Пройдя несколько шагов по направлению к двери, он внезапно остановился.

– Ах, черт возьми, я забыл о главной цели своего визита.

Жан Робер снова бросил на банкира удивленный взгляд.

– Я пришел передать вам просьбу от госпожи де Маранд.

Она непременно хочет присутствовать на премьере вашей пьесы, но желала бы оставаться незамеченной. Не могли бы вы поменять для нее первую ложу на бенуар у сцены. Это возможно, не правда ли?

– Несомненно, сударь.

– Если вас спросят, зачем я приходил, будьте добры привести истинную причину: скажите, что я пришел просить поменять билеты.

– Так я и сделаю, сударь.

– А теперь, – сказал г-н де Маранд, – прошу меня извинить, что из-за безделицы отнял у вас так много времени.

Низко поклонившись Жану Роберу, г-н де Маранд вышел, провожаемый изумленным взглядом поэта. Когда банкир исчез, поэт испытал по отношению к нему нечто вроде почтительной симпатии. Он сказал про себя, что имеет дело с великим человеком и необыкновенным мужем.

В гостиную вошли двое друзей.

– Ну что? – спросили они у Жана Робера.

– Очень сожалею, что побеспокоил вас нынче утром, – отвечал поэт. – У меня нет больше дел к господину де Вальженезу.

Пока г-н де Маранд объяснялся с Жаном Робером, посмотрим, что происходило у г-на де Вальженеза или, вернее, вне стен его особняка.

Лоредан, как мы сказали, улизнул из особняка г-жи де Маранд, но имел неловкость, слишком торопливо сбегая с лестницы, налететь на г-на де Маранда и выбить у него из рук свечу и портфель.

Как ни торопился Лоредан исчезнуть, он почти был уверен, что банкир его узнал. Во всяком случае, у него не оставалось сомнений, что Жан Робер успел его как следует рассмотреть.

И рассчитывал увидеть поутру кого-нибудь из них, а может быть, и сразу обоих.

Но он полагал, что к нему могут явиться с визитом не раньше девяти часов утра. Итак, у него было время получить некоторые сведения, что в его положении могло оказаться чрезвычайно важным.

И он стал ждать мадемуазель Натали.

Около семи часов утра он вышел пешком из особняка, прыгнул в кабриолет и приказал отвезти себя на улицу Лаффит, где, как он полагал, хозяева еще не вставали. Тем легче ему было бы встретиться с камеристкой.

Случай помог г-ну де Вальженезу так, как он не мог и мечтать: когда он подъехал к особняку, мадемуазель Натали выходила оттуда с вещами.

Господин де Вальженез помахал ей из кабриолета рукой.

Камеристка узнала его и подбежала к кабриолету.

– Ах, сударь! – сказала она. – Какая удача, что я вас встретила!

– А я скажу тебе больше, – отвечал молодой человек, – я приехал ради тебя. Ну, что там?

– Она меня выгнала, – пожаловалась камеристка.

– И куда ты направляешься?

– Да в какую-нибудь гостиницу – дождаться полудня.

– А что ты намерена делать днем?

– Пойду к мадемуазель и попрошу принять участие в моей судьбе. Ведь прогнали-то меня из-за вас: я исполняла ваши приказания.

– Зачем тебе ждать до полудня? Сюзанна встает рано.

Расскажи ей, что с тобой произошло, она снова примет тебя к себе в услужение. Я же со своей стороны должен заплатить тебе неустойку, и ты свое получишь, будь покойна.

– Да я и не волновалась. Я знала, что господин справедлив и не оставит меня на улице.

– Расскажи, что произошло после моего ухода.

– Госпожа де Маранд устроила господину Жану Роберу сцену, и тот поклялся, что не станет с вами драться.

– А ты сама веришь в клятвы поэта?

– Нет. Должно быть, он сейчас у вас.

– Я только что выехал из дома, он там еще не появлялся.

Ну а что было дальше?

– Потом госпожа де Маранд спустилась к себе в спальню, там она меня и рассчитала.

– И?..

– Не успела она лечь, как вошел господин де Маранд.

– Куда?

– В спальню к жене.

– Неужели? Ты же говорила, что он почти никогда туда не заходит?

– Похоже, он делает исключение, когда того требуют обстоятельства.

– Ты знаешь, зачем он заходил к жене?

– О, не беспокойтесь! – вызывающе рассмеялась Натали, словно Мартон времен Людовика XV. – Никакого важного дела у него не было.

– Уф! У меня прямо гора свалилась с плеч, детка! Зачем же он все-таки заходил? Отвечай!

– Он зашел успокоить госпожу де Маранд.

– Как ты это понимаешь? Ну, договаривай? Ты же наверняка подслушивала под дверью!

– Если я это и делала, то исключительно ради того, чтобы оказать вам услугу, клянусь!

– Ах, черт побери! И о чем же они говорили?

– Если я правильно поняла, господин де Маранд принял сторону господина Жана Робера.

– Вот образцовый муж, Натали! Это не человек, а находка.

Итак, он успокоил жену, принял сторону господина Жана Робера и?..

– …почтительно поцеловав жене руку, удалился к себе неслышными шагами.

– Так, так! Значит, «буду иметь дело с ним?

– Могу поклясться, что так.

– В таком случае не стоит заставлять его ждать. Если бы у меня была крытая коляска, я взял бы тебя с собой, детка. Но ты же понимаешь, что в кабриолете… Невозможно! Садись в фиакр и поезжай за мной.

– Итак, господин предупрежден.

– Да, Натали, а кто предупрежден, тот почти выиграл дело.

Господин де Вальженез дал кучеру адрес, и кабриолет покатил в его особняк.

Вот что произошло с г-ном де Вальженезом на утренней прогулке.

Мадемуазель Сюзанна – мы еще не имели удовольствия видеть ее после вечера в особняке Марандов, где она начала кокетничать с Камиллом де Розаном, – не теряла времени даром, в отличие от Кармелиты, то и дело падавшей в обмороки, и была весела, беззаботна, любезничала направо и налево, особенно с человеком, из-за которого погиб Коломбан.

С того вечера, когда, несмотря на черноглазую жену Камилла, не спускавшую с Сюзанны полного ненависти взгляда, мадемуазель де Вальженез остановила свой выбор на американце, дня не проходило, чтобы Камилл не встречал, как бы невзначай, мадемуазель Сюзанну то в Опере, то в Опере-буфф, то на скачках, то в Булонском лесу, то в Тюильри, то в чьей-нибудь гостиной, куда оба они были вхожи.

Постепенно случайные встречи превратились в свидания.