Начал заниматься второй исторической полосой 1911–1916 годы, фигуры: Столыпин, Распутин, Блок, Станиславский… 3-го выступал в библиотеке им. Добролюбова. «Радуга» привезла книги и продавали «Веру, Надежду…». Одна читательница так и вилась около меня и изловчилась дважды поцеловать в плечо, – нашла себе кумира!.. Выступал я около полутора часов, и слушали очень внимательно. Одна читательница сказала, что, судя по книгам, я – человек добрый и письмо у меня мягкое. Не уверен. Порой ведь пишу едко и сатирически язвительно. И без всякой мягкости…

Интересный разговор на рынке, спрашиваю продавщицу:

– Хлеб мягкий?

– А вы потрогайте.

– Я хлеб не трогаю.

– А, только женщин! – радостно сказала молодая продавщица и обнажила рот, полный металлических зубов.

Что еще было на неделе? Что-то обещали напечатать, в том числе «Коктейль» в «Мосновостях» – не напечатали. Правда, в «Кумирах» вышел материал «Депутат думы в объятиях аферистки» о Марии Пуаро. Получил заказ на любовный треугольник Мэрилин Монро-Ив Монтан-Симона Синьоре. Анисим взял у меня интервью для своей книги о Майи Кристалинской – о годах моего стиляжничества… Чистил архивы и безжалостно выбрасывал политиков, к примеру, Майкла Дукасиса. Он проиграл президентские выборы в США и кому он теперь интересен? И – на свалку истории!..

14 февраля

Радио, газеты, журналы – все продолжает вертеться и клубится. В паузах бросаюсь к книге «Коктейль «Россия» и распутываю национальные корни знаменитых людей. Приступил к литературе, печатаю главку «До, во время и после Пушкина».

Тредиаковский учился в школе католических монахов-капуцинов и вряд ли был русским по крови. Антиох и Дмитрий Кантемиры – ясное дело, молдаване. Капнист – украинец. Фонвизин из рода рыцаря-меченосца Фон-Визина, Державин – от татарского мурзы Багримы. Мать Жуковского – пленная турчанка Сальха. Карамзин из татар. Как там у Блока:

Дико глядится лицо онемелое,

Очи татарские мечут огни…

Николай Греч – сын онемечившегося чеха; Булгарин, как говорили в те давние времена, «поляк на русской службе». Кюхельбекер – обрусевший немец. Дельвиг – из прибалтийских баронов. «Дай руку, Дельвиг! Что ты спишь? Проснись, ленивец сонный!» – обращался к нему Пушкин. И т.д. и т.п. Чистых этнических русских очень мало или почти нет. Кругом примеси. Коктейли кровей. «Непроницаемым туманном покрыта истина для нас» – говаривал Карамзин. А национальность? Туман, коктейль и прочая мешанина.

Так что сбиваю «Коктейль», пленки Джоконды отправлены в Тверь – неожиданно в рифму. Суечусь, бегаю и с удивлением смотрю в ВК на спокойно мурлыкающего Ф., раскладывающего бумажки, а потом будет удивляться, почему он ничего не добился в жизни… «Моя годовая выработка – 70–80 страниц…». Я с такой выработкой могу ноги протянуть. Каледин: «Я по основной специальности – бездельник». Ну, а я – трудоголик. Помимо писаний, еще и выступать приходится. 9-го в Московском фонде культуры на проспекте Мира. 13-го был на «Эхо Москвы» в программе Андрея Максимова, отвечал даже на звонки радиослушателей.

Очень смешно выступила по ТВ в концерте Надежда Бабкина, исполнив белоэмигрантскую песню «Я – черная моль, я – летучая мышь», о том, что героиня песни – институтка, и при этом Бабкина выглядела как обычная дебелая колхозница. Из колхоза «Путь к коммунизму» и просьба заплатить ей франками комична. Какие франки? Когда одни трудодни, палочки в ведомости…

20 февраля

Из обычной работы-беготни-суеты выделился поход в музей Бахрушина, выступление Маргариты Сердцевой со стихами Игоря Северянина. Маргарита и пианистка Оля выступали в маленьком зальчике, в отличии от Фили Киркорова и Маши Распутиной и других звезд шоу-бизнеса. Северянин, впрочем, даже и Блок, ныне никому не нужны, об этом я и сказал во выступлении к концерту Сердцевой. Читала стихи она под музыку и, на мой взгляд, плохо, невыразительно, я читаю их с большим проникновением и тоньшей иронией:

И что тут прелесть? И что тут мерзость?

Бесстыж и скорбен ночной пуант.

Кому бы бросить наглее дерзость?

Кому бы нежно поправить бант?

Или: «Встречаются, чтоб разлучаться… Влюбляются, чтоб разлюбить… Мне хочется расхохотаться и разрыдаться, и не жить!.. В деревне хочется столицы. В столице хочется глуши… И всюду человечьи лица, без человеческой души…».

Но Северянин для чтения, а для работы (или, по-научному: для жизнеобеспечения) приходится заниматься всеми сразу: для «Века» печатал эссеюшку про Юрия Олешу, для полосы в BК – маленькие портретики: Керенский, Троцкий, Луначарский. И, соответственно, ныряние в архивы и в книги. А еще для «Кумиров» делал материал про частную жизнь актеров – «От замочной скважины до большого экрана».

… 19 февраля. С утра жуткая погода: метель, капель, снег, вода, лед. +3. К вечеру поехали в дом ученых по приглашению Надира Ширинского. Вечер романсов. Эльмира Жерздева, Любовь Исаева и другие. Несовременные причитанья: «жажду лобзанья», «жажду свиданья», «я обожаю, я обожаю…» явно диссонируют с нынешними шлягерами, где все простенько и доходчиво: «ты меня пригласи в ресторан…». А далее в зависимости от меню…

27 февраля

В понедельник 22-го вместе с Ще отправились в «Клуб Раисы Максимовны» на конференцию «Женщины и масс-медиа», доклады, дискуссии с перерывом на обед – обильно и вкусно. Меня дернули выступать первым, затем Бунимович, Александр Кабаков, Маша Арбатова…

Перекинулся двумя словами с Раисой Максимовной, поцеловал в щечку дочь Ирину, пошутил с внучкой Ксюшей. Плюс продавали две пачки моей книги «Bерa, Надежда…». Семья Горбачевых купила две книги, как сказала Ирина: она читает быстро, а мама медленно… Новые знакомства и новые забросы удочкой: а вдруг рыбка клюнет?.. Комиссаров, Прошутинская, Аджигина, Оля Русецкая…

25-го выступал в доме конгрессов за Пресней в рамках «Свадьба 99»: кто-то уговорил. В большом зале было мало народа, но, тем не менее, проговорил часа полтора, рассказывая о своих книгах: как задумывал, как воплощал, какие были отклики и т.д. На следующий день пришлось идти получать загранпаспорта. Паспортистка жаловалась, что мало получает, а потом сказала в итоге: «Видите, что в стране творится!.. Нам еще ничего…».

А что творится в стране? Бордель. Одни жируют, другие нищенствуют. Заголовок в «Литературной газете»: «Привет, умытая Россия!» с подзаголовком «Мы останемся при своем мнении, Михалков – при своих премиях». АИФ: «Все идем смотреть «Цирюльника»?» Короче, одни вьются около новых бояр и бар, другие откровенно плюются. Я – не поклонник Никиты. Скорее – его противник.

Звонил Аркадий Вайнер. Никак не запустят канал. Но идут уже увольнения, в частности недоволен он Дибровым, как сказал Аркадий Александрович, он мало использует «ваш КПД». О, у меня есть КПД! это замечательно!..

7 марта

1 марта