class="v">Ишше та где, Владимер-княсь, не тибе чота,

Не тибе чота, Владимер-княсь, не тибе ровня,

Не тибе ровня, Владимер-княсь, не тибе жона:

Ише та — полениця преудалая.

165. А веть фторая дочь была Опраксея,

Ише та Опраксея-королевисьня;

Ише та где, Владимер, и тибе чота,

А тибе чота, Владимер-княсь, та тибе ровня,

А тибе ровня, Владимер-княсь, пусть тибе жона:

170. А красотой она красна и ростом высока,

А лицо-то у ей — бутьто-аки белой снек,

У ей ягодьници — как бутьто алой цвет,

Очи ясны у ей — как у ясна сокола,

Брови черны у ей — как у черна соболя,

175. А ресници у ей — как два чистых бобра,

А походочька у ей была — павиная,

А тиха-смирна речь — да лебединая!»

А Владимеру тут речи прилюбилисе,

По ретивому серцу роскатилисе:

180. «А дак ты ой еси, Дунаюшко сын Ивановичь!

Ты бери-тко у меня силу-рать великую,

Колько надобно, беры ты золотой казны;

Поежжай только ф Чярьсьво в Ляховиньскоё

А за той Опраксеей-королевисьней;

185. А добром как король даст, дак ты добром бери,

А добром не даёт — бери силою!»

А говорил тут Дунаюшко таково слово:

«Уш ты ой еси, Владимер, княсь стольнекиефьский!

Мне не нать твоя сила-рать великая,

190. А не надо твоя и золота казна, —

Уш ты дай мне брателка крестового,

Дай крестового мне брателка названого,

Дай мне молоца Добрыню сына Микитичя!

А поедём мы с им ф Цярьсьво в Ляховиньскоё

195. А за той мы Опраксеей-королевисьней;

Нам добром король даст, дак мы добром возьмём,

А добром нам не даст, мы возьмём силою!»

А тут стали молоцци где снарежатисе,

А поскоре того удалы стали сподоблятисе:

200. Надевали на сибя они платьё цветноё,

Одевали они збрую фсю богатырьскую,

Выводили они ноньче добрых коней,

А седлали-уздали они добрых коней.

А садились молоцьци тут на добрых коней,

205. А поехали они в Цярьсьво в Ляховиньскоё.

Тут не видели поески богатырьское,

Только видели: ф чистом поле дым столбом валит.

Не путём они ехали, не дорогою, —

Они ехали дорожечькой прямоежжою.

210. Они приехали ф Цярьсьво в Ляховиньскоё.

Они заехали в город не воротами, —

Они скакали черес стены городовое,

Церес те они башни наугольние.

Они приехали к королю тут к шыроку двору —

215. А скакали молоцьци тут со добрых коней;

Они оставили коней не привязаных,

Не привязаных оставили не приказаных.

А пошол тут Дунаюшко на красно крыльцо, —

А пошол он, Добрыни наговарывал:

220. «Уш ты ой еси, Добрынюшка сын Микитичь млад!

Ишше що мне в короля в грыдьни не понравицсэ, —

Закрыцю я своим да громким голосом,

Уш я стукну двереми в ободьверины.

Ты поди ты тогда по городу по Ляхову;

225. Поди бей ты тотар да фсех до едного:

Не остафь ты на улици не курици,

Не единого тотарина для семени!»

А ушол тут Дунаюшко на красно крыльцо,

Проходя идёт Дунаюшко ф светлу грыню,

230. Становилса он на место на гостинноё.

Выходил тут король веть ляховиньские:

«Уш ты здрастуй, Дунаюшко сын Ивановичь!»

Говорыл тут Дунай таково слово:

«Уш ты здрастуй, король ляховиньские!»

235. Говорит тут король таково слово:

«Уш ты ой еси, Дунаюшко сын Иванович!

Уш ты жить ле пришол але служить ко мне?

У миня тибе робота не цяжолая —

А играть-де тибе нонь в звоньчяты гусли,

240. Утешать Опраксею-королевисьню!»

Говорыл тут Дунаюшко сын Ивановичь:

«Уш ты ой еси, король ляховиньские:

Я не жыть-де пришол и не служить тобе;

Я пришол-де, король, к тибе посватацьсе

245. Я на той Опраксеи-королевисьни

Я за нашого князя за Владимера!»

А король-от скричел, аки зверь зревел:

«Не оддам я за плута, за мошенника;

Не оддам я за вора, за розбойника,

250. Я за вашого князя за Владимера!»

Говорил ёму Дунаюшко во фто́рой рас:

«Уш ты ой еси, король-де ляховиньские!

Я пришол веть, король, к тибе посватацьсе;

А добром ты нам даш — дак мы добром возьмём,

255. А добром не даёш — мы возьмём силою!»

Заревел тут король по-звериному,

Зашипел тут король по-змеинному,

Засвистел тут король по-соловьёму:

«Не оддам я за плута, за мошенника;

260. Не даю я за вора, за розбойника

Я за вашого князя за Владимера!»

Ише тут-де Дунаю за беду стало,

За велику досаду показалосе.

Говорил ёму Дунаюшко во третей рас:

265. «Я пришол веть, король, к тибе посватацьсе

Я за нашого князя за Владимера

Я на той Опраксеи-королевисьни;

А добром ты нам даш — дак мы добром возьмём,

А добром нам не даш — дак возьмём силою!»

270. А король-от скричел тут, аки зверь зревел:

«Не оддам я за вора, за розбойника;

Не даю я за плута, за мошенника,

Я за вашого князя за Владимера!»

А тут-де Дунаю за беду пришло:

275. Его ясны-ти очи сомутилисе,

Богатырьско ёго серьцё розъерилосе,

А могучи ёго плечя росходилисе.

Затоптал он во середы кирпичьние, —

А посыпались тут пецьки фсе муравлёны.

280. А пошол тут Дунаюшко ис светлой грыни,

Он и стукнул двереми в ободьверины.

Выходил тут Дунаюшко на новы сени —

Он пошол к Опраксеи-королевисьни.

Он на сенях-то прыбил двенаццать сторожоф,

285. Он замки-ти веть шы́плёт аки пугофки.

Заходил он к Опраксеи во светлу грыню.

Тут сидит-ткёт Опраксеюшка золоты́ красна́;

По кобылоцькам[104] у ей сидят сизы голубы,

По набилочькам у ей — да ясны соколы,

290. По подножечькам у ей — черны куночьки.

У ей сизы-ти голубы розлеталисе,

У ей ясны-ти соколы роспрятались,

У ей черны-ти куночьки