Элжерон.

Адриан посмотрел на свои руки. На край рубашки, почерневшей от чужой крови и всё ещё выпростанный из штанов. Дрожащими руками заправил её и сжался в комок, обхватив колени руками. Что-то в нём тревожно металось, торопливо стучало в висках, требуя, чтобы он не дожидался Тома, бежал обратно в гущу сражения и нашёл Анатаса, сейчас, немедленно. И он хотел это сделать — но не мог, не мог расцепить пальцы, сцепившиеся в замок на коленях. Ужасно саднило горло — он не мог понять, то ли внутри, то ли снаружи. Адриан вспомнил, как клинок Элжерона процарапал ему горло — и понял, что от того и болит. Хотел было поднять руку и ощупать царапину, но всё ещё не мог расцепить пальцы.

Битва тем временем кончилась.

После ора и грохота сражения стоны раненых, заполнившие пространство, казались тихими, едва слышными. Победители ходили меж ними, наклонялись, добивали одних, других бережно относили в хлев, третьих хватали за ноги и грубо волокли туда же. У загонов снова зажглись фонари, испуганно заржали лошади, кто-то говорил с ними, пытаясь успокоить. Адриан напряг зрение, силясь разглядеть среди слоняющихся людей Анастаса. Увидел снова лорда Карстерса, потом Виго Блейданса (он прихрамывал, тяжело опираясь на свой меч) и юного лорда с козлиной бородкой, Адриан не помнил его имени. Кто-то сварливо закричал из дверей хлева — Адриан не разобрал слов, но узнал голос лорда Флейна. Ещё кто-то витиевато и смачно выругался в ответ.

Сидеть на месте больше не было смысла. Адриан наконец сумел расцепить пальцы и подняться. И в тот же миг перед ним во мраке выросла фигура. Адриану стоило немалого усилия не шарахнуться от неё в темноту, когда чужая рука легла ему на плечо.

— Дождался-таки. Молодец. Ты как?

Он мотнул головой, заглядывая поверх плеча Тома. Шагнул вперёд.

— Стой. Не ходи туда.

— Где Анастас?

— Жив твой Анастас. Жив и невредим. Молог раздери, я и подумать не мог, что этот мальчишка способен так драться… Он сейчас внутри.

— Я пойду к нему.

— Стой, Адриан. — Рука на его плече перестала быть расслабленной, сжала. «Как же мне надоело, что меня всё время кто-то хватает», — раздражённо подумал Адриан. — Сейчас ему не до тебя. Они взяли пленных, их надо допросить. Но похоже, что это снова выходка Одвеллов. Молог их всех раздери, вовремя же они подоспели! Перерезали бы нас, как цыплят, если бы ты не закричал…

— Я пойду к нему, — повторил Адриан. Снова шагнул вперёд — и тогда другая рука Тома сжала его второе плечо.

Они застыли, глядя друг другу в лицо — бледные, заляпанные чужой кровью.

— Нет.

И снова стояли — долго, очень долго, так долго… Облако наползло на луну.

— Почему? Почему?! Почему нет?! — закричал Адриан, и руки Тома на его плечах сжались крепче.

— Всё переменилось. Или переменится очень скоро — из-за этой резни. Такого бонды Одвеллам уже не спустят. Это открытая война, большая война, парень, и ясно теперь, что твой брат будет среди вождей. Тебе нельзя находиться так близко к нему… влиять на то, что… будет происходить.

— Но я же могу помочь ему! Он ищет меня, он…

— Ты помнишь, что я тебе говорил, Адриан? — очень мягко спросил Том. — О твоём даре. О том, что ты в ответе. Помнишь? Ты ещё не умеешь управлять собой. Не умеешь себя контролировать. Сейчас вот, видишь, как опять вышло…

— Но ведь я же спас его! Я всех спас! Ты сам сказал — если бы я не предупредил вас, то…

Он задохнулся, не найдя слов, дрожа от волнения и обиды. Том молчал. Когда он заговорил снова, его голос звучал уже не так уверенно, но по-прежнему твёрдо:

— Да. Сейчас ты и впрямь если не спас, то очень помог. Но ты ведь сделал это ненамеренно. И в другой раз всё может случиться иначе… наоборот. И ты погубишь всех, вместо того чтобы спасти. И Анастаса тоже погубишь.

Адриан со всей силы ударил Тома кулаками в грудь, ткнулся в неё лицом и разрыдался.

— Я не могу! — отчаянно жмурясь, всхлипывал он. — Не могу так больше! Я ничего не понимаю, Том! Ничего не…

— Тише. — Ладонь легла ему на затылок. Тёплая… в точности, как мечталось… и совсем, совсем не так! — Тише, парень, не реви. Ты взрослый уже. Ты убил сегодня своего первого врага. Верно? И сам остался жив. Ты мужчина, так и веди себя, как подобает мужчине.

Так говорил Том, ровно и почти безразлично. А его ладонь по-прежнему лежала у Адриана на затылке, тёплая, мягкая.

Адриан отстранился, шмыгая носом, и ладонь разжалась, отпуская его. Он шумно вдохнул несколько раз, утёр нос рукавом, но только размазал сопли и кровь. Посмотрел на грязный рукав — и ощутил стыд. В самом деле, расхныкался тут, как девчонка… Из груди вырвался судорожный вздох. Адриан снова шмыгнул носом — и с удивлением понял, что почти спокоен. Почти совсем.

— Ну? И что ты станешь делать со мной теперь? Опять где-нибудь запрёшь? — спросил он равнодушно и с неожиданной легкостью — кажется, ему и впрямь теперь было всё равно, что станет с ним дальше. Он ужасно, ужасно устал, и ещё очень хотелось есть.

Том, казалось, поколебался, прежде чем ответить.

— Я… я, по правде, ещё не думал об этом. Как-то времени не было. — Он неловко усмехнулся — и взъерошил волосы Адриана грязной рукой. — Может, нам с тобой стоит поехать куда-нибудь… ну, например, в Сотелсхейм. А? Ты был когда-нибудь в Сотелсхейме?

— Нет, — без выражения ответил Адриан.

— Тебе там понравится, поверь мне. Там мощёные улицы, и почти все здания из камня, крыши из цветной черепицы. Каждую неделю представления на площадях… И храмы такой высоты, что тридцать человек встанут друг другу на плечи, а всё равно не достанут до потолка. И ещё там есть одна улица, узкая такая, и все дома с красной черепицей, а под крышей каждого дома — голубятня, и голуби летают прямо над головой, задевая крыльями прохожих…

Он говорил, а Адриан слушал — молча, прикрыв покрасневшие глаза. Вдалеке стонали раненые, а слева, над полем, розовело небо — там занималась заря.

— Том, — сказал Адриан очень устало, — ты же и сам не знаешь, куда меня теперь везти и что со мной делать… так ведь?

Том смотрел на него, и в его лице была такая растерянность, такая беспомощность и столько вины, что Адриан пожалел о своём вопросе. И положил ладонь на предплечье руки, всё ещё сжимавшей его плечо.

— Поедем в Сотелсхейм, — сказал он. — Если я… ну… если я не обуза тебе.

Том устало усмехнулся. Адриан хотел ответить ему улыбкой, но так и не смог.

Предрассветный ветер доносил со стороны тинга смрад навоза и запах крови. Адриан посмотрел туда, где потерял из виду своего брата, и подумал о чёрной оспе.

Ехать вновь пришлось быстро. Правда, теперь у них были лошади — прощальный подарок Виго Блейданса. Поля, леса и деревни проносились мимо стремительно, не успевая удержать взгляд, но на сей раз Адриан не мог этому радоваться. В предыдущие два дня от владений Логфорда до места тинга они ехали почти так же быстро, и Адриан знал, что каждая минута и каждая лига, оставленная позади, приближает его к брату. Теперь каждая минута и каждая лига их друг от друга отдаляли. Это он тоже знал.