Затем произошло невероятное — в дверной пролом вплыла огненная бабочка, машущая крылышками. Проводив странное насекомое взглядом (подумалось, что у него от голода уже начались галлюцинации), бывший Наместник пропустил миг, когда вслед за нею вошел ее создатель.

— А ты уверен, что нам сюда? — шепотом поинтересовался кто-то у него за спиной мальчишеским ломающимся баском.

— Д-да, — прозвучал смутно знакомый хриплый голос. — Х-хотя с чего это советнику выставлять тут к-караул?

— Может, он нас ждал? И подготовился к…

— Тогда он поставил бы их с внутренней стороны! — Голос, судя по акценту, принадлежал человеку. — Они явно что-то охраняют…

В это время огненный мотылек резко свернул с прямого пути, устремившись навстречу приподнявшемуся на локте лорду Калливару. Он явно среагировал на присутствие живого существа, потому что тут же закружил над головой эльфа.

— Что это там?

Обладатель хриплого голоса и самых широких плечей в компании круто развернулся в его сторону. Зловещим блеском сверкнули знакомые ярко-красные глаза — сейчас зрачки были почти круглыми, как у кота.

— Лорд Н-наместник? — выдохнул он. — Что вы т-тут делаете?

— Дедушка? Дядя? — Еще два эльфа, которых он настолько не ожидал здесь увидеть, что даже не поверил глазам и ушам, бросились в его сторону, но были остановлены красноглазым:

— Стоять! А если это л-ловушка?

— Никакой ловушки нет. — Лорд Калливар смог-таки сесть прямо. — Разве что только для меня… Лорд Лоредар… это он сделал…

Массивный драур внезапно шагнул вперед и опустился перед бывшим Наместником на колено.

— П-простите меня, — выговорил он. — Это я в-виноват…

Знатный эльф испустил вздох:

— В чем? Ты всего лишь вестник горя и смерти… Да, это ты сообщил мне о смерти моего племянника и…

— И п-привел его обратно, — воскликнул Фрозинтар. — Я обманул х-хозяина. К-карадор жив, и он здесь!

Тот уже сам протиснулся вперед, бросился к дяде.

— Я знаю, — промолвил племянник, — что вы меня прогнали с Острова, что я официально объявлен изгоем и не имею права переступать границы эльфийских земель. Но мне только хотелось убедиться, что тут все в порядке. А потом я уйду! Я вообще хочу стать искателем приключений. Вы за меня не беспокойтесь! У меня своя жизнь…

— Ты жив! — непередаваемым тоном воскликнул бывший Наместник, потянувшись ему навстречу.

Он успел обнять племянника, на миг прижать его к груди, но на этом его силы иссякли. Запрокинув голову, лорд Калливар обмяк на руках растерявшегося Карадора.

— Чего это он? — Голос эльфа дрогнул. — Он что, у-умер?

Келлегор склонился над дедом, осторожно коснулся кончиками пальцев энергетических точек на его висках и груди.

— Он жив, — промолвил подросток, — просто потерял сознание… Хотя состояние его ужасно. Видимо, его тут просто-напросто морили голодом.

— Кто?

Все вздрогнули — так за один миг неуловимо изменился голос Карадора. В глазах его блеснули огоньки. Поймав этот взгляд, Фрозинтар отшатнулся, неожиданно поняв, что эльф сейчас способен броситься с голыми руками на кого угодно. И драур отнюдь не был уверен, что ему удастся остановить эльфа. Превращение произошло мгновенно — только что на полу сидел беззаботный парень, а теперь вместо него оказался хладнокровный несокрушимый убийца.

— Кто это сделал? — проскрежетал Карадор.

— Лорд Лоредар…

— Я хочу его видеть.

— Можно пройти здесь…

Вскочив, наемник бросился к завалам из рухнувших перекрытий. Ни у одного эльфа не хватило бы сил, чтобы в одиночку сдвинуть эти глыбы с места, но для нежити-драура разобрать завал оказалось плевым делом. Не прошло и пяти минут, как балки и обломки лестницы были отодвинуты, и глазам всех предстала самая обычная дверь.

— Она в-ведет через кладовые на п-первый этаж основного замка, — объяснил Фрозинтар, последним движением снимая дверь с петель и прислоняя к стене. — Я п-покажу, где его спальня…

— Нет, — послышался тот же чужой голос. Карадор с явным усилием встал на ноги, держа лорда Калливара на руках. — Сначала дядя.

Уже добравшись до норы, в которую нырнула добыча, тварь разочарованно зашипела сквозь стиснутые челюсти. Дичь успела улизнуть!.. Впрочем, проход был достаточно широк, а она слишком голодна, чтобы отправляться на поиски другой жертвы.

Добравшись до спальни жены, Лаотор робко постучался в дверь:

— Дорогая, к тебе можно?

В комнате царили тишина и темнота. Только тонкий полумесяц косился в высокое витражное окно, и его лучи дробились на ниточки, переливаясь всеми оттенками голубого и золотистого. На подушках смутно белело лицо молодой женщины. Она лежала, вытянувшись, слегка приподняв подбородок, прямая и неподвижная.

— Дорогая… Каллирель? — Лаотор сделал несколько шагов. — Я пришел, чтобы пожелать тебе спокойной ночи и…

Остановившись, он сверху вниз посмотрел на жену. Эльф любил эту женщину несмотря ни на что. Грусть мешалась в его душе со щемящей нежностью и тоской. Она принадлежала ему, но была так же недоступна, как если бы обитала на другой стороне земли. Вернее, ему принадлежало только ее тело, а душа блуждала в каких-то нездешних потемках.

— Дорогая, я тут кое-что тебе принес, — вспомнив о кубке в руках, снова заговорил Лаотор. Он чувствовал, что жена не спит — она часто лежала вот так с закрытыми глазами, находясь между сном и явью. — Это сварил тебе мой отец. Он считает, что напиток поможет. Ты должна его выпить!

Каллирель никак не отреагировала на слова мужа — ей было все равно. Но дело надо было сделать. Сделай то, что должен! Лаотор наклонился, одной рукой приподнял голову жены за затылок, а другой поднес к ее неподвижным губам кубок.

Но когда он наклонился, желудок внезапно скрутило такой болью, что юноша попятился, выронил кубок и схватился за живот. Ему показалось, что во внутренности вонзилась раскаленная игла. Нет, не игла! Целый вертел, на котором его поджаривали, как фазана!

Шатаясь и почти ничего не видя от скрутившей его острой боли, Лаотор отшатнулся от постели жены. К горлу подкатила тошнота, юноша едва успел упасть на колени, слепо нашарить ночной горшок.

В спальне было довольно темно, но он заметил, что содержимое его желудка имеет какой-то странный ярко-фиолетовый цвет. Что он такое мог съесть или выпить?

Впрочем, ответ тут же пришел сам собой, и от одной мысли об этом холодный пот выступил у Лаотора на висках, а желудок скрутил новый спазм рвоты. Выпить! Именно что выпить! Буквально несколько минут назад он выпил настойку, которую принес ему отец. Настойку, в которой содержалось что-то еще, кроме обычного зелья от бессонницы.