– Мертвым яйцом. Лежу. Мира коснуться не в силах. Плат.

– Тогда пользы мне от тебя мало, получается?

Молчание. Но Марта ответа и не ждала. Ответ ей был не нужен. Она проверила карту: еще на восемь миль ближе к цели. Отсюда даже видно модуль: если включить фотоэлектронный умножитель, вдалеке на горизонте начинала поблескивать тусклая искорка. Прекрасная вещь – этот фотоэлектронный умножитель. Солнце на Ио давало столько же света, сколько Луна на Земле. Юпитер – еще меньше. Но стоит настроить увеличение, и вот пожалуйста – воздушный шлюз, только и ждет благодарного прикосновения ее руки.

Шагнула, дернула, шагнула. Марта снова, снова и снова прокручивала в голове цифры. Идти осталось всего три мили. И кислорода хватит на три часа. В модуле свой баллон. У нее получится.

Может, не такая уж Марта и неудачница, какой всегда себе казалась. Может, все-таки и ей есть на что надеяться.

Щелк.

– Держаться. Нужно.

– Зачем?

Земля вздыбилась и ушла из-под ног.

Когда толчки прекратились, Марта с трудом встала. Вокруг все было раскурочено, словно некое небрежное божество приподняло равнину на целый фут, а потом грохнуло оземь. Серебряный отблеск посадочного модуля на горизонте пропал. Марта выставила максимально возможное увеличение и разглядела криво торчащую из изломанной земли металлическую опору.

Марта точно знала предел прочности каждого болта и критическую точку каждого сварочного шва на модуле. Знала, насколько он хрупок. Этому устройству больше в небо не подняться.

Она стояла и молчала. Глядела в одну точку и не видела. Ничего не чувствовала. Совсем.

В конце концов Марта собралась с силами, чтобы обдумать положение. Может, пора признаться самой себе: она с самого начала не верила, что у нее получится. Все получится. Только не у Марты Кивельсен. Всю жизнь она проигрывала. Просто иногда – например, когда ее отобрали для этой самой экспедиции – проигрывала по-крупному. Никогда не получала того, чего действительно хотела.

Почему же так? Марта ведь никогда ничего плохого не желала. Если уж совсем начистоту, хотела лишь дернуть за бороду Господа Бога и привлечь его внимание. Устроить большую шумиху. Самую большую шумиху в этой гребаной Вселенной. Неужели это так много?

А теперь из нее получится лишь маленькое примечание в истории освоения космоса. Сноска. Коротенькая и поучительная сказочка, которой мамаши-астронавтки будут пугать карапузов-астронавтов темными холодными ночами. Может, Бертон и добралась бы до модуля. Или Холз. А вот Марта не смогла. Не судьба.

Щелк.

– Ио – самый геологически активный спутник в Солнечной системе.

– Гребаная тварь! Почему ты меня не предупредила?

– Невозможно. Знать.

Эмоции наконец захлестнули Марту по полной. Ей хотелось бегать и кричать, ломать и крушить. Только вот крушить-то было уже нечего – все вокруг покрушилось и так.

– Безмозглая скотина! Идиотическая машина! Какая от тебя польза? Какая от такой гребаной машины польза?

– Вечная жизнь. Можно дать. Единство душ. Неограниченная вычислительная мощь. Можно дать Бертон. Тоже.

– Что?

– И после смерти. Смерти нет. Дилан Томас.

– Ты о чем?

Молчание.

– Черт возьми! Чертова машина, что ты пытаешься мне сказать?

Тогда дьявол взял Иисуса с собой в святой город, поставил его на самую высокую башню храма и сказал: «Если ты – Сын Божий, то бросься вниз, ибо сказано в Писании: „И велит Он ангелам своим охранять тебя, и снесут они тебя на руках“».

Не только Бертон умела цитировать Писание. Для этого не обязательно быть католичкой. Пресвитерианки тоже вполне сгодятся.

Марта не знала, как точно называется это образование. Что-то вулканическое. Не очень большое. Метров двадцать в ширину и в высоту приблизительно столько же. Скажем, кратер. Да, сойдет. Она стояла на краю и содрогалась. На дне темнела расплавленная сера, точно как и сказала Ио. Вроде как уходит это все прямиком в самый Аид.

Голова нестерпимо болела.

Ио уверяла, что если Марта бросится вниз, она сможет ее поглотить, скопировать нейронную систему и вернуть к жизни. Не совсем привычной, но все-таки жизни.

– Бросить Бертон, – сказала Ио. – Бросить. Сама. Физические характеристики. Уничтожить. Нейронные характеристики. Сохранить. Возможно.

– Возможно?

– У Бертон нет. Достаточно знаний. По биологии. Понимание нейронных функций. Возможно. Искажено.

– Чудно.

– Или. Возможно. Нет.

– Ясно.

Со дна кратера поднималось тепло. Марту защищали вентиляционные системы скафандра, но она все равно чувствовала, как холодит спину и припекает лицо и грудь. Будто стоишь перед костром морозной ночью.

Долго-долго они беседовали или, вернее, вели переговоры. В конце концов Марта спросила:

– Ты Морзе сможешь? Старую кодовую систему?

– Все. Что Бертон. Знать.

– Да или нет, черт возьми!

– Сможешь.

– Хорошо. Значит, попробуем заключить сделку.

Марта вглядывалась в ночное небо. Где-то там кружил по орбите корабль. Жаль, что не удастся поговорить с Холзом напрямую, проститься, поблагодарить за все. Но Ио сказала нет. После того что замыслила Марта, рухнут горы и взбесятся вулканы. По сравнению с такими разрушениями землетрясение, вызванное постройкой моста через Стикс, покажется сущей безделкой.

Ио не могла гарантировать целых две передачи.

Над горизонтом изгибалась потоковая трубка, идущая к северному полюсу Юпитера. Сияла в настроенном визоре, словно меч Господень.

На глазах у Марты трубка начала судорожно дергаться. Миллионы ватт выплясывали стаккато – послание, которое примут на Земле. Это послание вклинится во все радиопередачи.

ГОВОРИТ МАРТА КИВЕЛЬСЕН С ПОВЕРХНОСТИ ИО ОТ СВОЕГО ЛИЦА И ОТ ЛИЦА ДЖЕЙКОБА ХОЛЗА И ПОКОЙНОЙ ДЖУЛИЕТ БЕРТОН, УЧАСТНИКОВ ПЕРВОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ МИССИИ В СИСТЕМЕ ГАЛИЛЕЕВЫХ СПУТНИКОВ. МЫ СДЕЛАЛИ ВАЖНОЕ ОТКРЫТИЕ…

Под эту музыку станцуют все электрические устройства Солнечной системы.

Бертон отправилась первой. Марта подтолкнула сани, и вот они уже летят в пустоту. Сани рухнули в кратер с неким подобием всплеска, а потом до ужаса буднично и безо всяких спецэффектов труп медленно погрузился в черное месиво.

Не очень-то обнадеживающее зрелище.

И все же…

– Ладно, – сказала Марта. – Сделка есть сделка.

Она встала на носочки и раскинула руки. Глубоко вздохнула. Может, подумалось ей, я все-таки спасусь. Может, Бертон уже наполовину слилась с океаническим разумом Ио и ждет ее, чтобы соединиться в алхимическом таинстве душ. Может, я буду жить вечно. Кто знает? Все возможно.