Вот и сегодня утром, выслушав Сашин якобы случайный пересказ вчерашней встречи с Анной, увидев заплаканное лицо сына, Костя пулей, ничего не говоря, выскочил из квартиры и, не помня себя, помчался в магазин.

Сорвавшись на рабочих, долго поносил их почем зря, затем заехал в несколько мест по делу и лишь во второй половине дня подъехал к офису. Но, понимая, что не сможет работать с полной отдачей сил, развернулся, добрался до ближайшего парка, отключил телефон и отправился бродить по заснеженным аллеям. Никогда прежде с ним такого не случалось.

«Надо же, — неожиданно вспомнил он. — Ее любимый парк».

Прямо на дорожке сидела белка. Костя порылся в кармане, но ничего, кроме жвачки, не нашел. Наблюдая за ним, белка укоризненно посмотрела темными бусинками глаз и, поняв, что ждать нечего, быстро спряталась за ближайшим деревом.

Проводив ее виноватым взглядом, Крылов вздохнул и побрел дальше.

«Она так и не позвонила, — мысленно вернулся он к Анне. — Хотя почему звонить должна была именно она? В том, что случилось, гораздо больше моей вины. Но неужели ее абсолютно не волновало, как я жил все это время? А как жила она? — тут же задал ему вопрос внутренний голос. — Я не в силах больше с собой бороться, я хочу ее увидеть. А она? Почему она уезжает в Америку? Чтобы досадить? Что ее связывает с Балайзером? Что, черт возьми, она вообще думает?!» — мучился он вопросами в редкие минуты откровений с самим собой, понимая, что сам же загоняет себя ими в тупик.

Вернувшись к машине, Костя понял, что нисколько не успокоился. Скорее наоборот: злость, обида на Анну и на то, что никак не может побороть себя, заглушить всепоглощающую тоску, возродились в нем с новой силой.

— Константин Петрович, — голос Лариной вернул его на землю. — Я хочу с вами поговорить по личному вопросу. Он касается вас и Анны Кругловой.

Костя, еще сильнее нахмурившись, удивленно вскинул брови. Никто в офисе, кроме Виктора, не смел говорить с ним на эту тему.

— Я вас слушаю, — сухо ответил он. — Точнее, я выслушаю вас только из уважения.

— Как хотите, главное — выслушайте до конца, — согласилась Александра Андреевна. — Мне и так непросто было собраться с духом, и я жалею, что не сделала этого раньше, как только все узнала.

Женщина волнуясь, перевела дыхание. Крылов выжидающе молчал.

— Вы знаете, почему она едет к Балайзеру? — начала она с главного.

— Это меня не волнует, — солгал Костя, весь напрягшись.

— Неправда, — ответила Ларина. — Неправда, вас это не может не волновать.

Никогда прежде она не разговаривала так с Константином Петровичем. И ни с одним бывшим начальником не позволяла себе говорить таким тоном.

— Роберт Балайзер был другом ее родителей, и они погибли буквально у него на глазах, — Александра Андреевна замолчала, наблюдая за реакцией на ее слова.

— Не может быть, — недоверчиво произнес Крылов.

— Может. И Джессика Балайзер приезжала весной для того, чтобы убедиться, что Анна именно та девушка, которую они разыскивали.

— Откуда вы это узнали? — озадаченно спросил Константин Петрович. — Это очень серьезно, поэтому, если можно, все по порядку.

— Хорошо, — успокоившись, что ее выслушают, ответила Ларина. — Тем более что, мне кажется, вы узнаете много интересного для себя. Начнем с того, что моя сестра — институтская подруга Татьяны Артюхиной…

…Откинувшись на спинку стула, совершенно сбитый с толку рассказом Александры Андреевны, Крылов с трудом улавливал ее последние слова.

— Почему вы не рассказали мне все сразу, как только узнали? — спросил он тихо.

— Я только вчера вечером поняла, что вы ничего не знаете, — виновато пояснила женщина. — Я была дома у Кругловой.

— Когда она улетает? — напрягшись, задал вопрос Костя.

— Не знаю точно. Сказала, что на следующей неделе. Квартиру и машину она уже оформила на бывшего мужа.

— Почему? — удивился Костя.

— Взамен на разрешение на выезд дочери, — усмехнулась женщина и добавила: — Я лишь вчера осознала, как ей тяжело было все это время. И сколько сил надо иметь, чтобы все это пережить. А я, к сожалению, тоже оказалась по другую сторону баррикад. И мне очень стыдно. Когда мне пришлось начинать жизнь сначала, мне повезло. Я была не одна.

— А Балайзер? Разве он ее не поддерживал? — с трудом спросил Крылов.

— Думаю, только он, — и, припомнив, Ларина добавила: — Он и вчера при мне ей звонил. Беспокоился о здоровье, как я поняла. Она и вправду выглядит больной, сильно исхудала, ни кровинки в лице.

Костя напряженно слушал женщину и ловил себя на мысли, что, когда утром те же самые слова ему говорила Саша, они только с новой силой пробуждали в нем злость и раздражение. Тогда он посчитал, что на него хотят воздействовать таким образом и вызвать жалость. Но, выходит, все это правда? Почему она ему не позвонила, если ей действительно было так плохо?

— И еще, — женщина собралась с силами и произнесла: — Я вас очень уважаю, Константин Петрович, и благодарна за все, что вы для меня сделали. Но вы — такой же эгоист, как и мой бывший муж.

Александра Андреевна опустила голову. Странно, после этих слов, не было чувства раскаяния. Только облегчение на душе.

— Я могу идти? — спросила она.

— Да, — ответил Крылов. — Спасибо.

Просидев какое-то время словно в оцепенении в кабинете, не выключая света, он неожиданно резко сорвался с места и схватил со стола телефон. На ходу попадая в рукава дубленки, забыв закрыть кабинет, он выскочил к машине.

Крылов не заметил, как пролетел сквозь украшенный праздничными огнями город и, не снижая скорости, разгребая шипами снег, подлетел к дому Анны. Нервно набрал не выветрившийся из памяти код и, не дожидаясь лифта, бегом поднялся на шестой этаж. Несколько раз безрезультатно нажав звонок в квартиру Анны, он, не задумываясь, позвонил Рите.

— Где они? — спросил он, с трудом переведя дыхание.

— Уе-ха-ли, — завыла Рита и бросилась ему на грудь, продолжая рыдать.

— Как — уехали? — обреченно спросил Костя, отстраняя от себя девушку, от которой сильно разило спиртным. — Когда?

— Час назад, — с трудом разбирал он слова между всхлипываниями. — Самолет только на следующей неделе, но она Игорю квартиру и машину отдала и уехала.

— Откуда она летит? Из Москвы? Из Минска? — попытался он расспросить Риту.

— Не знаю, — еще сильнее завыла та. — Ничего не знаю. Просто сказала напоследок: «Вот и все. Для всех я уже улетела». Крылов закрыл глаза и оперся спиной о стену. «Этого не может быть, — пронеслось у него в голове. — Если она еще здесь, я должен ее найти».

— Она ничего не просила передать? — не надеясь на положительный ответ, спросил он на всякий случай.