на спортивной медицине и будет проходить стажировку у тренерского штаба команды.

Мое сердцебиение участилось при мысли о том, что она все время будет рядом, при одном только предположении, что именно она может сделать мне растяжку или массаж перед игрой.

Тренер сделал паузу, что-то более суровое отразилось на его лице, когда его челюсть напряглась, а глаза сузились.

— И позвольте мне быть предельно ясным, — сказал он, оглядывая комнату. — Если кто-нибудь из вас хотя бы подумает о том, чтобы пофлиртовать с Джулеп, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее на свидание, вам придется отвечать передо мной. Она здесь не для того, чтобы вы пялились на нее. Она здесь, чтобы работать, так же, как и вы. Я полагаю, поскольку у вас есть Райли Ново в качестве товарища по команде, мне не нужно читать больше лекций об уважении к женщинам в спортивной индустрии.

Райли слегка улыбнулась на это, явно впечатленная, а Джулеп закатила глаза, как будто ей было неприятно, что этот разговор вообще должен был состояться.

Все это время я горел изнутри.

Потому что всю мою жизнь футбол был моим единственным и неповторимым увлечением. Это было все, что меня волновало. Это была причина, по которой я просыпался по утрам, и единственная мысль, которая поглощала меня, когда я ложился спать ночью. Это был мой спасательный круг, моя муза, центр моего внимания.

Но в один роковой момент этот фокус сместился.

Джулеп Ли была дочерью тренера. Она была совершенно недоступна. И все же я сразу понял, что она должна быть моей.