Фрозинтар на негнущихся ногах сделал шаг вперед, невольно схватился за грудь, как если бы ему внезапно стало не хватать воздуха. С портрета на него смотрела его бывшая жена Тариэль. Уже после его казни она вышла замуж за другого и этому другому родила ребенка, скончавшись при родах. Ребенка, который вырос и стал прадедом Карадора Шутника.

— Т-ты, — еле выдавил он. — Т-так т-ты…

— С этим портретом произошла такая штука, — продолжал эльф, словно не замечая, с каким выражением смотрит на него драур. — Дедушка был долгожителем — столько не живут, как говорится. Почти три тысячи лет! Не шутка! В общем, когда он тоже… э-э… меня пригласили в его замок. У мамы были старшие братья, трое. Большая семья. У деда половина родственников погибла в Смутное время, когда орки восстали. Он оказался самым младшим, потому и выжил. Я историю рода учил, помню… Мама была единственной дочерью, самой младшей, поздним ребенком… в общем, дядюшки решили, что мне как ее единственному сыну должно достаться кое-что из дедова наследства. Ну пока суд да дело, я бродил по замку и увидел этот портрет. И сразу вспомнил маму. Подумал, что это нарисована именно она, только почему-то без улыбки. И тогда я, — Карадор смущенно хихикнул, — тайком ей улыбку подрисовал. На меня потом так орали… Оказывается, это жуть какой старинный портрет, единственное уцелевшее в Смутные века изображение основательницы рода, а я его испортил. Вон его пытались исправить, но… Фрося, ты чего? Очнись! Ау! Есть кто дома?

Привстав на цыпочки, Карадор помахал ладонью перед лицом оцепеневшего драура. Тот застыл глыбой плоти, часто смаргивая несуществующие слезы. Его Тариэль! Она обещала ждать… И пусть жена была ему не верна — она выполнила свой долг. Она его все-таки дождалась. Она и вышла-то замуж за другого, наверное, потому, что сам Фрозинтар не оставил ей под сердцем ребенка. Тариэль надеялась, что пусть не она сама, но кто-то из ее потомков останется на этом свете и встретит его рано или поздно, ибо даже вечность имеет свойство заканчиваться.

И так оно в результате получилось.

Протянув руки, Фрозинтар накрыл ладонями верхнюю и нижнюю часть лица удивленно притихшего Карадора, оставив открытыми только его глаза. Ее глаза.

— Ты… Ты… ой! — дошло до эльфа. — Мамочки…

Больше он ничего не успел сказать, притиснутый к широкой груди драура.

— Т-ты, — раздался над ним глухой хриплый голос. — Ты ее правнук… Она все-таки меня дождалась… Она меня не забыла…

— Фрося, э-э…

— Молчи. — Мощная длань буквально впечатала нос болтливого эльфа в грудь нежити. Пусть и с запозданием, но он кое-что понял и послушно заткнулся. — Я его убью…

Злость на хозяина буквально сводила с ума. Подумать только, он чуть было не отправил на тот свет потомка самой дорогой для него женщины! И пусть лорд Лоредар не знал о родственных связях семейства Наместника и ректора давно уже не существующей Академии Магии, это не снимало с него ответственности. Карадор — его друг. Сама судьба вмешалась и свела их вместе.

— Фрося…

Вот достал, болтун! Но сейчас в душе драура было столько нежности, что он лишь опустил глаза:

— Что?

— Кажется, кричат!

И не просто кричат! Выругавшись, наемник оттолкнул от себя эльфа и сорвался с места. Этот голос он узнал бы из тысячи и не мог допустить, чтобы он затих навсегда.

Тварь пребывала в радостном возбуждении. Она не зря сунулась в эту нору вслед за ушедшей дичью. Какая удача! Детеныш отбился от стада взрослых! Знатная добыча!

Уверенная в том, что никто и ничто не сможет ей помешать, она отделилась от стены и тихо заворчала, позволив жертве увидеть себя и закричать.

На повороте он не успел затормозить и ударился боком о стену, своротив дверной косяк, но прибыл вовремя. Мига хватило, чтобы оценить обстановку — вернее, ухватить за хвост тварь, взвившуюся в прыжке над забившейся в угол Седоной.

Собственно, он почти опоздал — пальцы сомкнулись лишь на самом кончике хвоста, ногти впились в жесткую кожу, соскальзывая с нее. Прыжка твари это не могло остановить, но та все-таки сбилась, словно запнулась обо что-то в полете и промахнулась. Завизжав, Седона рухнула на пол, закрыла голову руками, а тварь обернулась, чтобы посмотреть, кто это осмелился ей помешать.

Фрозинтар увидел существо, которое до этого не мерещилось ему даже в кошмарах. Начать с того, что оно имело шесть конечностей, причем задние были чуть длиннее и сгибались под странным углом, как у кузнечика, а передние оказались хватательными, вооруженными тремя зазубренными когтями. На выпуклой голове выделялись круглые фасетные, как у насекомого, глаза и мощные челюсти с частоколом зубов, который сделал бы честь дракону. Горбатый монолит тела, гребень вдоль хребта, гибкий, словно змеиный, хвост, заканчивающийся легкомысленной кисточкой — несколько ее волосинок еще остались в ладони драура. Ростом эта тварь была с молодого бычка, но, судя по пластинкам брони на боках и груди, весить должна была намного больше.

Фасетные глаза вдруг изменили цвет — в каждой фасеточке появилась ярко-голубая точка зрачка. Тварь оценивала его, и наемник инстинктивно сгорбился, чуть-чуть расставил ноги и развел руки в стороны.

Несколько секунд продолжался поединок взглядов, а потом тварь, приняв решение, ринулась ему навстречу.

Драуры — слишком редкие существа, и до конца их возможности не изучены. Тварь из иного мира даже не думала, что ее противник может мгновенно рухнуть на спину и пнуть ее ногами в грудь как раз между вытянутыми и уже сомкнувшимися в пустоте передними «хватательными» ногами.

Пластины панциря, закрывавшие грудь чудища, выдержали удар, но все равно послышался резкий хруст. Не успев затормозить, охотник пролетел над несостоявшейся жертвой и со всей силы врезался головой в стену.

Фрозинтар еле успел откатиться в сторону, спасаясь от рухнувшей на пол туши. Время замедлилось — поднимаясь, он заметил, как трясет башкой странное существо, как капает с его челюстей то ли слюна, то ли яд. Но оно не успело ни выпрямиться, ни сделать шага — в следующий миг драур всей массой обрушился ему на загривок, стискивая коленями бока.

С обычным животным такой прием должен был сработать — если нажать сильно, ему станет не хватать воздуха в груди, и оно будет вынуждено прекратить сопротивление. Но, видимо, у этой твари легкие помещались где-то в другом месте, потому что существо лишь подпрыгнуло и принялось скакать по кухне, хлеща хвостом направо и налево. Посуда, столы, скамьи, котлы, дрова, бочки, корзины и мешки с припасами полетели в разные стороны.

Чисто инстинктивно Фрозинтар передвинулся вперед, буквально переполз на толстую, такую же бронированную и чешуйчатую, как бока, шею твари. К ее затылку вдобавок примыкал небольшой гребень высотой примерно с ладонь. Опираясь животом на него, драур наклонился вперед и ударил растопыренными пальцами в фасетные глаза.

Почему-то он был уверен, что пробьет их, как яичную скорлупу, но те оказались прочнее. Под пальцами спружинило. Фасетки вдавились внутрь, но, видимо, для твари этого было достаточно. Она заметалась, движимая уже не яростью, но страхом и болью. Резкий приторно-сладкий запах потек по кухне. Почему-то Фрозинтар был уверен, что такой запах у страха его противника. Ни одно существо не выдержит, если его будут бить в глаза. И тварь под ним внезапно задергалась, вслепую ринулась прочь и тут же налетела на стену.