Пара водянистых рук протянулась к Церере.

– Просто откиньтесь назад, – велел Дух Всех Ручьев. – Я поймаю вас, обещаю.

Бледная Дама Смерть продолжала величественно приближаться. Появление Духа Всех Ручьев не вынудило ее поспешить, и она не выказала никакого гнева по поводу его вмешательства.

«Потому что шанс ей обязательно представится, – подумала Церера. – Когда-нибудь, когда я слишком сильно заболею, устану или состарюсь, чтобы уйти, мы опять окажемся с ней наедине, и я приму ее поцелуй, как это мне уже предлагалось. Может, я буду даже рада этому, но только не сегодня, так что пусть она пока наберется терпения».

Церера закрыла глаза и позволила себе упасть спиной вперед.

LXXI

ANFLOGA (староангл.)

Птица-одиночка

Ручей оказался куда более теплым и быстрым, чем ожидала Церера, а вода держала ее так, будто была очень соленой, хотя она заподозрила, что к этому явно имел какое-то отношение Дух Всех Ручьев, предохраняющий ее как от холода, так и от полного погружения. Она плыла на спине, когда они проносились сквозь такие узкие расселины, что на ее и без того ободранных плечах появились новые ссадины, и под столь низкими каменными сводами, что порой ее нос был всего лишь в дюйме от того, чтобы и с него содрало кожу. Но даже в таких случаях Церера не боялась. Глухое погромыхивание становилось все слабее и слабее, а вода – все теплее и теплее, так что ее уже начинало клонить в сон, и она поняла, как это человек, затерявшийся на морских просторах, может поддаться соблазну утонуть. Наконец они выскочили в ночную тьму, и Дух Всех Ручьев завел ее отдохнуть в маленькую каменистую заводь. Теперь, когда Церера выбралась из воды, ее начала бить дрожь.

– Вам нужно побыть в тепле, пока я не приведу помощь, – озабоченно произнес Дух Всех Ручьев. – Соберите пока дровишек для костра.

Берег реки был усыпан сухими ветками, а также прутиками поменьше для растопки. Церера сложила последние в кучку и построила вокруг них пирамидку из веток, но тут задумалась, чем бы ее поджечь. Когда они с родителями выбирались на природу, она не раз пыталась добыть огонь трением, причем всякий раз безуспешно, а однажды видела, как ее отец – во время одного из своих регулярных экспериментов в духе «назад к истокам» – потратил все более разочаровывающие тридцать минут на возню с длинной палочкой и плоской деревяшкой, прежде чем отказаться от этой затеи как от пустой траты времени и вместо этого воспользоваться зажигалкой. Увы, но зажигалки у Цереры не имелось. Не было и сил попытаться добыть огонь трением, а поскольку Дух Всех Ручьев временно оставил ее, спросить совета было не у кого.

И тут появились светлячки – по-видимому мобилизованные ее присутствием, и, пока они танцевали в воздухе вокруг нее, растопка загорелась сама собой. Церера подбросила еще веток, и вскоре уже сидела перед ровным пламенем. Но, уставившись на него, вновь стала свидетельницей предсмертных мук Калио и увидела, как хрупкое тело дриады поглотил огонь.

Церера провела пальцами по месту укуса. Запястье больше не болело. И даже не чесалось. Она не знала, что побудило Калио поступить таким образом. Знала лишь, что последней из дриад не стало, и ее переполняло горе. Вконец измученная, Церера свернулась калачиком у огня, и ее сморил сон.

* * *

Одноглазый грач проследил, как поток уносит девочку в безопасное место, а потом вернулся в комнату с песочными часами, где опустился рядом с черепом мальчика. Спрятал голову под крыло и даже не пошевелился, заслышав приближающиеся женские шаги. Голос мальчика окликнул его, холодок коснулся его перьев, и сердце его остановилось.

Но к тому времени грач снова был с тем, кого любил.

LXXII

UNFAEGE (староангл.)

Не обреченный на смерть

Лишь когда дыхание Цереры стало глубоким и ровным, из кустов показалась пара отставших фейри. Шахты исчезли, фундамент замка разрушился. Все шестеро вельмож были устранены, людское правление основательно расшатано, а лучше всего, наверное, то, что три мудрые женщины – Блайты и Саада – были уже мертвы, что стоило всего лишь горстки потерянных воинов. Что еще более важно, фейри теперь знали, что земля скоро будет вновь безраздельно принадлежать им. Если судить по руднику, люди были полны решимости превратить в руины весь мир, а вместе с ним и самих себя – но мир восстановится, в отличие от людей. Когда это произойдет, фейри вернутся, чтобы заявить на него свои права.

А вот теперь еще и эта спящая девчонка, полная жизненных соков… Двое фейри подумали, что стоит попировать еще разок, прежде чем вернуться в свои курганы. Они даже не потрудились обнажить свои клинки, когда набросились на нее. Оружие им не требовалось. За глаза хватило бы и просто физической силы, чтобы одолеть ее.

Фейри уже почти навалились на Цереру, когда их вздернули с земли, зажав в здоровенных кулачищах, толстенные пальцы которых прижали им руки к бокам. Не успели они даже вскрикнуть, как в сердце каждого вонзился указательный палец, оканчивающийся стальным шипом, и оба испустили дух с одной и той же последней мыслью в голове: «Великаны…»

Гогмагог и Ингеборг, его супруга, снова уселись, чтобы присматривать за девчонкой. Но путь был долгий, и они очень проголодались, поэтому стали понемножку откусывать от фейри, которых по-прежнему держали в руках, – всё откусывали и откусывали по кусочку, пока от тех ничего не осталось.

* * *

Дух Всех Ручьев отыскал Дэвида, Баако и Лесника там, где они разбили лагерь у воды, и рассказал им о Церере. Дэвид и Баако немедленно отправились на ее поиски, оставив Лесника у костра. Тот отказался пойти с ними, отговорившись тем, что предпочитает присмотреть за лошадьми, пока их не будет. Дух Всех Ручьев тоже остался. Едва только Дэвид и Баако скрылись из виду, он заговорил снова.

– Дама близко, – встревоженно произнес Дух Всех Ручьев.

– Я так и думал, – сказал Лесник.

– Но ей нужны не вы.

– Нет, я вне ее досягаемости… – Лесник провел кончиками пальцев по поверхности ручья, словно погладил верную гончую. – Спасибо вам за помощь Церере, – сказал он.

– Ее время еще не пришло.

– Но могло и прийти, если б не вы.

– Возможно, – скромно отозвался Дух Всех Ручьев. – А теперь, с вашего позволения, я вас покину, поскольку вам предстоит закончить одно важное дело.

После этих слов он исчез под водой,