Том всё не возвращался, и Адриан решил, что вполне может приступить к трапезе самостоятельно. Он проголодался почти так же сильно, как устал и замёрз, и, утолив первый, самый острый голод, с удовлетворённым вздохом откинулся назад, скользнул ленивым взглядом по компании у камина…

И понял, что компания эта поредела.

— Тихо, пацан. Сиди тихо, и все останутся здоровы.

Он уже был не один. Двое мужиков, обвешанных бряцающим разнонаборным вооружением, стояли по обе стороны от него. Один из них сел рядом и показал Адриану два ряда кривых зубов. От этих людей разило вином и потом. Адриан попытался отодвинуться, но грубая рука тотчас же сгребла его за шиворот.

— Цыц, сказано, — беззлобно проговорил тот мужик, который сидел рядом, и наклонился к Адриану, дыхнув ему в лицо перегаром. — Будешь послушным — останешься цел. Заорёшь — ноги переломаем. Понял?

Адриан только раскрыл рот и, поймав взгляд налитых кровью глаз, тут же прикусил язык. Проклятье, где же Том?!

Том был здесь.

— Чем могу служить, милостивые господа?

Мужики обернулись, хотя один из них всё ещё продолжал держать Адриана за шиворот. Тот обернулся тоже — и только сейчас понял, что их не двое, а трое — ещё один стоял чуть поодаль. Том шагнул вперёд, и третий наёмник сделал шаг влево, встав плечом к плечу с тем, что держал Адриана, замкнув таким образом его и Тома в кольцо.

Не похоже, впрочем, чтобы Тома это смутило.

— Шёл бы ты своей дорогой, — с недвусмысленной угрозой в голосе посоветовал тот, что обещал переломать Адриану ноги.

— Именно это и сделаю, как только вы уберёте лапы от моего сына.

— Сына? — недоверчиво перепросил державший Адриана мужик, а третий недоверчиво крякнул. — Неужто? Да ты, никак, сам лорд Эвентри, изо гроба восставший?

— Не понимаю, о чём это ты, — сухо ответил Том. — А парня моего пусти.

— Ну а не пущу, так что? — осклабился тот.

Том вдруг заговорил очень тихо.

— Если вам охота драку затеять, ребята, так то за милую душу. Только вот я только что со двора, а туда сейчас въехали деррийские всадники. И коли вам охота с ними объясняться, по какому праву на эрловых землях разбой чините, — я в сторонке постою да полюбуюсь.

— Без башки поваляешься, снизу поглядишь, — рявкнул один из наёмников, но другой, тот, что сидел, видимо, главный в троице, предостерегающе поднял руку.

— Ганс, — сказал он ничего не выражающим тоном. — Ступай во двор, проверь.

Тот, кого назвали Гансом, ругнулся под нос, но пошёл.

Их осталось двое. Всего двое, понял Адриан. Сердце гулко колотилось в горле. Люд вокруг продолжал толкаться и шуметь, не особенно заботясь, что происходит рядом. В дальнем углу кто-то завопил, кажется, там началась драка.

— Сын, говоришь? — насмешливо спросил вожак, смерив сперва Тома, а потом Адриана изучающим взглядом. — Не больно-то похож.

— Чай, жёнка от соседа пригуляла, — гоготнул другой. Его пальцы всё ещё сжимали ворот куртки Адриана, но уже не так крепко.

— Может, от соседа, — протянул вожак, снова поглядев на Адриана, — а может, и от лорда Эвентри… как знать?

— Эй! — донёсся от дверей возмущённый крик. — Соврал, паскуда, никого нет!

— Беги! — что было сил закричал Том, и Адриан успел услышать, как он рванулся в сторону, а потом звук удара.

Адриана больше не держали.

Он взвился и оказался с ногами на скамье — за миг до того, как метнувшаяся вперёд рука наёмника успела сгрести его за плечо. Соскочил на пол, поднырнул под другую руку, потянувшуюся к нему — и услыхал позади грохот и сдавленное проклятие, а потом — скрежет выхватываемого из ножен меча. Адриан содрогнулся от этого звука и обернулся на бегу, пытаясь понять, где Том и что с ним, — и тут же перед ним выросла огромная, погромыхивающая кольчугой туша с растопыренными ручищами.

— Куда?! — взвыла туша. Адриан шарахнулся в сторону, едва не налетел на ближайшую скамью, ухватился за край стола и, круто развернувшись, ринулся к выходу.

Там его ждали: поперёк дверей, широко расставив руки, стоял Ганс. Адриан застыл на миг, но раздавшийся сзади крик: «Бес с ним, брось, пацана держи!!!» — хлестнул его и заставил сорваться с места. Краем глаза он выхватил стоящий слева стол с единственным сидевшим за ним едоком; Адриан успел заметить лишь приоткрытый рот в обрамлении длинных усов, усеянных хлебными крошками, и струйку дыма, которым истекала стоящая на столе тарелка… с чем — он уже не успел разглядеть. Дым!

Адриан схватил тарелку обеими руками, обжёг пальцы о разогретые стенки, и со всей силы запустил ею в ухмыляющуюся рожу Ганса.

Рожа скрылась под глиняным днищем, потом, когда из-под днища медленно потекла горячая тёмная жижа, завопила и вцепилась в тарелку руками. Путь был свободен. Адриан стрелой промчался мимо орущего наёмника, не задев его даже краем рукава, и кинулся вперёд, через двор. Ему не впервые приходилось вот так удирать, поэтому он почти не боялся…

До тех пор, пока не достиг ворот, которые на сей раз никто не торопился закрыть, и внезапно понял, что бежать ему некуда.

Он круто развернулся и посмотрел в сторону трактира. Внутри завязалась нешуточная драка — причём, судя по поднятому ору, к ней присоединилось не меньше половины посетителей. Тома Адриан не видел. Проклятье, что же делать?! А если Тома убьют? Их ведь трое, а он один! И что делать тогда?

«Только вот если они меня поймают, толку всё равно будет немного», — лихорадочно подумал Адриан — и уже почти решился, но тут дверной проём заполнила пошатывающаяся фигура, лицо обладателя которой было густо-коричневым от потёков соуса — там, где не алели пятна ожогов. Адриан встретился с ним взглядом.

— Гадёныш, — прохрипел Ганс. — Да я тебя…

Адриан развернулся и стремглав кинулся сквозь ворота.

Он только теперь заметил, что дождь наконец перестал, но земля всё ещё была скользкой и вязкой, повсюду темнели огромные лужи, похожие на маленькие озерца. Адриан попробовал перескочить одну из них — и провалился по самые бёдра. Лужа, к счастью, была не слишком топкой, и он легко выбрался на другой её край, но расстояние между ним и погоней сократилось. Оборачиваться Адриан не стал, сберегая драгоценные мгновенья. «Проклятье, — подумал он, — как жаль, что я снова потерял нож Тома! Может, я смог бы…»

Он не сумел даже осознать всей смехотворной наивности этой мысли — не было времени на реальную оценку своих сил. Но его ноги соображали в этом деле лучше, чем голова, — и несли его дальше, со всей прытью, на какую он только был способен. Разнонаборное железо, собранное с десятка мертвецов, грохотало позади, уже совсем рядом, мешаясь с криками… проклятье, кричали двое! Или трое? Считать он тоже не стал — только ноги, так резво уносившие его от одного преследователя, предательски ослабли, когда он понял, что их больше, и, если они догонят его, ему никак от них не отбиться. Он споткнулся и едва не упал, выпрямился — и увидел, что дорога делает крутой поворот, мимо поля, в обход пролеска.