Как и всегда, когда Барак вспоминал о своей матери, в голосе его слышалась горечь.

– Пожалуй, я бы выпил еще пива.

– Лучше воздержитесь, – посоветовал я. – Бог знает сколько нам придется прождать здесь этих моряков. А разговаривать с ними надо на трезвую голову.

– Ничего, у меня голова крепкая и от лишней кружки пива не закружится. А выпить необходимо. Сегодня, после того как мы покончим с делами, я собирался отправиться к своей подружке. Да что-то вся охота пропала. Я так устал, что мне не до женщин.

– Ваша подружка, чего доброго, подумает, что вы устали от нее, – усмехнулся я.

Про себя я решил, что Барак, скорее всего, относится к тем представителям мужской породы, которые с легкостью одерживают победы над женщинами, однако совершенно не способны на длительную привязанность. Как правило, именно так ведут себя люди с порывистым и неуравновешенным характером. – Пожалуй, так оно и есть. Эта девчонка мне порядком надоела, – пожал плечами Барак. – А вы, насколько я помню, завтра снова увидитесь с предметом своих нежных воздыханий – прекрасной леди Онор, – перевел он разговор на мою персону.

– Да, на медвежьей травле, – кратко ответил я, пропустив мимо ушей звучавшие в его голосе насмешливые нотки.

– Давненько я не посещал подобных забав. Последний раз мне довелось побывать на травле быка. Представляете, здоровенный бык подцепил пса рогами и подбросил так высоко, что люди, идущие по улице, видели, как бедолага взлетел над крышами домов. Сами понимаете, приземлившись, он превратился в кровавое месиво.

– Я все думаю, когда нам с вами лучше отправиться к колодцу сэра Эдвина, – произнес я. – Может, завтра ночью?

Барак кивнул, не сводя глаз с гигантской кости, которая по-прежнему тихонько покачивалась на своих цепях.

– Завтра так завтра, – откликнулся он. – Хотя, признаюсь, в прошлый раз я натерпелся в этом проклятом колодце немало страху. Как вспомню эти мертвые глаза, которые уставились на меня из темноты, по спине бегут мурашки.

С этими словами он встал и направился к стойке за очередной порцией пива. Я, нахмурившись, глядел ему вслед.

«Возможно, – размышлял я, – в темноте Барак видел вовсе не глаза мертвецов, а, скажем, сверкающие в свете свечи драгоценности».

Однако внутренний голос подсказывал мне, что это не так.

Дверь распахнулась, и в таверну ввалились с полдюжины крепко сбитых, плечистых парней, дочерна загоревших на солнце. Их руки и холщовые блузы потемнели от угольной пыли. Я сразу подумал, что это наверняка Миллер и его товарищи. Владелец таверны сделал им знак, и они подошли к Бараку, стоявшему у стойки. Бросая на Джека подозрительные взгляды, они сгрудились вокруг него, а он принялся что-то торопливо говорить. Я пребывал в нерешительности, не зная, стоит ли мне вмешиваться. Но тут моряки удовлетворенно закивали головами, и я понял, что Бараку удалось с ними договориться. Через несколько минут он вернулся к нашему столу, неся две кружки пива.

– Это Хэл Миллер и его товарищи, – сообщил он. – Сегодня днем они вернулись в Лондон и весь день разгружали уголь. Это, впрочем, видно и без слов. Поначалу они не хотели со мной разговаривать.

– Да, в какой-то момент я решил, что вам не поздоровится.

– Они сменили гнев на милость, стоило мне пообещать им денег и показать печать графа, удостоверяющую мои полномочия. Сейчас они хорошенько промочат глотки пивом, а потом расскажут нам все, что им известно про огненную воду.

Моряки уселись за длинным столом в дальнем углу комнаты. То и дело я ловил на себе не слишком дружелюбные взгляды. Предстоящий разговор явно их тревожил. Причина этой тревоги была мне непонятна. Я всегда считал, что моряки очень болтливы и обожают рассказывать байки о всяких диковинах, которые им довелось увидать во время дальних странствий. А мы как раз хотели услышать об одной из таких диковин. Наконец Барак встал и направился к их столу. Я следовал за ним, настороженно озираясь по сторонам. Барак представил меня как одного из чиновников лорда Кромвеля, и мы опустились на деревянные скамьи. От моряков так пахло углем, что у меня защекотало в носу, и я едва не чихнул.

– Вижу, вам, ребята, сегодня пришлось немало попотеть? – подал голос Барак. – Мы весь день вкалывали, как проклятые, – ответил один из моряков. – Грузили уголь для королевских пекарен.

Говорил он несколько странно, как-то нараспев. По всей видимости, подобно многим угольщикам, он прибыл в Лондон из диких северных стран.

– Да, грузить уголь по такой жаре – это нелегкая работа, – вступил я в разговор.

– Работаешь много, а получаешь мало, – пробурчал другой моряк и бросил многозначительный взгляд на Барака, который понимающе кивнул и похлопал по кошельку, висевшему у него на поясе.

– Кто из вас Хэл Миллер? – спросил я, решив, что настало время переходить к занимающей нас теме.

– Я, – ответил здоровенный малый лет сорока, с лысой, как колено, головой и огромными узловатыми ручищами. Покрасневшее от солнца лицо его было измазано угольной пылью, а светло-голубые глаза недоверчиво смотрели на меня.

– Мы хотели бы услышать, что вы знаете о некоем заморском горячительном напитке, который был привезен с балтийских берегов несколько месяцев назад. Насколько я понял, вы пытались продать хозяину харчевни бутыль этого напитка.

– Очень может быть, – пожал плечами Хэл. – А что, лорд Кромвель имеет что-нибудь против?

– Отнюдь, – заверил я. – Просто ему любопытно узнать, что это за напиток и из чего он сделан.

– Это любопытно не только ему, – буркнул моряк. – Меня уже спрашивали об этой огненной воде. Пытались взять на испуг.

– Вам угрожали? Кто?

– Один ублюдок, который называет себя Токи, – сообщил Хэл, смачно сплюнув на пол. – Рожа у него изрыта оспой. Правильно говорят, Бог шельму метит.

– В случае необходимости граф предоставит вам защиту, – поспешил заверить Барак.

– Так, говорите, Токи интересовался огненной водой? – спросил я.

– Он хотел ее купить.

– Когда это было, недавно?

– Не слишком давно.

Несколько мгновений Миллер помолчал, потом подался вперед, скрестив на столе свои грубые руки.

– Прошлой осенью я устроился на корабль, который собирался в плавание по Балтийскому морю. Компания, которой он принадлежал, хотела открыть там торговлю, нарушить монополию Ганзейского союза. Об этом-то вы наверняка слышали, законник?

Я молча кивнул.

– Ребята говорили, что, чем пускаться неведомо куда, лучше бы я по-прежнему возил уголь, – продолжал Хэл. – Потом я пожалел, что не послушался их совета. Три недели мы бороздили Северное море, но, оказавшись у балтийских берегов, не посмели бросить якорь ни в одном из немецких портов. Боялись, что ганзейские купцы сразу же нас арестуют. Мы чертовски промерзли и изголодались, пока наконец не добрались до диких стран, где правят тевтонские рыцари. Господи боже, ну и унылые места. Все берега поросли непроходимым лесом, а зимой море замерзает и…