Из окошка, до которого я добралась, была видна часть знакомого мне по прошлому визиту коридора, дверь напротив с таким же забранным толстой решёткой окном и кусочек ворот, правда, совсем маленький. К тому же, чтобы его увидеть нужно было очень сильно вывернуть шею и практически вжаться щекой в решётку. А мало ли, кто тут до меня к ней прислонялся? Тем более, что ворота я и без того помню очень хорошо.

Гораздо больше меня интересовала дверь напротив: посчитав, кого и где мы видели в прошлый раз, я пришла к выводу, что именно за этой дверью сидит тот самый вампир, в освобождении которого так заинтересован клан Полночных Охотников и лично мой…хм… братец Арктур. Никак не привыкну к наличию столь неоднозначного родственника.

Дело за малым – нужно как-то привлечь внимание сидящего напротив вампира. Зачем? Ну, во-первых, мы теперь с ним родственники, следовательно, нужно познакомиться, во-вторых, надо попытаться выяснить, как ему лучше помочь, когда до нас доберётся команда спасателей. К тому же это совершенно безопасно, так как эти двери не проломит даже он, особенно если вспомнить, в каком плачевном состоянии он находится. Ну и в-третьих, это прекрасный способ отвлечься от панических мыслей о том, что из-за каких-нибудь непредвиденных обстоятельств меня тут не найдут.

Сначала я решила просто позвать его:

–Господин вампир! Господин вампир! Я точно знаю, что вы там есть! Подойдите к окошечку, будьте так любезны! Ну, или подползите, если сил уже совсем не осталось!

Стоит ли удивляться тому, что ответом мне была полная тишина, лишь в какой-то из соседних камер что-то упало. Или кто-то – мне отсюда не было видно…

Вампир не отзывался, и я решила, что немного информации может неплохо его простимулировать.

–Господин вампир, простите, не знаю, как правильно к вам обратиться, Арктур мне не сказал. И Сильвена тоже не сказала, хотя мы и спрашивали. Меня зовут Розалинда, можно Линда или даже Лин, ведь мы с вами в какой-то степени теперь родственники…

За решёткой двери напротив мелькнула какая-то тень, и я, вдохновлённая успехом, продолжила:

–Тут меня недавно опили зельем таким странным, которое уже давно никто не помнит, и все думали, что ничего нельзя поделать, но Арктур, в смысле – граф Арктур, спас меня, снял заклятье, но ему пришлось дать мне глоток своей крови. И когда я пришла в себя, он сказал, что теперь мы с ним и со всеми вами родственники. Значит, и вы мне тоже… я не знаю… в общем, какой-то родственник. А так вообще я ведьма.

–С этим я полностью согласен,– голос вампира напоминал шипение огромной змеи, если бы ей вдруг пришёл в голову каприз говорить по-человечески. Признаюсь, было страшно, и мысль о том, что нас разделяет две чрезвычайно прочных двери, уже как-то не сильно успокаивала,– но какую чушь говоришь ты, ведьма. Вот только человеческих родичей нам и не хватало для полного счастья. Клан как-нибудь переживёт и без такого сокровища.

–Можно подумать, я напрашивалась,– охотно поддержала я беседу,– я, знаете ли, тоже не грезила во сне о подобных родственниках. Меня вполне устраивали мои собственные. Хотя Арктур очень милый такой… а Сильвена вообще…

–Сильвена?– напротив решётки возникло серое лицо с провалившимися глазами, в которых сейчас едва тлели багровые искры.– Ты сказала – Сильвена? Что ты знаешь о ней, человечка?

–Она моя подруга,– начала я, но остановилась, прерванная какими-то кашляющими звуками, и только потом поняла, что это смеётся заточённый вампир.

–Подруга? Жаль, мне не дотянуться до тебя, лживая ведьма!– откашлявшись, прошипел вампир.– Сильвена никогда, ты слышишь, никогда не запятнала бы себя дружбой с подобными тебе. Она истинная дочь клана!

–Насчёт этого ничего не скажу, но в нашей компании она чувствует себя совершенно замечательно,– я продолжала говорить, каким-то шестым или седьмым чувством понимая, что узники в остальных камерах тоже стали подбираться поближе к дверям. Наверное, здесь никто давно не разговаривал вслух и, тем более, не беседовал.

–Ты лжёшь,– повторил вампир и злобно прошипел,– а за то, что ты посмела назвать просто по имени главу клана, ты ещё понесёшь заслуженное наказание, ведьма.

–Простите…а вас как зовут?– скромно поинтересовалась я.– А то вы моё имя знаете, а я ваше – нет. Неправильно как-то…

–Да ты совсем обнаглела?– казалось в глазах вампира даже огонь загорелся ярче, так он рассердился.– Спрашивать имя у меня? У меня?!

–Зато видите, как вы оживились, если можно так сказать, конечно,– довольно улыбнулась я,– сразу и глазки заблестели, и щёчки порозовели…

Вампир молча смотрел на меня из-за решётки багровыми глазами, углями выделяющимися на серо-жёлтой пергаментной коже. Я ответила ему кристально честным взглядом и, кажется, он впервые в своей долгой-долгой жизни растерялся.

–Кристофер, на этот раз, мой друг, мне кажется, вы немного ошиблись,– неожиданно раздался дребезжащий старческий голос из самой первой камеры, и я вспомнила, что там сидел старик, который не пожелал с нами разговаривать, когда мы были здесь. Он тогда просто молча от нас отвернулся, видимо, решив, что мы враги.

–Кристофер?– с восторгом переспросила я,– вас зовут Кристофер? Совсем так же, как и моего фамильяра… ой…простите…Но вы не обижайтесь, он совершенно очаровательный рыжий котёнок, его все очень любят! А ещё у нас есть земляной дракон Сириус, он фамильяр Саманты, это княжна Ригеррского княжества, ещё есть Нисси – это змейка, она фамильяр Яны, в смысле Яниссы, она из клана Пылевого Вихря, вы, наверное, про них слышали, а ещё есть Карлос – это орёл, вернее, это он считает, что он орёл, а мы не знаем…

–По-мол-чи….– негромко сказал вампир, но как-то так у него это весомо получилось, что я прервалась на середине фразы,– я правильно сейчас понял, что ты сравнила меня с котом?

–Нет, что вы,– я так энергично помотала головой, что чуть не свалилась с лавки, на которой стояла,– я просто сказала, что вас зовут так же – Кристофер. Хотя я его зову Крис, но вы не думайте, вас я так звать не буду, хоть мы и родственники… Правда-правда…

–Ты сумасшедшая,– сделал своеобразный вывод древний вампир, видимо, отчаявшись как-то иначе объяснить себе происходящее,– тогда я, наверное, не стану тебя убивать. Все боги велят милостиво относиться к убогим и скорбным умом.

–А как вы смогли бы это сделать?– с искренним любопытством спросила я.– Вы ведь точно так же заперты в камере, как и я. Или вы имеете в виду тот момент, когда придут спасатели? Кстати, Арт напросился с ними, так что вам сразу смогут оказать помощь. Там Яна ещё какое-то зелье сварила вам для восстановления сил… а то моё ведьмовское вам не подошло бы…

–Арт? Да, ты точно безумна… Неужели ты думаешь, что я взял бы что-нибудь из твоих рук, сумасшедшая человеческая ведьма?

–Ну, знаете, господин Кристофер,– я сделала вид, что не заметила гневно сверкнувших глаз вампира,– ради спасения и не то возьмёшь, даже у меня.

И я с сомнением посмотрела на жёлто-серого вампира, сочувственно вздохнув: выглядел он, откровенно говоря, так себе, даже для очень древнего существа. Кожа тонкая, почти прозрачная, нездорового оттенка, глаза запавшие, не горящие, а какие-то тлеющие. Было понятно, что держится это тысячелетнее существо только на железной воле и желании отомстить. Я бы очень не хотела оказаться в числе его врагов, когда он придёт в себя. А в том, что рано или поздно нас освободят, я даже не сомневалась.