– Теперь скажите: вы знаете своего противника?

– Очень мало.

– Это молодой фат, не имеющий твердых убеждений.

– О! – обронил г-н де Маранд, нахмурившись и придав своему лицу выражение ненависти, в которой его невозможно было заподозрить.

– У таких типов, – продолжал генерал, – после ужина, как правило, мнение резко меняется.

– Ну что же, генерал, – рассмеялся г-н де Маранд, – есть один способ помешать ему в этом.

– Что за способ?

– Уладить с ним все дела до ужина.

Банкир вынул часы.

– Сейчас только пять. Ужинает он не раньше половины седьмого. Если вы не против быть моим первым секундантом, давайте сядем в карету и отправимся на поиски второго. А по дороге обсудим условия поединка.

– С огромным удовольствием, – отвечал генерал. – Боюсь только, что лошадей уже расседлали.

– Не страшно! У меня карета, – сказал г-н де Маранд. – Улица Макон, дом номер четыре, – приказал он кучеру.

– Улица Макон? – повторил генерал, недоумевая, что это за улица.

Карета помчалась вперед.

– Где, черт побери, мы находимся? – спросил генерал, когда карета остановилась у двери Сальватора.

– Мы приехали туда, куда я приказывал кучеру нас отвезти.

– До чего отвратительная улица!

Он окинул взглядом дом.

– Нам сюда? – спросил граф Эрбель.

– Да, генерал, – улыбнулся г-н де Маранд.

– Отвратительный дом!

– Что делать?! Именно в этом доме и на этой улице живет один из самых честных и отважных людей.

– Как его зовут?

– Сальватор.

– Сальватор… А чем он занимается?

Господин де Маранд улыбнулся.

– Он, как уверяют, комиссионер.

– Ага! Я начинаю догадываться. Да, да, я, кажется, слышал об одном философе с таким именем от генерала Лафайета, который очень высоко его ценит.

– Не только слышали о нем, но и не раз разговаривали с ним самим.

– Где же это было? – удивился генерал.

– У меня.

– Я разговаривал в вашем доме с комиссионером?

– Как вы понимаете, ко мне он заходил без своей куртки и крючьев. Он, как и мы с вами, был во фраке и называл себя господином де Вальзиньи.

– Вспомнил! – воскликнул генерал. – Очаровательный молодой человек!

– Я хочу просить его быть моим вторым секундантом.

Этот человек имел большое влияние на выборах и перевыборах.

И я буду рад, если он сможет дать свидетельские показания в мою пользу огромному числу людей, которые меня видят лишь через окно моей кареты.

– Очень хорошо! – похвалил генерал, следуя за банкиром.

Они поднялись на четвертый этаж и подошли к двери Сальватора. Отпер им сам комиссионер.

Молодой человек только что возвратился. Он был в бархатных панталонах и куртке.

– Дорогой Вальзиньи, – сказал г-н де Маранд, – я пришел просить вас об услуге.

– Говорите! – предложил Сальватор.

– Вы не раз уверяли меня в своих дружеских чувствах.

Я пришел просить вас доказать мне эту дружбу.

– Я к вашим услугам.

– Завтра я сражаюсь на дуэли; господин генерал Эрбель согласился быть одним моим секундантом. Могу ли я просить вас оказать мне честь быть другим секундантом?

– С удовольствием, сударь. И я прошу вас лишь назвать причину дуэли и имя вашего обидчика.

– Господин Лоредан де Вальженез только что напал на меня в палате, и это было сделано в столь неподобающей манере, что я не могу не потребовать удовлетворения.

– Лоредан? – вскричал Сальватор.

– Вы с ним знакомы? – удивился г-н де Маранд.

– Да, – подтвердил Сальватор и грустно покачал головой. – О да, я его знаю.

– Может быть, вы знаете его достаточно близко, чтобы отказаться быть моим секундантом?

– Послушайте, сударь, – раздумчиво выговорил Сальватор. – Я ненавижу господина де Вальженеза по причинам, которые вы однажды узнаете, и это произойдет очень скоро, если предчувствия меня не обманывают. Я бы с удовольствием и сам вызвал его на дуэль. Но существует один человек, которому я поклялся, что с головы Лоредана не упадет ни один волос. Мне представляется, господа, что, если я соглашусь быть секундантом и во время дуэли с нашим недругом случится несчастье, выйдет так, что я не сдержал слова.

– Вы правы, дорогой Вальзиньи, – кивнул г-н де Маранд, – мне остается лишь извиниться за причиненное вам беспокойство.

– Я не могу быть вашим секундантом, – сказал Сальватор, – но, возможно, пригожусь вам как хирург. Если вы согласны, я готов предоставить себя в ваше распоряжение.

– Я знал, что вы так или иначе окажете мне услугу, – молвил г-н де Маранд, протянув Сальватору руку.

И он вышел в сопровождении генерала, вызвавшегося поутру заехать за молодым человеком, который в качестве хирурга считал себя вправе присутствовать на дуэли.

С улицы Макон банкир с генералом отправились на Люксембургскую улицу, где жил генерал Пажоль, без колебаний принявший предложение г-на де Маранда.

Спустя четверть часа оба генерала вошли в гостиную г-на де Вальженеза. Он лежал на диване и хохотал до слез над шутками Камилла де Розана и еще одного молодого фата.

– Сударь! – обратился к Лоредану граф Эрбель. – Мы с генералом Пажолем хотели бы переговорить с вами наедине.

– Зачем же наедине, господа? – вскричал Лоредан. – Вы можете говорить в присутствии моих друзей, у меня от них секретов нет.

– В таком случае, – сухо продолжал граф Эрбель, – мы имеем честь просить у вас от имени господина де Маранда удовлетворения за нанесенное вами оскорбление.

– Вы – секунданты господина де Маранда? – спросил Лоредан.

– Да, сударь, – в один голос отозвались оба генерала.

– В таком случае, господа, – сказал г-н де Вальженез, вставая и указывая на двух своих гостей, – вот мои секунданты. Соблаговолите обсудить с ними все вопросы. Я вручаю им свои полномочия.

Он с высокомерным видом кивнул секундантам г-на де Маранда и, перед тем как выйти, сказал Камиллу:

– Я прикажу подавать на стол. Заканчивайте поскорее, Камилл, я умираю с голоду.

– Господа! – сказал генерал Эрбель. – Вам известно, в чем состоит оскорбление, за которое мы требуем удовлетворения?

– Да, – подтвердил Камилл, едва заметно усмехнувшись.

– Я считаю, что вдаваться в подробности ни к чему.