Услышав эти печальные новости, девочки с трудом сдержали слезы, а селезень тоже пришел в сильное волнение. Вороной конь, которому на войне доводилось видеть и не такое, не поддался панике и спросил у фермерши:

— А Синяя Дорога, по которой поехал всадник, далеко отсюда?

— На том конце деревни, но ее не так просто найти. Нужно, чтобы кто-нибудь вам ее показал.

Из-за дома вышел пятилетний мальчик, сын фермерши, волоча за собой на веревочке красивую деревянную лошадку на колесиках. Он с завистью смотрел на девочек, которым удалось покататься на гораздо более высокой лошади, чем у него.

— Жюль, — сказала ему мать, — проводи приезжих до Синей Дороги.

— Хорошо, мама, — ответил Жюль и пошел вперед, не выпуская лошадки.

— Спорим, ты бы с удовольствием сел ко мне на спину, — сказал конь.

Жюль покраснел, потому что только об этом и мечтал. Маринетта уступила ему место и предложила тянуть за веревочку лошадку Жюля, чтобы та тоже прогулялась. Дельфина посадила проводника перед собой и, крепко обхватив его руками, стала рассказывать о злоключениях барана. Тем временем конь старался двигаться как можно более плавно. Жюль, исполненный сочувствия, от всей души желал, чтобы все завершилось успешно, и уверял, что и на него, и на его деревянную лошадку можно целиком положиться. Оба они готовы пуститься в самые рискованные приключения, если речь идет о несчастном, которому требуется помощь.

Между тем Маринетта шла чуть-чуть впереди и тянула за собой деревянную лошадку, на спине которой восседал селезень. Поднявшись на холм, Маринетта заметила харчевню и привязанного у дверей барана. Сначала она очень обрадовалась, селезень тоже, но, вглядевшись, они поняли, что это совсем не их друг. Баран возле харчевни был слишком маленьким.

— Нет, — вздохнула Маринетта, — это не наш.

Они остановились, поджидая спутников, селезень, воспользовавшись передышкой, забрался на голову деревянной лошадки, чтобы получше рассмотреть харчевню и окрестности. Ему показалось, что он различает на шее барана какой-то блестящий предмет, похожий на саблю. Неожиданно он начал прыгать на голове коня и закричал так громко, что чуть было не свалился на землю:

— Это он! Это наш баран! Говорю вам, это наш баран!

Остальные очень удивились. Наверняка селезень ошибся. Такой маленький барашек, нет, нет, это чужой. Тогда селезень пришел в ярость.

— Вы что, не понимаете, новый хозяин велел его обстричь, и если он выглядит не больше ягненка, то потому, что лишился руна. Наверное, солдат продал шерсть, чтобы промочить горло в харчевне.

— Честное слово, — сказал вороной конь, — это похоже на правду. Сегодня утром у него в кармане не было ни гроша и вряд ли ему дали выпить в долг. Зная этого пьянчугу, я так и думал, что мы нагоним его в первой же харчевне. Во всяком случае, нужно удостовериться, что это наш баран.

Требуемое доказательство представил сам баран, который тоже заметил группу на вершине холма и ясно дал понять девочкам, что он узнал их. Он несколько раз прокричал:

— Я ваш баран! — показывая при этом жестами, что нужно соблюдать осторожность.

После того как он крикнул в третий раз, на пороге харчевни показался солдат. Наверное, он вышел узнать, что это за крики. Прежде чем вернуться, он погрозил барану. К счастью, ему не пришло в голову взглянуть на вершину холма, потому что на таком близком расстоянии он легко узнал бы вороного коня, а тогда у солдата возникли бы подозрения… Правда, он уже порядком выпил и плохо различал окружающие предметы.

— Насколько я понимаю, — сказал селезень, — барашка неусыпно стерегут. А это не облегчает нашу задачу.

— Что же ты собираешься предпринять? — спросил вороной конь.

— Что я собираюсь предпринять? Незаметно отвязать барана и привести его на ферму. Я так и сделаю.

— Боюсь, ничего не выйдет. Даже если этот план удастся, ты думаешь, что спасешь барана? Выйдя из харчевни и обнаружив пропажу, солдат решит, что баран убежал назад, к бывшим хозяевам, и тут же отправится на ферму требовать его обратно. Придется возвращать его. Можно даже побиться об заклад, что баран получит хорошую порку и еще, наверное, будет счастлив, если не пустят в ход саблю и он не лишится головы. Нет, селезень, поверь мне, нужно придумать что-нибудь другое.

— Легко сказать — придумать что-нибудь другое. Но что?

— Вот ты и раскинь мозгами. Я ничем не могу вам помочь, и мое присутствие, увы, может только навредить. Побегу-ка я лучше к дяде Альфреду, как и договорились, и вернусь обратно вам навстречу. Может быть, баран уже будет с вами…

Дельфина и Жюль спешились, конь умчался галопом, а те, кто остался, стали держать совет. Девочки еще не потеряли надежду разжалобить солдата, но Жюль считал, что вернее будет запугать его.

— Жаль, что я не прихватил с собой трубу, — говорил он. — Я бы сыграл «тра-та-та» у него под носом и сказал бы ему: «Отдайте барана».

Несмотря на доводы коня, селезень не отказался от плана похищения барашка и как раз обсуждал его с друзьями, когда солдат, покачиваясь, вышел из харчевни. Казалось, сначала он не знал, на что решиться, но потом нахлобучил на голову каску и направился к барану, явно намереваясь пуститься в путь. Селезню тотчас же пришлось отказаться от своего плана, и когда опасность уже казалась неминуемой, ему в голову пришла одна мысль… Он влез на деревянную лошадку и сказал спутникам:

— Может быть, нам повезет, и он не обернется в нашу сторону. А вы тем временем столкните меня изо всех сил вниз с горы, чтобы мне хватало разгона подняться на несколько метров вверх к харчевне.

Маринетта пустилась со всех ног вниз, волоча лошадь за веревочку, а Дельфина и Жюль подталкивали ее сзади. Они отпустили лошадку где-то на середине спуска и провожали взглядами, спрятавшись за забором. Селезень верхом на деревянной лошади преодолел спуск, крича во все горло:

— С дороги! С дороги!

Солдат оглянулся на шум и застыл в изумлении посередине двора харчевни, глядя, как приближается, мчась во весь опор, всадник верхом на скакуне. Достигнув конца спуска, селезень сделал вид, что с трудом сдерживает коня.

— Эй, — кричал он, — проклятое животное, ты остановишься или нет? Эй, бешеный!

Деревянная лошадь, словно повинуясь приказу, преодолела более медленным аллюром участок дороги, ведущий к харчевне, и наконец остановилась у края канавы. По счастью, колесики запутались в траве, и благодаря этому она не скатилась назад с горы. Не теряя времени, селезень спрыгнул с лошади и обратился к солдату, смотревшему на него во все