— Если бы еще знать, куда именно они отвезли эти ящики. Россия большая, — задумчиво протянул Варяг.

— Это верно.

— Ты думаешь, что там хранилось золото?

— Да, — уверенно кивнул Тарантул.

Взгляд Варяга вновь упал на фотографию малышки, лицо законного заметно разгладилось.

— Хм… То самое, что отбирали у дворян?

— Скорее всего. Можно попробовать поднять архивы НКВД за этот период, может быть, там появится какая-то ниточка, — предложил Тарантул.

— Если в машины действительно грузили золото и драгоценности, то отыскать свидетелей будет очень трудно, — заметил Варяг. — НКВД в таких случаях старалось избавиться от всех участников операции. Думаю, что те, кто принимал участие в этом деле, давно уже мертвы… Хотя попробовать, конечно, стоит. В общем, так, не будем тянуть время, поезжай на место завтра же, покопайся в архивах, может быть, что-нибудь интересное и нароешь.

На следующий день, вооружившись соответствующими ксивами, Тарантул уже был на месте. Корочка сотрудника ФСБ внушила заведующему архивом должный трепет, и уже через полчаса он представил в распоряжение Тарантула соответствующие материалы.

— Раньше все это лежало в архивах КГБ, — рассказал он, довольный расположением высокого чина, — а как перемены-то в стране наступили, так все мне передали. Трудно поверить, но когда-то все они хранились под грифом «Совершенно секретно».

Как оказалось, документов по интересующей Тарантула теме имелось немало: старыми папками скоро был завален весь стол, а архивариус продолжал приносить еще и еще.

Впрочем, о самой школе здесь нашлись всего лишь косвенные упоминания. Так, например, некий гражданин Матвеев отдал в распоряжение Голицына трактор, который тот вернул вечером следующего дня. Еще упоминалось, что один из слушателей школы повадился ходить к местной солдатке Матрене, о чем и было сообщено в часть. А в другом документе уведомлялось, что трое слушателей школы регулярно покупали у бабки Ефросиньи самогон. Уже после первого часа просмотра документов Тарантул понял, что за слушателями школы был установлен строжайший надзор. О каждом их шаге докладывалось вышестоящему начальству.

Причем, кроме штатных соглядатаев, которым нужно было следить за курсантами по обязанности, имелись еще и добровольцы, действующие, так сказать, в силу каких-то личных интересов.

А вот это уже интересно. В одной из папок Тарантул наткнулся на небольшой текст, напечатанный на пишущей машинке. Пожелтевший по углам листок бумаги с изрядно выцветшими буквами казался воплощением вечности, тронь его — и он рассыплется в прах. В местах сгиба буквы были почти стерты, но все же читались. Скорее всего листочек был небольшим фрагментом докладной. «…в районе деревни Плесов колонна автомобилей попала под авиационный налет. Из десяти бойцов в живых осталось только двое. Машины вышли из строя, дорога тоже оказалась разбитой. Чтобы не привлекать внимание населения, было решено…»

На этом месте запись обрывалась. Тарантул внимательно осмотрел линию разрыва. И обратил внимание на то, что неровные края выглядели довольно свежими. Такое впечатление, что оборвали бумагу совсем недавно. Явно для того, чтобы поглубже спрятать то, что произошло с колонной машин.

Тарантул позвал хранителя. Тот явился мгновенно, угодливо согнувшись над столом. Показав ему листок бумаги, Тарантул, нахмурив брови, спросил:

— В чем дело? Документация испорчена. Взгляните на этот листок. Край оторван, причем оборвали его совсем недавно.

— Я даже не знаю, как это произошло, — испуганно промямлил архивариус.

— Кто интересовался этими документами в последний раз?

Минут пять архивариус приходил в себя. Расширив глаза, он с ужасом всматривался в листочек. После чего как-то нелепо стал открывать рот, словно наглотался где-то в хранилище вековой пыли. Его бледно-желтое лицо налилось пунцовой тяжестью.

— У нас в архиве всегда был полный порядок.

— Я спрашиваю, кто последним интересовался этими документами?!

— Приходил один старик… Я ему выдал их. Но все документы у него были в порядке. На вид такой благообразный, приятный. Я никогда не думал, что он способен на такое.

Тарантул вытащил из кармана фотографию Беспалого.

— Этот? — сурово спросил он.

— Господи, он самый! — изумленно воскликнул архивариус. — Вы его уже поймали? — с надеждой спросил он.

— Пока еще нет, — честно признался Тарантул. — Ищем! Это очень опасный преступник. Значит, он интересовался этими материалами?

— Да, — виновато признался архивариус. — Говорил, что ему это нужно для научной работы. Будто бы он интересуется работой СМЕРШа во время войны. А оно, значит, вот как, — печально покачал он головой. — Листочки, значит, рвет. За всеми ведь не уследишь. А ведь такое положительное впечатление произвел. Вы бы меня не выдавали, — взмолился дядька. — Мне ведь до пенсии совсем немного. Ведь ни одного замечания, всю жизнь на хорошем счету. Я ведь еще…

— Хорошо, если вы мне поможете. Это один лист, — потряс он бумагой. — Где-то должно быть продолжение. Разыщите!

— Сейчас отыщем. У нас ведь ничего не пропадает, все в целости храним, — засуетился архивариус. — Знаете, я ведь совсем недавно видел эту докладную, пожелтевшая такая, — быстрыми пальцами принялся он перебирать бумаги. — Не то… — откладывал он в сторону листки. — Опять не то… — Неожиданно его ладонь застыла и легла на небольшой листок бумаги. — Вот она!

Тарантул взял протянутый листок.

— Вы уверены, что кроме этого листка ничего больше не было? — сурово спросил Друщиц, не отрывая взгляда от угодливого лица архивариуса.

— Я совершенно точно помню, что здесь было два листочка, — заверил его заведующий архивом. — Этот один из них. Но сами понимаете, я не могу помнить все документы. Может, вам еще чем-нибудь помочь? — его глаза заискивающе застыли.

От его приторной угодливости Тарантула начинало просто тошнить.

— Идите! — вельможно распорядился он. — Если понадобитесь, я вас позову.

Друщиц взглянул на листок только после того, как в коридоре смолкли шаги архивариуса. Аккуратно разгладив листок ладонью, он вник в текст. Уже после первых строчек стало ясно, что это именно то, что он искал: «…В результате того, что дорога была разбита, а восемь человек погибло при бомбежке, мною было принято решение укрыть ящики в штольне…»

Константин Игоревич прикрыл глаза. Вот так выглядит удача — небольшой клочок бумаги. Странно, почему этот листок не обнаружили раньше? Тарантул вспомнил о том, как к ним на чалку подогнали трех человек, которые занимались тем, что разрывали могилы и вырывали у покойников золотые коронки. Помнится, тюремное братство отнеслось к ним весьма брезгливо, а еще через месяц, подогнав под косяк, их, к общей радости, отправили в изгои. Срок они тянули небольшой. Но странное дело, двое из них так и не сумели дождаться воли: на исходе первого года скончался сначала один, а следом за ним, не протянув и полугода, сгинул и другой. Их смерть встретили с полнейшим бесчувствием, посчитав, что таков их рок. Откинулся лишь третий, но на свободе погулял он совсем недолго и был убит молнией неподалеку от того самого кладбища, где когда-то кощунствовал. Что удивительно, на небе тогда не было даже облачка, а разряд, поразивший кощуна, выбрал его среди густой толпы. И только тем, кто знал, в чем дело, история эта не показалась мистической, — просто свершилось божье правосудие.