– Да, мне это тоже пришло в голову! Так или иначе, тот, кто нанял Токи, кем бы он ни был, участвует в этом деле с самого начала. Он был связан с Гриствудами задолго до того, как они решили сообщить о своих опытах Кромвелю.

– По-моему, то, что вы говорите, полная бессмыслица. Если хозяин Токи работал вместе с Гриствудами, почему он приказал своему подручному убить их? —Барак вперил в меня недоуменный взгляд. – Может, Гриствуды обратились к лорду Кромвелю, не поставив об этом в известность своего сообщника? Я полагаю, они надеялись, что граф заплатит им больше.

– Вы забываете, что Гриствудов убили три месяца спустя после их встречи с Кромвелем, – напомнил я. – Из каких соображений их неведомый сообщник выжидал так долго?

– Предположим, за всеми этими убийствами стоит один из наших подозреваемых. Но в таком случае, он не стал бы выступать в качестве посредника, который устроил встречу братьев Гриствудов с Кромвелем. – Я вскинул бровь. – Мне необходимо срочно поговорить с Билкнэпом, Барак. Мы должны вытянуть из него как можно больше.

– А что, если Токи уже разделался с Билкнэпом? – предположил Джек. – Сумел же этот мерзавец добраться до литейщика прежде нас. Не удивлюсь, если Билкнэп уже мертв.

– Я предпочитаю надеяться на лучшее. Идемте быстрее. Прежде чем мы вернемся домой, надо заглянуть в Линкольнс-Инн и проверить, не вернулся ли Билкнэп.

Я обернулся на мрачное, обшарпанное здание таверны. По моему разумению, это было не слишком веселое место.

«Только сейчас, ночью, Лондон открывает свое истинное зловещее лицо», – пронеслось у меня в голове.

В Линкольнс-Инне нас ждала записка от Годфри, в которой говорилось, что Билкнэп так и не вернулся. Замок висел на дверях его конторы и на следующее утро. Крепкие запоры и сторожа у ворот надежно охраняли сундук с золотом, но его хозяин исчез бесследно. А в нашем распоряжении оставалось всего шесть дней.

Утро выдалось столь же неудачным, как и вчерашний день. Убедившись, что Билкнэп не появлялся в Линкольнс-Инне, я направился к Гаю, но на дверях запертой аптеки по-прежнему висела записка.

«И почему только людям не сидится на месте», – досадливо размышлял я, направляясь к своей следующей цели – дому, где проживали Кайтчин, вдова Гриствуд и ее сын, укрытые Кромвелем от злоумышленников.

Дом располагался на бедной улице неподалеку от реки и вид имел довольно невзрачный. Несмотря на жару, ставни на всех окнах были закрыты. Я привязал Предка к ограде и постучал в дверь. Через несколько мгновений ее открыл человек в серой блузе. Он замер на пороге, вперив в меня подозрительный взгляд, и пробурчал:

– Что вам надо?

– Меня зовут Мэтью Шардлейк. Я явился сюда по поручению лорда Кромвеля.

Настороженные огоньки в глазах незнакомца погасли. – Да, сэр, мне сообщили о том, что вы собираетесь к нам. Прошу вас, входите.

– Как поживают ваши гости?

Лицо его исказила недовольная гримаса.

– Со старым монахом мы неплохо ладим, а что касается женщины, так это настоящая мегера. Сынок ее с ума сходит от скуки, так и рвется прочь. Вы не знаете, долго они здесь пробудут?

– Никак не более нескольких дней.

Тут одна из дверей распахнулась, и передо мной предстала вдова Гриствуд.

– Кто там, Карни? – обеспокоенно спросила она и, узнав меня, испустила откровенный вздох облегчения. – А, господин законник.

– К вашим услугам, сударыня. Как поживаете?

– Неплохо. Вы можете идти, Карни, – изрекла она повелительным тоном.

Карни в ответ состроил недовольную гримасу, однако счел за благо удалиться.

– До чего нахальный малый, – вздохнула мистрис Гриствуд. – Пройдите в нашу гостиную, сэр.

Она провела меня в комнату, где из-за закрытых ставен царил жаркий полумрак. Сын ее сидел за столом и поднялся при моем появлении.

– Добрый день, сэр! – сказал он. – Надеюсь, вы пришли, чтобы сообщить нам, что скрываться больше нет нужды? Я должен вернуться на работу и…

– Боюсь, вам все еще угрожает опасность, мастер Харпер, – перебил я. – Придется подождать еще несколько дней.

– Это делается ради нашего же блага, Дэвид, – с укором заметила его матушка.

Судя по всему, вдова Гриствуд полностью оправилась от пережитого потрясения и к ней вернулась прежняя властность. Я невольно улыбнулся.

– Конечно, мне бы тоже хотелось вернуться домой, – сказала вдова. – Мы с Дэвидом уже решили, что отныне он будет жить со мной. Того, что он зарабатывает в литейных мастерских, вполне хватит нам обоим. А потом, когда цены на недвижимость пойдут вверх, мы продадим дом. Нам ведь нужны деньги, да, Дэвид?

– Да, матушка, – покорно откликнулся сын. «Любопытно, сколько времени пройдет, прежде чем он, подобно Майклу, решит взбунтоваться?» – подумал я.

– А где мастер Кайтчин? – решил я сменить тему. – Мне необходимо с ним повидаться.

– Этот старый надутый монах? – пренебрежительно фыркнула вдова Гриствуд. – В своей комнате, где ж ему еще быть. Наверху.

– Вынужден вас оставить, – сказал я. – Рад был убедиться, что вы и ваш сын находитесь в безопасности и пребываете в добром здравии.

– Прощайте, сэр, – проронила она, и лицо ее внезапно смягчилось. – Я очень вам признательна. За то, что вы нам поверили и не оставили нас в беде.

Тронутый этой неожиданной благодарностью, я поднялся по лестнице. Как ни странно, вдова Гриствуд ни словом не обмолвилась о Бэтшебе Грин. Возможно, сейчас, когда она обрела сына, прошлые грехи покойного мужа перестали ее волновать. На втором этаже оказалась лишь одна дверь. Я постучал и через несколько мгновений услышал слабый голос Кайтчина:

– Войдите.

Как видно, старый монах предавался молитве, ибо, когда я вошел, он медленно поднимался с колен. Сквозь тонкую ткань его белой сутаны можно было различить повязку на руке. Лицо Кайтчина показалось мне бледным и изможденным.

– Добрый день, мастер Шардлейк, – произнес он, метнув в меня беспокойный взгляд.

– Добрый день, мастер Кайтчин. Как ваша рука? – Пальцы более не подчиняются мне, – пожаловался он, грустно покачав головой. – Но я рад уже и тому, что удалось сохранить руку.

– А как вам здесь живется?

– Эта женщина не слишком мне по душе, – ответил Кайтчин и с сокрушенным вздохом опустился на кровать. – Она пытается помыкать всеми, кто имеет несчастье делить с ней кров. Женщине не следует так вести себя.

«Должно быть, в течение многих лет Кайтчин почти не видел женщин», – подумал я.

Неудивительно, что вдова Гриствуд нагнала на него такого страху. Он слишком долго жил вдали от мира и теперь ощущал себя до крайности неуверенно.