Я тоже рассмеялся, рассказчик герр Ремлингер – замечательный! Я пристегнул свой ремень, мой спутник одобрительно качнул головой и рванул машину с места. Любит он стартовать так, словно опять участвует в гонках.

И мы свернули к лесу. С первых же метров пришлось снизить скорость – все же это лесная дорога. Сказывались плюсы нашей машины – «вандерер» легко проглатывал неровности, без проблем преодолевал глубокие лужи.

Как же все-таки тут все не устроено! Неудивительно, с учетом размеров страны, но все же… Воистину – сам Бог ведет фюрера, отнимающего эти земли у варваров для рейха! Дважды мы переезжали вброд ручьи, один раз забуксовали на песчаном подъеме. Впрочем, мне даже вылезать не пришлось: герр Генрих, презрительно фыркнув, проворчал что-то о плохой машине и африканских песках, а затем, умело раскачав рывками вперед-назад наш автомобиль, с разгона вылетел на горку.

– Черт знает что такое… большая машина, а привод один… И на тебе – двигатель греться начинает! Тяни, тяни бедолага… Эта Россия, похоже, тебя доконает… Малыш, как ты смотришь, если мы с тобой поставим сюда ведущий передний мост? Придется повозиться, но это же выйдет зверь, а не машина! Как ты смотришь на это? Заодно и двери раздобудем.

– Отличная идея! Надо будет укоротить вал и поставить редуктор на коробку, а потом…

– Дьявол, что такое? А ну-ка, мой мальчик, держись… – Герр Генрих одним движением расстегнул кобуру с пистолетом, вцепился в руль и хищно пригнулся.

О черт! Поперек дороги лежало довольно толстое бревно! Причем с одной стороны дороги – песчаный откос метра полтора, а с другой – топкий берег ручейка. Что он делает? Он что, хочет перескочить бревно?! Вот шалый, зачем… еще не хватало чинить тут, в лесу, разбитую машину! Это же не ралли, куда мы спешим!

– Генрих, стой! Давай остановимся и уберем бревно, оно же не такое большое! Не делай этого!

– Держись крепче, сынок! Береги голову! Они только и хотят, чтоб мы остановились, я знаю этот трюк! Не на тех напали! Держись!

Он прибавил газу, машина взревела мотором и, вильнув задом, как официантка в пивной, резко прыгнула вперед. Я схватился руками за борт и раму стекла – хорошо хоть крыши нет, не отобьешь голову… и хорошо, что пристегнулся! Что за дьявол вселился в Генриха? Вот уже метры до бревна, сейчас удар – и мы останемся без переднего моста…

Машина резко вильнула вправо, от торможения я едва не разбил себе лицо о ветровое стекло, тут же снова взревел мотор, и машина рванулась влево, к болоту, накренившись от маневра. Левое колесо прошло по самому краю дороги, а правое как-то на удивление мягко перескочило бревно. Снова меня мотнуло в строну, кинуло вперед, снова в сторону… и заднее колесо перескочило! Вот это мастер!

Я уже набрал воздуху, чтобы выразить свои чувства, как на откосе, практически прямо перед нами, поднялась зеленая фигура. И вдруг грохнули выстрелы, замелькали вспышки. Стекло пошло трещинами, Вскрикнул Генрих, машина вильнула, заднее колесо соскользнуло с бровки, и дальше «вандерер», отчаянно воя двигателем, потащил нас под углом к направлению дороги.

– Генрих!

– Пистолет!.. – страшно прохрипел Генрих, наваливаясь на руль. – Пистолет!

Мы как раз проезжали мимо стрелка – очередной выстрел оглушил меня и обдал жаром, но пуля свистнула где-то над головой. Я ухватил из кобуры на боку Генриха «парабеллум». Стрелять я умею, хоть и не скажу, что мастер в этом деле. Но пистолет знакомый…. Предохранитель, так… в стволе есть патрон? Есть!

– Быстрее!.. Стреля-а-а-ай!.. – страшно хрипел Генрих. Машина еле ползла, буксуя на бровке, до льда под ложечкой медленно, несмотря на истошный вой мотора. Но выстрелы в нас прекратились. Извернувшись, насколько позволял ремень, я вытянул руку и открыл огонь по стрелку, моментально рухнувшему на землю. Попал? Нет? Непонятно – стрелял я не целясь… Я продолжил стрелять по краю откоса до тех пор, пока не кончились патроны в магазине. Повернулся и увидел, как Генрих, с жутко перекошенным лицом дергая руль левой рукой, правой протягивает мне запасной магазин. Господи, Генрих весь в крови! Тут же схватил магазин, заменил и обернулся как раз вовремя – стрелок вновь показался из-за края откоса – значит, я не попал! Выстрелить я успел раньше, хотя на этот раз наверняка мимо, но это не главное, главное – что стрелок спрятался, а его пуля ушла куда-то совсем в сторону. Еще раз, туда же, по краю откоса, и еще, еще, еще!

Машина дернулась, и я едва не свернул себе шею, как меня мотнуло. Генрих вытащил воющий «вандерер» на дорогу, мы едва не улетели под откос, потом едва не перевернулись, занос – и все, мы ушли за поворот! Мы на дороге, и в нас теперь не попадут – деревья закрывают стрелку прицел!

– Генрих! Мы ушли! Ты спас нас, Генрих! Я…

Договорить я не успел – в кустах впереди что-то затрещало, засверкало, и по машине словно ударил град, что-то выбило дух из груди, перехватило дыхание, швырнуло о спинку сиденья. Машина снова рванула вперед, перед глазами у меня все замелькало.

Спустя несколько секунд я немного пришел в себя, вдохнул, удивившись какому-то щекочещему бульканью в горле. Посмотрел вниз и не сразу все понял. По правой стороне кителя расползалось темное пятно. Меня ранили. Второй стрелок, с пулеметом, изрешетил нам машину – лобового стекла практически нет, через него невозможно смотреть, оно все в дырах и трещинах. Как Генрих ведет машину?

– Генрих? – Я попробовал повернуться, и понял, что левая рука у меня словно онемела. Скосив глаза, увидел и на плече такое же темное пятно.

– Малыш… держись… – Генрих хрипел, потом закашлялся и плюнул кровью прямо на приборную доску. – Еще… немного… Тянет пока… Недолго…

– Как ты?! Что с тобой?! Давай остановимся и перевяжем!

– Глупости, малыш… сейчас… я… мотор. Нам прострелили радиатор… и масло…

Я просмотрел на капот – вот дьявол! Из-под капота тянулась полоса пара. Так надолго не хватит!

– Генрих, надо остановиться! Мы так не доедем!

– Вздор… Мы не доедем все равно… надо… дальше уйти… потом ты сам…

Мотор скрежетнул, машину потащило вбок, но Генрих тут же выжал сцепление и перекинул рычаг коробки. Мотор заглох, и мы покатились дальше только за счет запаса скорости. Еще немного, еще… все. Машина остановилась.

– Малыш… возьми пистолет и карабин… и… иди…

– Генрих! Ты что, я не брошу тебя тут!

– Иди… Конец… Медведь…

Он закашлялся, брызгая алыми каплями, и вдруг обмяк, словно открыли клапан, державший давление.

– Генрих?..

И мне самому стало стыдно – чего спрашивать, все ясно и так. Я посмотрел на него внимательнее – боже, как же он вообще смог вести машину? Вся грудь залита кровью, я вижу не меньше трех отметин от пуль… Генрих… ветеран, спортсмен – и такой печальный конец! За что, для чего все это?

Из-под капота потянуло горелым маслом. Вот еще не хватало… вряд ли, конечно, загорится, но сидеть тут мне нельзя. Попытался отстегнуть ремень, одной правой рукой, сунув пистолет за пазуху, и когда почти удалось освободиться, как-то неловко шевельнулся – и тут словно вернулись чувства в онемевшее тело. И первой вернулась боль. Боль словно заполнила всю грудь, у меня потемнело в глазах. Зашипев, я буквально выпал из машины, и на некоторое время потерял сознание.