один, а два. На нее Миодай смотрел издали, изучал ее повадки, манеры. Иногда ему доводилось видеть, как она сражалась в тренировочном зале. И это действительно очень вдохновляло.

Одиночество Миодай переживал крайне болезненно, поэтому высматривал самую сильную дао среди свободных одногруппниц. Так ему повстречалась Лисса. Боевая, неутомимая машина, с которой хотелось броситься в водоворот приключений хоть на край света.

Но она не оказалась сильнейшей.

Остальные тоже, к сожалению.

И уже по истечению многих лет, смирившись с ненавистным одиночеством, Миодай, наконец, встретил ее. Дао, которая пыталась казаться слабее, чем она есть. Которая будто бы специально прятала от Миодая свою истинную мощь. Тео это очень рассердило, словно от него прячут то, что принадлежит ему. Но он чувствовал ее потенциал, пришлось подходить поближе, чтобы натренированным, но не очерь острым глазом разглядеть детали.

И узреть драгоценный камень, который сможет выжить рядом с ним!

И за это тео готов был сражаться и терпеть все то, что пришлось, воспринимая новые напасти как очередной вызов, проверку его решимости. Он был терпелив, спокоен. Боялся лишь упустить ее.

А она ускользала снова и снова, попадая в передряги, ставя под угрозу жизни себя и близких.

И за нее действительно страшно.

А идти в тумане по кишащему нежитью лесу — нет.

К рассвету, окончательно сбившись с пути, измученный переживаниями и дурными предчувствиями, Миодай вышел на небольшую опушку леса, которая оказалась вполне себе обитаемой.

Крепкий, жилой дом в центре, несколько пристроек, исток небольшой речушки и нескромное кострище со скамейками. Под ногами хрустели желтоватые кости. Дом, без сомнений, жилой. Это не призрак. В окне второго этажа сиял странный золотой свет. Там кричали. Мужские, но очень странные голоса.

Миодай направился к двери, но знакомый едо-тень возник из неоткуда и враждебно преградил ему путь.

— Ты не пройдешь, — зашипел конь и выдохнул пар. — Тебе нет места в этом доме!

— Я заберу свое по праву, и больше мне тут ничего не нужно, — честно ответил Миодай и заглянул в бездонные, лишенные сострадания глаза зверя. Едо-тень не собирался его пропускать, а сил сражаться с конем после ночи в болоте, не было.

Не давал покоя зуд в руке. Он с каждой минутой становился все навязчивее и неприятнее. Снова послышался короткий крик. Миодай уронил меч и стянул правую перчатку, оголяя запястье. В этот момент, золотая полоса союза, изуродованная сетью трещин, рассыпалась в прах.

Из свежей раны хлынула кровь.

Едо-тень пялился на руку Миодая, поджав треугольные уши к шее. Он тоже понимал.

— Дай мне ее увидеть. Прошу.

Ощущение от потери самого дорогого, оставалось таким же страшным и гадким. Не в первый раз, но к такому нельзя привыкнуть. Тео поднял меч и на негнущихся ногах зашел в чужую обитель. Инстинкт изгоняющего вопил об опасности, ударяла по ушам пульсация крови. Миодай невольно пошатнулся, опираясь на стену.

Тут темно.

Он чувствовал опасность наверху. Там потух свет и настала зловещая тишина. Едо-тень ступал следом, тревожно насторожившись.

Тусклый свет из окон и дырявой крыши очертил небольшую комнату. Инстинкт заставил тео напрячься. Тут есть нечисть. Крайне сильная и опасная!

Миодай перехватил меч и направился к сидящему в оголовье кровати на полу существу, с виду похожему на человека. Существо подняло на тео зеленые звериные глаза с вертикальными зрачками. Остальное лицо скрывала глухая тень. Не разглядеть его.

Едо-тень ухватил зубами тео за плащ и потянул назад.

— Не тронь.

Миодай взволнованно огляделся, и теперь уже увидел исписанный рунами пол, а на нем женское тело в шрамах. Тео до боли сжал рукоять и выругался.

Миодай опустился перед дао на колени, дал руке импульс и осветил знакомое лицо. Бирюзовые глаза остекленели, зрачки безнадежно расширились. Она мертва.

— Что вы сделали? — прогремел в темноту изгоняющий, но отвечать ему никто не стал.

Его взгляд скользнул к третьей фигуре, высокой и очень худой.

Похоже, маг. Он застыл на коленях, с безвольно опущенными руками, уперев голову в стеклянную капсулу. Внутри нее, в непонятной жидкости, двигался младенец. На его боках и ручках постепенно потухали золотистые руны.

Миодай коснулся мага, и тот рухнул на пол бледным острым лицом вниз, не подавая признаков жизни. Еще одно тело. Миодай тронул теплую, словно живой организм, капсулу.

Что это за сооружение? Откуда ребенок? Тео посмотрел на тело погибшей жены, на