– ценность, которую даровал Пенутрий». За три проведённых на Ахтургире дня в разговорах с представителями семьи Мефоярос я её услышал по меньшей мере восемь раз.

Высокого мастерства выделки беловатый боевой рог, пока я его осматривал, ещё пах лаком. Сделали его из кости какого-то местного хищника, которого местные называли «юшталльгером». В руку он помещался легко, его инкрустировали такими же камнями, что и саблю. В области, где при обхвате находились бы указательный, средний и безымянный пальцы, находилась неприметная кнопочка.

– Зачем она? – спросил я, пару раз нажав на неё и не заметив никаких изменений.

– Для начала дуньте в рог, – не ответил на вопрос Мефодирий. – Посмотрим, удовлетворены ли вы будете звуком.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, я со всей силы дунул в рог и едва сам не оглох от изливающейся из него мощи. Звук сотряс голову до самого центра, заставив меня остановиться. Мефодирий не дёрнулся, но в лице переменился, нахмурившись.

– Испытывать такие вещи в стенах кузни – затея, конечно, не самая лучшая, – рассудил Мефодирий. – Наверное, я перестарался с мощностью. Ослабим?

– Зачем же? – спросил я. – Мне даже нравится. Представьте себе, как он будет звучать на Чёрной Арене! У всех кровь в жилах застынет.

– Раз так, попробуйте дунуть в рог ещё раз, но немного послабее и в процессе постепенно нажимая на кнопку, о которой вы спрашивали.

Вновь набрав воздуха, я последовал совету Мефодирия и крайне удивился, когда хаотичный и оглушающий вой вдруг превратился в упорядоченный «у-у-у», пробирающий до мурашек. Когда я постепенно нажимал на кнопку, звук сперва стал рычащим, словно кто-то протяжно говорил «р-р-р», а затем превратился в величественное «а-а-а», которое будто кричала тысяча храбрых воинов, встающих в атаку. Сердце моё забилось чаще с благоговейным трепетом, когда звуки сами сложились в величественное «У-р-р-а-а!».

– Ого! – удивился я. – Это просто невероятно. Как вы умудрились с первого раза попасть прямо в точку?

Мефодирий посмотрел на меня со значением.

– Я слишком много прожил среди людей, чтобы плохо вас понимать. Русские очень любят единение со своими соотечественниками, совершают подвиги, чувствуя, что за ними стоит народ. Пусть боевой клич, звучащий из этого рога, вдохновит вас на битву.

– Здоровская вещь, – я улыбнулся во все тридцать два зуба. – Спасибо вам, Мефодирий.

– Не стоит благодарностей, – стальным голосом ответил он, словно ему чужда любая эмпатия. Я, однако, почувствовал внутри него еле заметное тепло, какое расползается, когда тебя искренне благодарят за твой труд. – Мне нужно кое-что показать вам, Виталий. Оставим ваше оружие и ваш рог здесь. Примите обличие дракона.

– Зачем? – не понял я.

– Вы на Ахтургире. К людям у анугиров особо отрицательное отношение. Такое же оно и у наших охранных систем на большей части планеты. Они устранят вас, зайдите вы туда, куда не следует. Если вы будете драконом, они примут вас за своего.

Я нахмурился, до сих пор не понимая, зачем мне перекидываться в дракона.

– Я и не собирался покидать ваш укромный уголок, пока меня не пригласят на Чёрную Арену.

– Я хочу показать вам место, которое ни один человек доселе ещё не видел. Я хочу показать вам Великое Хранилище Порока.

Анугирская кровь мгновенно возрадовалась упоминанию этого неизвестного мне тогда места. Русанарская же кровь разозлилась, «выстрелив» мне в голову очень отдалённым познанием русских драконов о том, что там происходит. Оно включало в себя лишь два слова: «кара» и «мучение».

– Зачем вам это нужно? – спросил я.

– Отвечу без прикрас, – Мефодирий чуть склонил ко мне голову. – Я хочу вас запугать. Показать, что может с вами случиться, поддайтесь вы пороку.

Анугирская кровь твердила мне, что я просто обязан согласиться пойти в Великое Хранилище Порока. Кровь русского дракона же предостерегала меня от совершения столь необдуманного поступка. Человеческая кровь просто-напросто не понимала масштаба вопроса и мудро молчала.

Внезапно внутри меня взыграла драконья гордость. Я звучно стукнул отложенной саблей по столу и прямо взглянул в глаза Мефодирию.

– Запугать, значит? Ну попробуйте.

Смесь анугирской и русанарской крови научила меня обращаться, не банально вырастая, а замещая всего себя, включая одежду. Уже не приходилось волноваться о том, что что-то на мне разорвётся или растянется. Спустя десять секунд я стоял перед Мефодирием в своём втором обличии.

– Выглядите выразительно, Виталий, – сказал он, оглядев меня с ног до головы. – А главное – безопасно для самого себя. А теперь за мной. Советую морально подготовиться.

Великое Хранилище Порока находилось довольно далеко от дома семьи Мефоярос, пришлось воспользоваться транспортником. Находиться в нём в форме дракона было гораздо проще, ибо можно было упереть конечности во все окружающие тебя стены.

«…Высшие существа технологичны, умны, но изредка немного ленивы. Ничего не стоит построить транспортный корабль, который не будет трясти, но, как известно, логика у высших существ другая, марсианская…»

Спустя полчаса, в течение которых я и Мефодирий не проронили ни слова, мы приземлились на пустующую тёмную площадку для четырёх транспортников. Дверь открылась, и перед нами предстал благородного вида дракон с красивой золотой чешуёй. Лицо его было преисполнено высокомерием, голову, украшенную короной из чёрных рогов и чёрной «бородой» на подбородке, он держал высоко, а сильную грудь выпятил, как бы показывая высеченную явно когтем латинскими буквами фразу «Anugirus invictus». Мои знания латыни поверхностны, но понять, что эта фраза означает «Анугир непобедимый», труда не составило.

Анугирская кровь быстро пояснила, что передо мной стоит самый древний из живущих когда-то на земле драконов-карателей – Сангвотарий. Его зоной влияния были зарубежная Европа, Северная Африка и Ближний Восток. Будучи главой старейшей драконьей семьи на Земле, он приложил руку к распаду многих порочных империй древнего мира, включая Римскую, он продолжал быть крайне деятельным и в последующие времена. Его семья была самой многочисленной, самой жестокой и самой «известной», именно на основе драконов семьи Сангвоморсад появились многочисленные мифологические драконы в европейских культурах самых различных форм, размеров и склада ума. Помнится мне, люди обычно представляли драконов в виде агрессивных животных, жрущих людей просто потому что они злые, но мало кто тогда мог подумать, что развитые анугиры умнее целой сотни людей, сильнее целой армии и влиятельнее десяти королей.

Кровь русанаров тоже решила вставить своё слово. Сангвотарий и