За спиной Роджера стояла Фидесса. И тоже смеялась.

Сью глотнула пива и спросила:

— А где Питт?

— В доме.

Она сверкнула мне белозубой улыбкой. Я кивнул.

— Позовите, когда будет готово!

Она вскочила, обогнула дерущихся ангелов и запрыгала вниз по камням.

Что там на горе выше Небесной обители?

Я не знал и поэтому оставил пирующих и полез меж зарослей и валунов. Ветер качал сосны. Я заглянул в ущелье, оглядел крышу Обители и сел на поваленное дерево. На душе было спокойно.

Я услышал сзади шаги по листве и не стал оборачиваться. Чьи-то ладони закрыли мне глаза, раздался смех. Фидесса. Я взял ее за руку и потянул к себе. Она по-прежнему смеялась. Так мы смотрели друг на друга: она — забавляясь, я — с любопытством.

— С чего это ты вдруг ко мне подобрела? — спросил я.

Она задумалась.

— Может быть, потому, что умею отличить лучшее.

— Лучшее?

— Сравнительная степень от слова «хорошее». — Она села рядом. — Я никогда не понимала, как в этом мире распределяется сила. Когда двое дерутся, побеждает более сильный. Я была совсем молодой, когда встретила Сэма. Думала, что он сильный, поэтому пошла за ним. Это звучит наивно?

— Поначалу — да. А если задуматься, то не очень.

— Он хотел полностью противопоставить себя обществу. А для этого нужна… сила.

Я кивнул.

— Я по-прежнему не знаю, растерял ли он ее под конец. Может, просто Роджер оказался сильней. Но я сделала свой выбор еще до того, как они померились силой. И угадала.

— Ты не глупа.

— Да. Но скоро будет еще одна схватка. И мне кажется, я знаю, кто победит.

— А я — нет.

Она посмотрела на свои колени:

— К тому же я уже немолода. Устала быть за ангелов. Мой мир рушится, Блэки. У меня есть Роджер. Я понимаю, почему Сэм проиграл, но не понимаю, почему Роджер победил. А в следующей схватке победишь ты, Блэки. Роджер проиграет. И этого я тоже не понимаю.

— Ты просишь меня, дьявола в серебристых портках, забрать тебя отсюда?

Она нахмурилась:

— Вернись и поговори с Роджером.

— Накануне войны встречаются военачальники противоборствующих армий. Говорят, что война будет всем только во вред. Однако вся вселенная знает, что они будут воевать.

Она глянула вопросительно.

— Это цитата.

— Пойди поговори с Роджером.

Я встал и пошел обратно к костру. Минут через пять меня окликнули:

— Блэки!

Я остановился у дуба, обхватившего мощными корнями валун. В таких местах большим деревьям не за что удержаться, и они рано или поздно падают.

— Я видел, как ты ушел в эту сторону.

— Роджер, — сказал я, — на Ядозубе все не так здорово, как хотелось бы.

Он пошел рядом со мной.

— Ты не можешь сделать так, чтобы сюда не тянули линию? — Он покрутил перстень на покрытом шрамами пальце.

— В законе сказано, что такому-то числу людей полагается столько-то энергии. Послушай… Ну протянем мы линию. Обязательно ли вам ею пользоваться? Не понимаю, почему это так вас пугает.

— Не понимаешь?

— Я говорил, что сочувствую…

Он сунул руки в карманы. Под деревьями было темно, и, хотя сквозь листья проникал свет, я не видел его выражения.

Его тон меня удивил.

— Ты не понимаешь, что тут происходит, да? Фидесса сказала, не понимаешь. — В голосе его слышалась усталость. — Я думал, ты… — Тут ход его мысли переменил направление. — Эти ваши линии… Знаешь, что удерживает здесь наших ребят? Я не знаю. Зато знаю, что они привязаны к этому месту не так крепко, как ты думаешь.

— Фидесса говорила, они отсюда уходят.

— Я никого не держу против воли. И Сэм не держал. В этом была его сила, и моя. Их свобода была нашей силой. Вы протянете сюда ваши линии, и, будь спокоен, ими станут пользоваться. Может, не сразу. Но станут. Если человека долго бить, он в конце концов сломается.

За деревьями я видел яму для барбекю.

— Может быть, ты просто с этим смиришься.

Он покачал головой. Лицо было совсем скрыто в тени.

— Мне-то что. У меня это было недолго, так что и потерять будет не жалко. Но нет.

— Роджер, ты ничего не теряешь. Ну проведут сюда линии — да наплюй на них, и все.

— Я говорю о силе. О моей силе.

— Не понял?

— Они видят, что происходит. — Он повел рукой, как бы обнимая всех ангелов Небесной обители. — Знают, что идет борьба. И я в ней проиграю. Было бы лучше, попробуй я действовать, как Сэм? Он бы попытался проломить тебе башку. Потом атаковал бы ваш серебряный драндулет с воздуха. Вероятно, угодил бы в кутузку, и мы вместе с ним.

— Да.

— Ты когда-нибудь терял что-нибудь для тебя дорогое, Блэки? Настолько дорогое, что невозможно даже говорить, как оно тебе дорого? Этого не стало. Ты провожал его взглядом. И вот его нет.

— Да.

— Да? Что это было?

— Моя жена.

— Она ушла к другому?

— Сгорела на оголенном кабеле. Это было в Тибете, мы работали ночью. И я все видел. И ее не стало.

— Знаешь, — сказал Роджер, помолчав, — мы с тобой во многом похожи. — Он опустил голову. — Я думаю, каково это будет… потерять Фидессу…

— Почему ты говоришь это именно мне?

Он пожал широкими плечами.

— Бывает, женщина ведет себя так, что чувствуешь… Сэм знал. Но это глупо, да? Ты думаешь, это глупо, Блэки?

Зашуршали листья, послышались чьи-то шаги. Мы обернулись.

— Фидесса?.. — спросил Роджер.

Она остановилась в полумраке. Я догадывался, что она не ожидала нас здесь увидеть.

Роджер глянул на меня. Потом на нее.

— Что это вы там делали вдвоем?

— Просто сидели, — ответила она, прежде чем я успел открыть рот.

Еще мгновение мы стояли молча. Было уже совсем темно. Под нами лежала Обитель. Потом Роджер резко повернулся, раздвинул ветки и зашагал к поляне. Я пошел за ним.

Поросенка уже разделали. Бо́льшую часть окорока срезали. Однако Роджер схватил кость и повернулся ко мне:

— Эй, Блэки, ты пришел сюда веселиться! — Его покрытое шрамами лицо исказилось хохотом. — Давай, Блэки, веселись! — Он швырнул горячую кость мне в руки; она обожгла мне ладони.

Роджер обнял кого-то за плечи и начал протискиваться между пирующими. Кто-то сунул мне банку пива. Кость, которую я уронил на бурые сосновые иглы, скоро почернела под подошвами ангелов.