– Стоп. Это в рапорте опишешь. В красках. А сейчас конкретно мне скажи: что вы там нашли и почему рвануло, как в Хиросиме?

– Граббе просигналил кодом «505» - вызвал огонь на себя…

– Это я понимаю. И причину уже знаю - Лемье был у него на прямой наводке. Правильно ефрейтор поступил. Но объясни мне, Таран, почему взорвалось так, будто там пороховой склад был? Мы ведь обычной «МР»-ракетой гвозданули. Одной-единственной. А посмотри, что от целой базы осталось, - даже не руины, а пустое место.

– Думаю, система самоликвидации сработала. Одновременно со взрывом нашей ракеты.

– Да? Зачем, интересно узнать? Чтоб не хлопотать насчет похорон Лемье?

– Или скрыть что-то. Оружие или секретные данные.

– Похоже на правду. - Прахов задумался. - Поняли вороги, что дело табак, да и ушли красиво. Заодно и беззаветную преданность делу продемонстрировали… фанатики долбаные! Но кое-что мы все-таки успели скачать.

– Важные сведения?

– Не то чтобы сведения, скорее подтверждение собственной правоты, но это тоже полезно для боевого духа… И знаешь, майор, что мне сейчас подумалось? Не сами они себя ликвидировали. Не тот фрукт Лемье, чтобы героически погибнуть, когда вполне возможно сбежать или, на худой конец, сдаться. Нет. Тут у него промашка вышла. Помогли ему «самоликвидироваться». Как пить дать, помогли.

– Кто?

– Откуда я знаю? Кто-то, кого Лемье считал своим, надежным.

– Хотите сказать, его бы и без Граббе уничтожили? Зря ефрейтор огонь на себя вызвал?

– Не смей так говорить! Даже думать не смей! Граббе - герой. Все правильно сделал. Неизвестно, как бы оно обернулось, не отрежь он этому Лемье путь на поверхность.

Он погрозил майору кулаком.

– Все, отдыхай пока.

– До трибунала? - Таран взглянул на генерала исподлобья.

– Ты, майор, вроде бы взрослый человек, а вопросы задаешь… - Прахов поморщился. - Иди приводи себя в порядок. Завтра еще тот денек предстоит. Думаешь, разгромили базу - и конец? Это только начало. Еще побегаем по этой Медее… и постреляем. Помяни мое слово…»

– Фирсов об этом знает? - закрыв окно документа, задумчиво спросил Ульрих.

– О том, что Лемье убит? - Сполохов уже немного освоился в холостяцком жилище Руперта и даже раздобыл чистый стакан. Ульрих указал взглядом на бутылку, и Олег плеснул ему виски. - Наверняка знает. Он все знает. Такая у него работа.

– Тогда дело близится к развязке. А как вас угораздило стать личным библиографом Томилиной?

– А чем еще заниматься в свободное время? Старые связи я разорвал, новые друзья постоянно в рейдах или по госпиталям… Вот я и попробовал описать свои недавние приключения на полигоне. Однажды поступил срочный вызов, и я забыл выключить комп. А тут начальник лаборатории. Я думал, нагоняй устроит, а он посоветовал показать кому-нибудь… Ну, я и обратился к Наталье Дмитриевне, других специалистов по этому вопросу я не знал. Ей понравилось. А потом она дала мне материал и предложила обработать. Так и закрутилось. Единственное, чего мне до сих пор не хватает, - ну, чтобы внятный конец был в книге. Желательно счастливый.

– Будет. - Ульрих с сожалением взглянул на бутылку, затем на свой стакан, но удержался. - Допивай, и поехали.

– Куда?

– Как это куда? - неискренне удивился Руперт. - За внятной концовкой. Материал для нее как раз сейчас формируется… тут… - Он неопределенно помахал руками над головой. - И там.

Он закончил жестикулировать, вытянув руку в сторону окна. За ним в далекой и влажной ночной перспективе светились башни Дворца Наций…

* * *

Сполохов впервые попал во Дворец Объединенных Наций. Впечатления от грандиозного сооружения были самыми яркими. Видеть башни-небоскребы правительственного комплекса издалека и войти в них было так же неравнозначно, как смотреть на небо и летать в нем. Внутри все было совсем не так, как показывали по гиперсети. Только очутившись в крыле, где размещались кабинеты администрации президента, Сполохов сообразил, что Ульрих провел его не тем путем, которым во дворец проникали журналисты. В лабиринтах многочисленных коридоров, залов и уровней следователь чувствовал себя абсолютно уверенно. Казалось, ему не был нужен ни электронный гид, голограмма которого неотступно следовала за посетителями, ни живой проводник в лице офицера Службы охраны.

– В былые времена я тут разве что не ночевал, - доверительно шепнул Ульрих. - Еще при Парсоне. Одно секретное дело раскручивал.

– Раскрутили? - рассеянно озираясь, спросил Олег.

– Ну. - Руперт усмехнулся. - А потом чуть с работы не вылетел. В этих коридорах свои законы.

– Даже сейчас?

– А что изменилось? Власть, она и есть власть. Больше свободы - меньше свободы, честнее - подлее, справедливее - несправедливее. Вот и все различия. Принципы-то одни.

– А вы скептик.

– Нет, доктор, я реалист. - Ульрих снова хмыкнул. - Старый и толстый. От избытка опыта и углеводов в рационе.

Офицер охраны остановился перед высокими двустворчатыми дверями.

– Повернитесь к сканеру, господа.

Посетители привычно взглянули на сканер. Физиономические данные, рисунок сетчатки, биограмма… Обычный набор. Им пользовались все системы безопасности. Двери раскрылись, и гости прошли в уютный холл.

– Теперь подождите здесь. - Офицер указал на кожаный диван и несколько удобных кресел.

Ульрих тут же уселся в одно из них. Ждать пришлось не меньше получаса. Сполохов даже начал беспокоиться, но Руперт был невозмутим:

– Расслабься, доктор. Мы же не за милостыней пришли. Дело-то государственной важности. Примет, никуда не денется…

Принять гостей советник действительно не отказался, но времени на аудиенцию отвел самый минимум. Он выглядел уставшим и крайне расстроенным.

– Говорите конкретно, Ульрих, что у вас есть по похищению Томилиной?

– Все-таки похищение? - Следователь нахмурился. - Я до последнего момента надеялся на лучшее. И что, с какими-нибудь требованиями никто не объявлялся?

– Нет. И, думаю, уже не объявится. К сожалению.

– Напрасно вы так, господин советник. Рано о самом худшем думать. Времени-то прошло всего ничего.

– Значит, конкретных фактов у вас нет? В таком случае, господа…

– Нет, погодите! Извините, господин советник, на самом деле у нас с доктором Сполоховым кое-что имеется. Но это касается всей вашей Группы.

– Да? - Фирсов поднял одну бровь. - Что вы знаете о Группе?

Влад не стал делать вид, что никакой Группы не существует, и это Ульриха воодушевило.