— А тебе, проезжий, мозги вправить не нужно? Заодно уж…

Сераслан усмехнулся. Он сунул узелок, что тетешкал в руках в тележку и, отряхивая пальцы, сказал:

— Обойдусь… Тебе с ними бы разобраться…

— А с ними уже все…

Богатыри смотрели друг на друга, заново осознавая мир и привыкая к нему. И не было горечи по утраченному миру. Им уже не нужно было ничего вспоминать. Каждый помнил все, что было с ними до этой минуты — и удачи и поражения и самое главное…

— Где талисман? — спросил Гаврила. — Ты нашел его?

Муря с удивлением посмотрел на богатыря и кивнул на горшок с варевом…

— Тебе что, добавить? Забыл, что его ни волшебством, ни магией найти нельзя?

Гаврила заскрипел зубами, кивнул.

— А мальчишку?

— Если он не рядом талисманом, то сейчас увидим…

Подняв блюдо, Муря прошелся по нему рукавом, стирая невидимую пыль.

— Погоди!

Избор положил ему руку на плечо.

— Покажи сперва как все это вчера было.

Муря жестко ответил:

— И это не выйдет.

— Это-то почему?

— Потому же самому, — озлился колдун. Богатырское тугодумие выводило его из себя. — Талисман вчера еще был с вами.

Избор растерянно кивнул, соглашаясь, но потом как-то сообразил:

— Погоди, погоди… Ну, а вот только что…Ты же показывал.

— И в этот раз, и в прошлый, когда я вас у дерева голыми нашел вы хоть место указать могли. Раз место есть — дальше все просто. А если места не знаешь — то талисман ничего показать не даст.

— Хорошо. — Смирился Избор. — Тогда мальчишку.

Муря любовно провел по блюду рукавом.

— Садитесь… Да смотрите у меня!

Дно блюда словно провалилось и они почувствовали себя вознесенными на огромную высоту. Оттуда, сквозь редкие облака, они увидели равнину и горы. Несколько мгновений глаз кружил над степью, словно коршун выискивающий добычу. В блюде то и дело появлялись то тонкая нитка дороги, то предгорья, то сами горы, покрытые лесом. Богатыри смотрели во все глаза, но степь под ними казалась пустой.

— Где они? — не выдержал Исин. — Где?

Муря не ответил.

— Где они? — уже грозно спросил Гаврила, тряхнув колдуна за плечо.

— Ищу… — сквозь зубы ответил Муря, сбрасывая богатырскую длань. — Вы только руки не распускайте… Сейчас найдем….

Глаз нырнул вниз и прорвав пелену облаков снизился над дорогой.

Сперва они увидели облачко пыли, а потом двух всадников. Глаз налетел на них, на мгновение выделив лица и Гаврила признал мальчишку.

— Он!

Стелясь у земли глаз развернулся и пустился вдогонку. Прорываясь сквозь сплетение трав он догнали коней и Муря, уравняв скорость глаза и лошадей, дал им возможность рассмотреть всадников.

— Он. Точно он!

Они молчали, пока Муря не сказал.

— Да… Сделал дело — гуляй смело… Как он вас обвел-то! О-о-о-о-о!

Колдун обидно зачмокал губами.

— Сами разнюнились… «Сирота, сирота…. До дому доведем… Сопли вытрем…». А он нож в спину с поворотом, — отозвался Избор, кусая губы. Обида была черна и жгла сердце, словно кузнечный уголь. Добро бы богатырь, умный, хитрый, коварный, а то… Мальчишка.

— Предатель, — сказал, как плюнул Исин и посмотрел на молча сидевшего рядом Гаврилу, рассчитывая, что тот добавит что-нибудь покрепче…

— Предают свои, — сказал тот. — А он чужой… Яблочко от яблони. Неужто к вам память еще не вернулась? На второго-то посмотрите.

Избор с трудом оторвав глаза от мальчишки посмотрел на второго всадника. Ненависть туманила разум и он никак не мог сосредоточиться. Стук копыт, что доносился с блюда толчками гнал в голову кровь и гнев.

— Отец! — Донеслось издалека. — Отец! Далеко еще?

Исин наклонился, но не к блюду, а к Масленникову, который явно видел больше других.

— Отец?

— Это же барон… Помните… Ну, лисицемордый… Чуть нас в Булгаре, в прошлом году, не угробил…

Злясь их короткой памяти он щелкал пальцами, подстегивая их воображение.

Сераслан, про которого впопыхах все забыли, сказал:

— Я что-то не все понимаю…

Объяснять все то, что случилось, значило бередить старую рану.

— Нам понятливых и без тебя хватает, — осадил его Гаврила. Сераслан нахмурился и Масленников смягчился.

— Спасибо тебе за помощь, волхв, только тут дороги наши разойдутся. Езжай куда ехал и скажи Белояну, что «Паучью лапку» у нас украли, но что мы живы не будем, ели ее не вернем.

Сераслан насупясь смотрел на него и Гаврила вдруг совсем непохоже на себя, мягко как-то спросил.

— Ну, сам подумай, куда мы тебя с телегой на ковер возьмем?

— Это на какой такой ковер? — спросил Муря и без улыбки прищурился.

— На твой, конечно.

В голосе Гаврилы не было ни капли сомнения, что все обстоит так, как он говорит.

— Или ты сюда пешком пришел?

Колдун непроизвольно бросил взгляд в кусты, Исин побежал туда и с радостным криком вытащил край летающего чуда.

— Я тебя знаю. Ты пешком не ходишь, — удовлетворенно сказал Масленников. Он наклонился, ища взгляда колдуна.

— Пойдешь с нами?

Муря не отвел взгляда. Он раздумывая смотрел на богатыря и Гаврила представил, как в это старой, полулысой голове взвешиваются возможности их и остроголовых.

— Нет! — наконец сказал колдун. — Я налегке нынче, да и колдовство мое они «Паучьей лапкой» перешибут… Не с руки мне туда влезать.

— Пойдем!

— Нет, — уже твердо сказал Муря. — Второй головы в запасе нет.

— А талисман?

— Безголовому и талисман не нужен. Довезти — довезу, а там уж сами.

Гаврила чуть разочарованно вздохнул:

— Ну, гляди… Вся слава нам.

— Вам слава — вам и шишки… — Муря притворно закряхтел, показывая немощность.

— Куда мне, старому, за вами? Нет уж. Без меня…

Конечно, колдун в таком деле был бы хорошим помощником, — воевать с магами дело не простое, но поди, сдвинь его… Гаврила дал знак и хазарин притащил ковер поближе. Масленников глянул на Избора. Тот едва заметно пожал плечами. Перегибать палку и стращать колдуна было опасно.

— Ладно, — сказал богатырь. — Довези хоть…

— Денег с ваз взять что ли? — сказал Муря почесываясь. В голосе его было согласие. — А то возишь вас, возишь… Ни прибытку, ни спокойствия.