Аты-Жаксы (хорошее имя) выходит из югозападных отрогов Мугоджарских гор. Прежнее ее название, слишком неблагопристойное, в противность нынешнему ее значению, и рассказы киргизов подтверждают, что она берет начало между двух совершенно отдельных гор и образует долину, медленно возвышающуюся к вершинам ее до Мен-Эвлия или до скатов Барсуков; таким образом она служит естественной чертой разделения, между горами Мугоджарскими и отрогами Усть-Урта, – обстоятельство, как увидим, принимающее важное участие в той общей ныне гипотезе, что эта часть Киргиз-Казачьей степи была покрыта морем. Действительно, геогностическое строение Мугоджарских гор, не допускает соединения их с Усть-Уртскими отрогами; пласты первых склоняются от северо-востока к юго-западу и состоят в видимой связи с горами Али-Тау и Бакир-Тау, друг другу параллельными, и которых пласты имеют то же склонение и почти под тем же углом; между тем как все виденные нами обнажения Усть-Урта показывают, что его толщи простираются совершенно горизонтально. Это обстоятельство уничтожает связь его с горами Али-Тау, столь соседственными ему; отдельные же горы Донгус, Джелты-Тау, и несколько других, составляют его отторженные предгорья. Мугоджарские горы одни из значительных по высоте и простиранию в Киргизской степи; они тянутся от севера к югу на два караванных перехода, т. е. около 80 верст; пространство их от северо-востока к юго-западу гораздо значительнее. Самая высокая из гор Мугоджарских Айрю-рук, имеет около 150 сажен от основания.

Усть-Урт занимает пространство между Аральским и Каспийским морями, по измерению Гг. Дюгамеля и Анжу, на 242 версты. Замечательно, что это измерение почти ни сколько не изменяет показанию в «книге большему чертежу», писанной, по исследованию Карамзина, в царствование Федора Иоанновича, где именно сказано: «А от Хвалимского (Каспийского) моря до Синего (Аральского) моря, на летний на солнечный восход 250 верст». Характер Усть-Урты составляют его изрытые, утесистые отклоны, особенно к стороне Аральского и Каспийского моря, известные под именем Чинка. Они-то служат наиболее сильной опорой для тех, которые силятся доказать, что Усть-Урт составлял остров, во время предполагаемого соединения Каспийского моря с Аральским. Пространство Усть-Урта, между этими двумя морями, составляет плоская возвышенность, лишенная воды, покрытая вязкой красноватой глиной или разрушенным мергелем и усеянная окаменелостями (о которых будет сказано ниже); растительность на нем бедна: саксаул, несколько пород тощих кустарников и трав, довольно удобных для корма верблюдов, составляют всю его производительность; южные покати его более обильны. Далее к западу находится пологая и прерывистая гряда гор Индерских; она состоит вне всякой связи с описанными нами горами и принадлежит к системе Общего Сырта.

Несколько отдельных возвышенностей, или холмов, заключенных в описанном нами пространстве, и находящихся, большей частью, по берегам рек, как наприм. Илека и Эмбы, состоят преимущественно из наносов песка, или глины, нередко отверделой, и не составляют отдельных горных кряжей.

Следуя по гряде гор, служащих разделением вод Илека и Ори, до гор Мугоджарских, пред предгорий Усть-Урта и, наконец, восточной оконечности последнего, мы увидим постоянную возвышенность, прерываемою только долиной Аты-Якши. С этой возвышенности, почва пересекается, на запад горами Али и Бакир, низменностями, или почти падениями, многими озерами и солонцами, постепенно склоняется к морю Каспийскому, по направлению которого, как мы уже заметили, тянутся и пласты горных хребтов.

Указывая на эту естественную грань разделения, между морями Каспийским и Аральским, мы не можем допустить общепринятой гипотезы, что эти два моря составляли одно, уже во времена исторические, – гипотезы, основанной на сбивчивом показании или, правильнее, неведении Аральского моря древними греками и римлянами и распространенной преимущественно Парротом, после его барометрических измерений, от которых, впрочем, он сам недавно отказался. Эта гипотеза увлекла к другой гораздо обширнейшей, в следствие которой нынешнее Каспийское и Аральское море, составляло только ничтожную часть той огромной пади, наполненной водой, которая соединяла воедино эти два моря с Черным и простиралась на север за Саратов и Оренбург и на юг до гор Гималайских и Адербаенджанских, которые, заметим, вопреки знаменитому геологу, не состоят в связи между собой, что подтвердили новейшие английские политические агенты, посещавшие эти края. Вообще теория эта создана на столь непрочных началах, что уже те ограниченные измерения, которые произведены в Казани Симоновым, в Оренбурге Гофманом, Рейсманом в Гурьеве и, наконец, Гумбольтом в разных местах восточной Сибири, – измерения, показавшие, что высота всех этих пунктов над поверхностью Океана, та же, как известная их высота над поверхностью Каспийского моря, уничтожают эту теорию. Защитники этой гипотезы могли бы указать на долину Аты-Якши (о которой они, вероятно, не знали), как на пролив, сливавший море Каспийское с Аральским; но эта долина, впрочем, мало исследованная, в вершинах своих довольно возвышена, и воды, перехлынувшие чрез нее, залили бы обширную часть внутренней Киргизской степи; событие, которое можно допустить во времена доисторические. Утверждают, что Чинк своими изрытыми боками свидетельствует о том, что он служил некогда преградой волн, берегом моря и окраиной Усть-Урта, составлявшего остров среди одного Каспийско-Аральского моря; но горы Кыз-бель (Девичьи), находящиеся в восточной части степи, представляют совершенно подобный этому Чинк, и вот новый морской берег. Отодвигая таким образом постепенно мнимый морской берег, можно распространить эту гипотезу до бесконечности. Окаменелости, которыми усеяна Киргизская степь, принадлежат большей частью к породам допотопным; правда, у подножья Усть-Урта, в долине Ак-Булакской и других местах, не в дальнем расстоянии от берегов Каспийского и Аральского морей, находятся многие окаменелости зубов и позвонков из пород рыб и ныне обитающих в этих морях, но это служит подтверждением предположения, не столь безграничного, но основанного на фактах более положительных, на естественном положении и общих показаниях туземных жителей киргизов, – предположения, состоящего в том, что от запада на восток тянулась цепь озер, более или менее солоноватых, состоявшая в связи, по своему направлению и близкому расстоянию между собой; что они тянулись от северной части моря Каспийского чрез низменности Хан-Туркуля, Ак-Булака, чрез озера Худжа-Куля, Аксакал-Барби и далее на северо-восток, и что моря, или правильнее озера Каспийское и Аральское, которых объятность, таким образом, должна быть увеличена, служили звеньями, подобно тому, как на Барабинской степи, в Западной Сибири, озеро Чаны служит звеном длинной цепи озер, находящихся в этой бесконечной топи. Озера степи Киргизской, залегающие в почве песчаной, поросшие водяными растениями, большей частью не имеющие притока посторонних вод, в климате сухом иссякли, между тем как свита озер Чаны, при обстоятельствах совершенно противоположных, увеличивается в объеме, судя по показаниям беглых, укрывающихся на островах их.

В доказательство бывшего соединения Аральского моря с Каспийским приводят тождество рыб, находящихся в этих морях. Не говоря о шаткости подобного доказательства, заметим только, что произведения Аральского моря, как органические, так