крайний возле поля — дом Петра-фермера, что возил нас в райцентр. Дальше поля и выпасы — как раз его хозяйство.

— Самое время познакомиться с носителем не самого оригинального прозвища в деревне, — заметил Холмс и резво пошагал к кривому прогнившему крыльцу. Ватсон вздохнул и поковылял за ним.

Мужик в затертой тельняшке, с помятым лицом сизого цвета соответствовал прозвищу изо всех сил. Он пил и точно уже давно. В сырой комнате с низким серым потолком и провисшими обоями стоял удушливый запах дешевого алкоголя, перегара и грязного человеческого тела.

— Серд… Серж… Сергеич! — завопил полосатый оживленно и попытался встать с продавленного дивана. Потом передумал и остался сидеть.

— Ты бы хоть окно открыл, Витяй! Развел свинарник. — Волков распахнул дверь пошире, и поток свежего воздуха плеснул в затхлое помещение океанской волной. Последствия оказались неожиданными.

— Не-не-не, не надо! — Витька забормотал и закрылся ладонями, глядя на вошедших безумными глазами сквозь растопыренные пальцы. — Закрой скорее, слышь?! Он же придет… Не надо! Темнеет уже, а как ночь, так он мимо ходит… В черном плаще, в сапогах. Свет от луны на капюшоне. Страшно мне, Сергеич! Каждую ночь его в окно вижу. Веришь, от того и пью, не просыхая, — мочи нет, как страшно!

В бормотание вплелись слезливые ноты и хлюпанье, алкоголик тихонько сползал под стол.

Холмс в два шага пересек комнату, схватил Витьку за тельняшку и рывком вытянул обратно на диван:

— Кто ходит? Кто в сапогах?

— Так батя же! — От удивления Витяй даже протрезвел немного. — В начале лета помер. С Петькой-фермером рыбачил и утонул. Всю войну прошел, прикинь, партизанил в наших краях… а тут взял и утоп средь бела дня. А дождевик его любимый был, говорил, незаменимая вещь на рыбалке. Только что-то не успокоиться ему никак. Бродит все… Закрой двери, Сергеич, богом молю!

— Давно бродит? — Холмс старательно обтер руки о джинсы.

— Ну… бывало, а последние пару недель — каждую ночь, прямо как на работу по расписанию! Говорю же, жуть кошмарная! Слышь, парни, — взбодрился вновь Витька-алкаш, — у вас бутылки нету? Ну, пива хотя бы? Все кончилось, а мне еще ночь ночевать…

— Перебьешься, — отрезал майор, и гости поспешно вышли на крыльцо.

Некоторое время они с наслаждением дышали, и даже озверевшие вконец комары не могли испортить им это удовольствие.

— Белая горячка, — Ватсон покрутил головой, ему казалось, что он пропитался мерзким запахом насквозь. — Потом схватит топор и начнет гоняться за призраками. Подвернешься такому под руку…

Холмс задумчиво усмехнулся и сунул в рот трубку:

— Призраки, Ватсон, просто так не шляются. Вспомним хотя бы папу Гамлета.

Около упавшей Витькиной калитки они столкнулись с Петром.

— Ну вы даете, — изумился фермер. — Ночь на дворе, а вы все кругами по деревне ходите. Говорю же, по реке искать надо! Сергеич, ты сам подумай — как иначе-то? Машин чужих не было… — Он начал загибать пальцы для лучшей доходчивости аргументов.

— И я ему говорю, давай по деревням поедем, что вдоль реки! — перебил фермера Холмс с неожиданным энтузиазмом и с размаху встал Волкову на ногу. Тот сжал зубы и страдальчески скривился. — Народ опросим, кто-то что-то наверняка видел… Так он же упертый, как баран! Говорит, последний раз попытается — завтра отряд приедет со спецоборудованием, чтобы подземные укрытия искать. Есть такой в ФСБ, оказывается.

— Искали же! С собаками тоже… Не нашли ничего! — опешил Петр и оглядел их одного за другим растерянными глазами. — Лучше по реке… Хотите, завтра подвезу вас на машине?

— Не слушает, никого не слушает. — Холмс скорбно покачал головой. — Отец, оно понятно. Такое горе. Идем, Сергеич, идем, дружище. Завтра новый день, глядишь, найдет спецотряд твою Анюту.

Холмс приобнял Волкова за плечи и повел, как раненого бойца. Молчаливый Ватсон замыкал шествие.

Едва они отошли подальше за кусты сирени, Волков свирепо скинул с плеча утешающую руку и развернулся к Холмсу:

— Это что сейчас было? Какой спецотряд ФСБ, Шерлок? Что за чушь?

На лице Ватсона был написан тот же вопрос, но в гораздо более жесткой формулировке.

— Терпение. Солнце почти село, — Холмс прищурился на бледную полоску неба над верхушками деревьев, — нам надо успеть подготовится.

— К чему? — не выдержал Ватсон.

— К встрече с призраком, разумеется.

Опять накрапывал дождь, мерно шурша по плотной листве и скрадывая другие звуки. Ветер покачивал ветки кустов и деревьев. В шевелении теней разглядеть что-либо было сложно. Ватсон всматривался до боли в глазах, и ему мерещился то крадущийся зверь, то проступающий из тьмы человек.

Похолодало, и Ватсон по достоинству оценил русскую теплую куртку, которую в деревне называли «ватник». Без ватника он бы долго в засаде не выдержал. Второй бедой были комары. Они, радостно звеня от предвкушения, слетелись со всей округи. И, поскольку бить комаров запрещалось из-за конспирации, а терпеть их укусы не было никакой возможности, Ватсону оставалось только бешено крутить головой. Комаров это не то чтобы отпугивало, а скорее развлекало.

— Тихо, Джон, — раздалось у самого его уха. — Ты сопишь и елозишь, как енот. Осталось недолго.

Ватсон раздраженно оглянулся на смутное темное пятно.

— Откуда ты знаешь? Мы сидим в кустах уже два часа! Договорился с призраком?

— Именно, — начал было Холмс, и тут же Ватсон почувствовал сжавшую его плечо сильную руку: — Вот он!

Призрак внезапно вынырнул из глубокой тени возле дома Витяя и скользнул через поляну к кустам шиповника в конце участка. В безлунной темноте его фигура походила на высокого черного монаха в остроконечном капюшоне. Ватсон почувствовал, как подобрался для броска Волков.

Призрак приблизился к кустам, слился с ними на миг и… пропал.

— Сейчас! — рявкнул Холмс и выскочил на поляну. Волков оказался быстрее, достиг кустов первым и заметался — призрака нигде не было. Холмс вскинул руку:

— Тихо! — Все замерли и тут же увидели чуть заметную полоску света, струящегося из-под земли. Ватсон упал на колени и больно стукнулся о дощатую крышку, прикрытую слоем дерна. Пошарил вслепую руками, ухватился за чуть выступающее из травы железное кольцо и рванул за него. Люк распахнулся, словно вход в преисподнюю, желтый свет хлынул столбом в ночь. В этот столб стремительно прыгнул Волков. Холмс и Ватсон ссыпались по ступенькам крутой лесенки-трапа.

Монах в капюшоне склонился над широкой деревянной лавкой у дальней стены землянки и закрывал собой то, что сжимал руками. От напряжения его плечи бугрились под блестящей тканью, как сломанные крылья.

Волков яростно схватил черное плечо, но пальцы со скрипом соскользнули с прорезиненного плаща. Его удар пришелся в пустоту — призрак плавно поднырнул