Призрак застыл посреди коридора, а потом как-то очень быстро переместился к моей камере и с невероятным удивлением смерил меня взглядом с ног до головы. Как ни странно, но вампир в своей камере не стал ни возмущаться, ни грозиться отомстить. Может, смирился со мной в качестве родственницы? Буду верить именно в такой вариант, оно как-то приятнее…

–А ты как тут отказалась, ведьмочка?– глава замковых призраков выглядел озадаченным.– И почему ты одна? И где уважаемые Кристофер и Сириус? Мне тут на досуге пришёл в голову один интереснейший парадокс философского плана, который мне очень хотелось бы обсудить с глубокоуважаемым Сириусом.

–Вы представляете, меня взяли и перенесли сюда, в камеру, совершенно не спросив моего согласия и не дав взять с собой фамильяра. Нет, ну вы представляете, господин Корнелиус? Что за безобразия творятся в вверенном вашим заботам месте, мэтр? Хватают, сажают…

–Ох, как неловко получилось,– искренне, как мне показалось, вздохнул староста призраков,– такая беда, такая неприятность… Ай-ай-ай…

–Господин Корнелиус,– подумав, обратилась я к старосте призраков,– как вы думаете, сколько магов нужно, чтобы изгнать из замков всех призраков?

–В каком это смысле – изгнать?– высокомерно переспросил мэтр.– Мы веками жили в этом замке, и уж точно не тебе, ведьмочка, что-то менять.

–Я и не претендую, но император сегодня сообщил всем, кто входит в его ближний круг,– доверительно шепнула я,– что планирует сделать мне предложение и что будет счастлив исполнить любой мой каприз. Мой намёк достаточно прозрачен, мэтр?

–Но ты же не захочешь лишить всех нас крова?– уже слегка напряжённо уточнил Корнелиус, наблюдая, как повар – или кто был этот тип в колпаке – раскладывает по мискам малоаппетитное варево.

–Почему?– искренне спросила я.– Что мне помешает? Я вам пожаловалась, можно сказать, обратилась за поддержкой и помощью, а вы издеваетесь… Как вы считаете, как на это отреагирует мой … наш император?

–Думаю, Эдуард будет крайне разочарован,– вдруг подал голос мужчина из второго номера, в смысле – второй камеры,– и разгонит вас всех к такой-то матери. Ищите себе потом новый замок, но сразу скажу – ко мне даже не обращайтесь, я не пущу. Может, конечно, вампиры согласятся – у них своеобразное чувство юмора…

–Не согласятся,– у решётки сверкнули багровые глаза,– я три года мечтаю посчитаться с некоторыми…

–И я не приглашаю,– колокольчиком прозвенел голос Оливии,– простите, магистр, но вы – не самое приятное привидение в этом мире…

–Но вы, мэтр Локвис, вы-то, если что, нам не откажете?– обратился совершенно выбитый из равновесия мэтр Корнелиус к старичку из первой камеры.– Если вдруг что…

–Не уверен, мой друг, не уверен… – проговорил старичок, даже не стараясь скрыть ехидство в голосе,– понимаете ли, я чрезвычайно заинтересован в возрождении Академии, и если то, что рассказала нам эта прелестная барышня – правда, а я склонен ей верить, то новый император нужен мне исключительно в качестве союзника.

–Но что вы все от меня хотите?– не выдержал Корнелиус, и я мысленно утёрла трудовой пот.– Что я могу?!

–Выпусти эту девочку, Корнелиус,– мягким шёпотом, от которого бросало в дрожь, проговорил вампир,– и мы, возможно, замолвим за тебя словечко.

–Ну, допустим,– призрак нервно пролетел по коридору туда и обратно,– допустим, я её выпущу. Куда она пойдёт? Её же утянет Изнанка!

–А ты помоги,– подсказал старичок,– это в твоих силах, тебе ли не знать!

–Не могу,– мрачно ответил призрак,– Хозяин не простит мне. Ваш император далеко, а он близко. Простите меня, но даже призрачное существование мне как-то стало дорого…

–А если… – не договорил старичок, вдруг прервав себя на середине фразы,– что это?

Мы прислушались, и я уловила где-то в отдалении постепенно приближающийся топот, сопровождающийся какими-то криками.

–Ну вот, я же говорила – сегодня придут всех спасать,– сообщила я, снова забираясь на лавку и с надеждой глядя на ворота.

Послышался топот, ворота распахнулись, и в коридор вбежали запыхавшиеся Эдуард, Дин и Сильвена.

–Времени мало,– скомандовал император, а я подумала, что если всё закончится благополучно, то я не стану отказываться от счастья, которое предлагает мне судьба,– вытаскиваем всех, а там уже разберёмся. Лин, ты здесь?

–Здесь,– радостно пискнула я, и увидела, как полыхнули неистовым счастьем и облегчением глаза Эдуарда,– но сначала вытаскивайте всех остальных, я тут всё-таки самая крепкая…

–Хорошо,– кивнул император и скомандовал,– Дин, бери Оливию и неси к выходу. На площадке передашь её Ромашке и бегом обратно.

Дин кивнул и метнулся к двери камеры, где в прошлый раз мы видели Оливию. Он приложил к замку какой-то амулет, и тяжеленная дверь со скрипом распахнулась.

–Но как же..!– попытался призвать всех к порядку Корнелиус, заламывая призрачные руки.

–Сильвена, твой вампирюга напротив меня,– крикнула я в окошко, и девушка, кивнув, размытой тенью скользнула к нужной двери, приложила к замку такой же амулет и распахнула дверь, чтобы уже через несколько секунд появиться снова. Сильвена поддерживала высокого худого вампира, который жадно припал к фляге, которую я уже у неё видела и поняла, что там та самая обогащённая кровь, о которой вампирша нам говорила.

Эдуард тем временем открыл камеру, где сидел его давний враг, но тот оказался нормальным мужчиной и отложил выяснение отношений на потом, предложив свою помощь. Поручив ему вытаскивать старичка, Эдуард пробежал по коридору, прикладывая амулет ко всем дверям. Юноша, который был в камере в моём ряду, но почему-то не участвовал в общей беседе, вышел сам и помог вытащить двух существ, расовую принадлежность которых пока определить не удавалось, особенно мне из моей камеры. И наконец-то Эдуард открыл мою камеру, быстро прижал меня к себе, что-то невразумительное прошептал и быстро потащил меня на выход. Пробегая по коридору, я видела, что все камеры пусты, и это меня невероятно радовало: мы смогли!

Только пролетев ворота и оказавшись в знакомом коридоре, я смогла перевести дыхание и прерывающимся от бега голосом сказать:

–Спасибо! Ещё немного, и либо они поубивали бы меня даже через двери, либо я выдохлась бы. Никогда в жизни так не уставала, как сейчас, пытаясь их расшевелить…

–Ты молодец,– с гордостью посмотрел на меня такой же взмыленный и запыхавшийся Эдуард,– мы, когда поняли, кто это был, сначала растерялись, если честно. А потом Арктур сообразил, что тебя, скорее всего, запихнули в Башню: это было бы самым логичным. Поэтому решили по-быстрому собраться и начать операцию по освобождению раньше, чем планировалось.

Переговариваясь таким образом, мы добежали до площадки, на которой застали немаленькую такую толпу, в которой перемешались освобождённые и освободители. На небольшом каменном пятачке было негде не то что присесть, а даже встать.