– Из тазобедренной кости графини Ольги, – гордо поведал Булль и улыбнулся дамам.

На этом дискуссия по поводу спиртного закончилась.

Начались будни, заполненные тяжелой работой. Руки требовались везде: на кабестане, парусах и на камбузе. Вскоре очередность несения вахты была установлена, и надо было только решить, кто позаботится о неграх.

Все слушались, радуясь, что оказались при деле.

Большую капитанскую каюту, в которой раньше жили дети, теперь занимал только один жилец, но на судне было много других превосходных кают, и Тео поселили с тремя другими девушками.

Том и Ньо Бото тоже жили вместе.

Теодора придумала, как занять пассажиров, – они вышивали, играли всей компанией в разные игры. Главное было сделать так, чтобы они поменьше встречались с Буллем, который находился либо на шканцах, либо в своей каюте.

На нижнюю палубу первым спустился Том.

Сюда почти не проникал свет, и стояла невыносимая вонь. Закованные в кандалы рабы лежали, словно сельди в бочке. Здесь были мужчины, женщины и дети – около сотни живых рабов. Некоторые из них были перепуганы и плакали, другие лежали, впав в забытье, но многие были мертвы.

В первую же ночь Том с Буллем выбросили за борт тридцать один труп. Том считал их, сам того не желая.

– Зачем считать? – ворчал капитан. – И так понятно, что дело плохо.

– Так я по крайней мере буду знать, что они здесь были, – пробормотал Том. – Этот номер – все, что я могу им дать.

Булль не ответил, но, когда последний раб был сброшен в море, он обхватил Тома сзади за шею и пробормотал что-то насчет того, что мальчишке его возраста еще рано думать о подобных вещах.

– Я научился отвечать за тех, кого мне доверили, – ответил Том.

– Вот именно это я и имею в виду, – буркнул капитан и пошел прочь с мрачным видом.

На четвертый день они поймали бейдевинд.

Именно в тот день Тео предложила разрешить детям рабов выйти на палубу.

Том смотрел, как худые ребятишки, несчастные и испуганные, стояли, глядя на гигантские паруса. Дети щурились на солнце и семенили за Тео, спотыкаясь о свои кандалы. Большинство из них так давно обходились без воды, что теперь едва могли удержать в руках кружку.

Остальные пассажиры предпочитали держаться на расстоянии или проходили мимо с презрительным видом. Все полагали, что рабы должны находиться в трюме.

– Эти негры – собственность судоходной компании, – строгим тоном произнес один старик. – Надеюсь, вы понимаете это, юная дама.

– Тогда тем более за ними нужен хороший уход, – ответила Тео.

– Но они не должны находиться на палубе среди белых, – возмутилась какая-то женщина.

Теодора стояла между группой недовольных пассажиров с одной стороны и кучкой чернокожих детишек с другой.

– Мы проголосовали, – продолжил старик, – и теперь вам следует подчиниться нашему решению, мисс.

Помощь подоспела к Тео с неожиданной стороны. На шканцах вдруг появился Булль. Он был босиком, в штанах и рубашке, волосы торчали во все стороны, и, судя по выражению его черных глаз, он только что проснулся.

– Какого дьявола вы тут расшумелись, – рявкнул он, – глаз не дают сомкнуть человеку.

Старик вынул из-за пазухи лист бумаги с написанным на нем вручную судовым регламентом и зачитал его.

– Здесь есть правила касательно рабов, – заметил старик, – и они подписаны владельцем судовой компании. Как вы с этим поступите, господин капитан?

– Да очень просто, – ответил Булль и поджег бумагу.

Но это не решило проблемы. Скорее наоборот. На следующий день было объявлено, что пассажиры не желают делиться своей водой с рабами.

– Мы терпим их присутствие на палубе, но мы не хотим делиться с ними нашей водой, – сказал старик, который знал испанский.

Тео объяснила ему, что, если дети не будут пить, они умрут.

– Это рабы, – ответил старик.

Тео приблизилась к нему.

– Сеньор, – вежливо сказала она, – я буду отдавать этим детям свою порцию. Вы довольны?

После этих слов страсти немного поутихли, но только потому, что Том с Бото тоже решили делиться своими порциями.

Но одной питьевой воды было мало, и на десятый день плавания пришлось распрощаться с еще двумя подростками, которые не пережили ночь.

Том видел, что работа выматывала Тео. День за днем она становилась все более бледной и измученной. Каждую ночь ей приходилось делиться водой и кашей с рабами, каждый день – выслушивать все новые и новые жалобы от пассажиров.

Они сидели в каюте Тома.

Он только что определил их положение и теперь радовался, что они следуют заданным курсом.

Стояла ясная звездная ночь, и все было спокойно.

– Тебе следовало бы побольше спать, – посоветовал он сестре.

– А тебе следовало бы поменьше пить вина, – отрезала она.

– Штурман имеет право на особый рацион, – ответил он, сославшись на Булля, у которого весь день сильно кружилась голова.

– Почему здесь так жарко? – спросила Тео.

– Потому что мы находимся в самом центре мира, – ответил Том, – и плывем точнехонько по экватору.

Тео обтерла лицо маленькой белой тряпочкой.

– По правде говоря, скоро даже нам самим не будет хватать воды, – заметил Том. – Ты только впустую тратишь ее.

– Когда ты в последний раз спускался в трюм? Ты хоть представляешь, насколько там невыносимо?

– Ты измотана, Тео. Возьми себе в помощницы еще двух девушек.

– Они не желают иметь никаких дел с рабами. Они отказываются. Но, Том, послушай, что я скажу. Там есть одна девочка, которая говорит по-английски. Я хочу спросить, нельзя ли ей разрешить помогать мне. Бог мой, да что в этом может быть страшного?

– Ты хочешь снять с нее кандалы, да?

Теодора серьезно посмотрела на него.

– Да, – ответила она, – я хочу снять с нее кандалы.

Том развернул карту и ткнул в шесть больших пятен, расположенных в океане.

– Это острова, – пояснил он. – Называются Сан-Мигель. Мы должны достичь их через пару дней. Судя по старому судовому журналу, это португальская колония. Мы можем пополнить там запасы воды и фруктов уже через несколько дней. Было бы хорошо, правда?

– Ты ведь говорил, что работал у кузнеца, – сказала она.

– И?

– Не мог бы ты сбить оковы с этой девочки?

– У нас появится еще больше проблем, – вздохнул Том.

– Предоставь это мне.

– Черт возьми, Тео, мы всего в паре дней пути от островов. Ты не можешь подождать?