Правда, на самом деле между шутками и подначками друг друга, мы решили, что судить Марка должны драконы, которых он пленил. Не мы. Это было бы справедливо.

* * *

В лучах рассвета мы приехали к базе. Здесь на залитой утренним солнцем поляне мы и собрались выпустить драконов из амфоры. Это лучше, чем в подземелье.

Ждать не стали. И мне, и Эрмиору казалось, что каждое следующее мгновение в амфоре убивает их, хоть, конечно, это было не так. Что значит еще секунда, если они провели много десятков лет?

— Ну что, разобьем? — спросила я с задором.

— Нет, — ответил Эрмиор. — Я рад, что тебе не удалось грохнуть эту штуку. Если просто разбить амфору, мы получим большое облако «тумана», из которого будем вычленять наших драконов ближайшую пару сотен лет. Его нужно активировать твоей кровью…

— Что? — изумилась я. — Ты с ума сошел? Сделать то, что хотел Марк?!

Эрмиор расхохотался.

— Ну да, похоже. Только он не рассказал вам одного… Мне пришлось самому до этого додуматься. Если бы в артефакте оказался четвертый дракон, то это было бы как…

— Достижение критической массы, — подсказал сравнение Андрей Александрович.

— Верно, хоть выражение странное… — подтвердил Эрмиор. — И тогда при активации произошло бы что-то вроде взрыва, частички драконов разлетелись бы по всему миру… А до тех пор, пока… кхм… «критическая масса» не достигнута, мы можем активировать амфору твоей кровью, и драконы просто освободятся. Кстати, понятия не имею, умолчал Марк об этом, или сам не знал…

— Слава Богу, — прошептала я.

Слава Богу, что мне не удалось вырвать у Марка амфору и разбить ее.

Надо же… в итоге все произошло наилучшим образом. Мы словно проскользнули по краешку бездны.

Бог хранил нас. Я всегда верила в Бога. Правда как то не очень думала о Нем, просто предполагала, что Он, наверное, есть. А сейчас вдруг ощутила какую-то удивительно- сильную веру. А ещё необыкновенную, тихую и громкую одновременно, благодарность.

Все чудеса, что произошли сегодня, не могли произойти сами по себе. Мы старались — и получили победу. Но если бы не моменты удачи, стечения обстоятельств, то были все шансы проиграть и потерять все.

Эрмиор достал амфору, мэтр Грай — специалист в таких вопросах — безболезненно проткнул мой палец.

Как когда-то, я смотрела на две капли моей крови, словно в замедленной сьемке, летящие вниз. Они упали одна за другой на запечатанное горлышко амфоры.

Как всегда, судьба дала нам время на сомнения. Заставила кусать губы, пристально вглядываться в маленький сосуд на ладони Эрмиора. Почти минуту ничего не происходило. Она не засветилась изнутри, не начала вращаться. Ничего. Не было никаких «спецэффектов».

Но вдруг Эрмиор сказал, что она начала нагреваться. Затем прямо у нас на глазах распухла, еще миг — и стенки амфоры лопнули, разлетелись. Осколки поранили пальцы Эрмиору, но какая это ерунда…

Сотрудники спецслужб, медики, маги из другого мира — все те, кто, по плану Марка, должны были сегодня увидеть рождение «нового магического мира» — в изумлении смотрели, как рождаются во второй раз три дракона.

Сначала это было хаотичное темное облако, словно смерч поднял тонны мельчайшей пыли. Потом оно закрутилось знакомым вихрем. Но вихрь был намного больше, чем при обращении одного дракона. Он заполнил собой всю поляну, и мы отошли под деревья.

И вдруг в огромном вихре начали проявляться три вихря поменьше. Разных цветов — черный, золотой и темно-коричневый. Какое-то время они крутились, перемешиваясь, затем начали по отдельности расходиться в разные стороны.

Это зрелище завораживало. Они крутились, двигались над поляной — словно танцевали. Потом остановились.

И в этом была необычная, неожиданная радость…

Мне на глаза выступили слезы. Сколько же лет души драконов, глядя откуда-то на творящееся в мирах, ждали этого момента? И ведь дождались.

«Спасибо, Господи!» — прошептала я мысленно. Радость за других бывает такой сладкой! И такое счастье знать, что ты приложил руку к подобному воскресению. Это наполняет душу и наполняет жизнь смыслом.

…Вихри начали уплотняться, проявились три фигуры — одна женская и две мужские. И вот перед нами стояли три дракона в человеческой ипостаси.

Спустя две недели

— Папа, даже не думай! — я подхватила шлейф своего свадебного платья, перекинула через локоть и грозно посмотрела на отца. — А то попрошу тестя еще раз тебя закодировать!

Они с мамой сидели в креслах в центральном саду Гаутдира, оборудованном под праздничный фуршет, и отец с тоской смотрел, как мимо проносят подносы с иномировым вином.

— Да, Ген, не нужно… — мама положила руку на его кисть. — У нас теперь новая жизнь… — она склонилась к его уху. — Мы теперь родители королевы… А это не козявки на морозе щелкать.

Конечно, я не собиралась забыть и бросить своих родителей. Когда-то они не смогли дать мне счастливого детства. Мне пришлось пробиваться самой, и этот путь привел в другой мир, сделал женой самого лучшего на свете мужчины, короля и дракона. И теперь я совершенно не обижалась на них. Тем более, что понимала: мамины проблемы с алкоголем связаны с нереализованной драконьей кровью, а папа — просто, что называется, «слабая душа». Мы с Эрмиором решили предложить им пожить в Гаутдире, дать маме шанс обрести свою драконью природу, а отцу попробовать на вкус иную жизнь.

Мне всегда казалось, что он пьет от скуки и неспособности найти свое место в жизни. Может, в другом мире он найдет свое призвание? Они ведь еще такие молодые, мои родители, обоим лишь по сорок четыре года…

В общем, вопрос с их алкоголизмом мы решили очень просто. Драконы вообще не слишком деликатны, когда нужно быстро решить проблему. Мой тесть, Вийтар, их просто закодировал. Ведь нет на свете менталистов-гипнотизеров, равных драконам. Заодно вселил уверенность, что все хорошо и жизнь в другом мире — это совершенно нормальное явление. Особенно, если дочь выходит замуж за местного короля.

Да, да, четверо воскресших драконов наотрез отказались взять на себя бремя власти, и королем было решено оставить Эрмиора. Меня, соответственно, королевой. А мы с мужем переглядывались, перешептывались и обсуждали, что, как только наш сын вырастет, мы оставим правление ему и отправимся путешествовать по другим мирам.

Интересно же!

Тем более, что драконов-хранителей в этом мире теперь хватало, начиная от вернувшихся Вийтара с Гольценом и заканчивая Тией, которая все больше вживалась в роль драконицы.

Вообще первой фразой Эрмиора отцу, когда трое «воскресших» драконов осознали, где находятся и что происходит, было:

— Все, отец, пойдем домой. Больше никаких других миров!