— А ты и об этом знаешь. Молодец! — сдержанно похвалил его Беспалый.

— Я о многом знаю.

Беспалый оказался совсем не там, где рассчитывал увидеть его Варяг, — он был значительно ближе и немного в стороне, а потому от его внимания не ускользнуло перемещение Варяга, и как напоминание о смертельной опасности в стену врезалось две пули, обрызгав законного колючей каменной крошкой.

— О чем же еще?

Варяг погасил фонарь. В штольне сделалось совершенно темно.

— Думаешь, что это тебе поможет? Напрасно! Я прошел такую школу, что будь здоров! Хотя хочу отдать тебе должное, у тебя есть интуиция. Это от природы. Если бы ты прошел выучку у князя Голицына, уверяю, из тебя получился бы толк, — раздался негромкий смешок Беспалого. На этот раз он был совсем близко.

Варяг вытянул руку и дважды надавил на курок. Грохот заложил уши. На некоторое время в штольне воцарилась тишина. Варяг решил, что сумел поразить Беспалого. Но уже в следующую секунду раздался неторопливый голос.

— Неплохо! Весьма неплохо! Будь я менее осторожен, так ты продырявил бы мне череп. — Его голос продолжал раздаваться откуда-то сверху, и трудно было понять, в каком именно месте затаился Беспалый. Но оставаться за колонной дальше было опасно.

Владислав помнил, что слева от него было открытое пространство, а дальше стена штольни выпирала огромным неровным углом, за которым вполне можно было отыскать пристанище. Пригнувшись, он молниеносно сделал три крупных прыжка и тотчас спрятался за угол. В следующую секунду, яростно брызнув в лицо колючими каменными брызгами, в выступ врезалось две пули. Варяга невольно охватило смятение: неужели Беспалый способен видеть даже в темноте?

И будто бы в ответ на его немой вопрос в штольне вновь прозвучал безмятежный голос:

— Вижу, что ты удивлен? Напрасно! Я тебя чувствую, слышу биение твоего сердца. Я знаю, что ты боишься меня. И правильно делаешь! Потому что я тебя все равно достану. — Голос Беспалого звучал все ближе, он как будто бы шел за Варягом следом.

А может, Беспалый действительно дьявол?

— Рано ты меня хоронишь, Тимофей Егорович. — Владислав отходил все дальше.

— Тебе осталось жить всего лишь несколько минут.

— Я бы этого не сказал.

— Ловко я тебя заманил в этот склеп.

— Ты ошибаешься, Тимофей Егорович, я пришел сюда сам.

— Хе-хе, все кочевряжишься. Ты же поверил в ту докладную, что я подбросил в архив? Неплохо, а? Надеюсь, что ты оценил мою изобретательность? Ведь я даже подобрал старую, пожелтевшую бумагу.

Варяг медленно отступал от приближающегося голоса, вжимаясь в неровную стену.

— Конечно же, оценил, — спокойно согласился Варяг. — Я разгадал тебя сразу. Я знал, что ты будешь в этой штольне. Знал, что ты готовишь мне ловушку. Ты хотел меня видеть, и вот я здесь. Только ты забыл о том, что я тоже за тобой охочусь, Тимофей Егорович. Могу сказать тебе, что все выходы из этой пещеры перекрыты. Если я не выйду отсюда через пятнадцать минут, то сюда явятся ребята в бронежилетах. Чего же ты молчишь? — Варяг сделал несколько шагов и тотчас в стену, где он только что стоял, смачно впилось несколько пуль. — Нервничаешь, Тимофей Егорович? Я тебя понимаю… А может, ты рассчитываешь на тот лаз, что выходит в сарай? Не помнишь? Ты еще сеном его завалил… На него тоже не рассчитывай, он уже завален. Через него тебе не выбраться.

— Вот оно, оказывается, как. Ты молодец, я был о тебе худшего мнения, — признался Беспалый.

— А то! Представляю, как ты за меня порадуешься, Тимофей Егорович, если узнаешь, что твою историю с подводами я раскусил. Ловко придумано! Ты придумал ее для отвода глаз, чтобы пустить нас по ложному следу. Хочу тебя огорчить, Тимофей Егорович, иконки с бриллиантами, те, что были в Троицкой церкви, мы уже давно забрали, а на их место повесили копии. Они не хуже будут, только без камешков. Ловко ты с двойным дном придумал, ни за что не догадаешься. В Казанской Божьей Матери полкило бриллиантов было, а в Нерукотворном Спасе так еще и поболее! Думал, что в храме понадежнее твоим сокровищам будет, так, Тимофей Егорович? Как-никак под присмотром самого господа бога. А оно вон как вышло… Бог-то, оказывается, не на твоей стороне… Чего же ты молчишь, Тимофей Егорович? Неужели расстроился? К чему они тебе, бриллиантики-то, сам подумай! На тот свет ведь с собой не потащишь. А камешки твои благому делу послужат. Это я тебе обещаю!

Неожиданно где-то рядом захрустел щебень. Варяг отскочил в сторону, и тотчас сверху посыпался камень, а затем, угловато перекатываясь, прогрохотали тяжелые глыбы. Хотел завалить камнями, старый черт! Варяг дважды выстрелил по направлению того места, где в последний раз слышался голос Беспалого. Вспышки от выстрелов выглядели в темноте разрядами молнии. Теперь следовало откатиться, главное — не стоять на одном месте, менять положение, кружить, сбивать с толку. Варяг выстрелил еще раз и тут же получил сильнейший удар в плечо, который выбил из его руки пистолет. Острая боль пронзила все тело. Собрав волю воедино, Варяг отпрыгнул, понимая, что пистолет уже потерян. Чем же он его саданул? Наверняка чем-то острым. Приложив ладонь к плечу, Владислав почувствовал теплую влагу. Значит, все-таки прострелил!

— Какой сладостный запах. — Беспалый смачно вдохнул. — Так может пахнуть только кровь. Враг мой ранен, и я иду прямо по его следу.

Своды обламывали звуки его голоса, создавали какое-то блуждающее эхо, но Варяг, повинуясь какому-то внутреннему чувству, угадывал, где именно находится Беспалый, и, пригнувшись, уходил от него.

Беспалый двигался совершенно бесшумно, словно напрочь был лишен плоти. Его голос раздавался то справа, то слева, заставляя Варяга метаться по пещере.

— Пока ты еще живой, я расскажу тебе, как князь Голицын нас натаскивал. Вот это была школа!.. Завязывал нам глаза, щелкал затворной планкой и требовал сказать, с какой стороны раздавался звук и с какого именно расстояния. Если кто-нибудь отвечал неправильно, тогда он просто лупил его плетью по ушам. Мне досталось два раза… И скоро мы безошибочно определяли, не только где раздался щелчок затворной планки, но и слышали за версту его дыхание. Тебе не уйти! Сейчас ты находишься от меня на расстоянии пятнадцати шагов… Теперь на расстоянии десяти шагов. Приготовься умереть.

Голос Беспалого приближался. Неприятно было ощущать свою полнейшую беспомощность. Надо признать, что в абсолютной темноте старик ориентировался совершенно свободно, словно вместо глаз у него были приборы ночного видения. А может, так оно и было в самом деле?

— Знаешь, а ведь я могу смилостивиться, если ты попросишь у меня прощения… стоя на коленях. Ха-ха-ха!

— Наш разговор еще не закончен, старая падаль! — зло проскрежетал Варяг.

— А ты, оказывается, непочтителен к старости, — посмеиваясь, упрекнул его Беспалый. — Напрасно!

* * *

Тарантул посмотрел на часы — до контрольного времени оставалось шесть минут. Он страшно волновался. С самого начала Константин был против этой идеи. Куда безопаснее (да и понадежнее!) забросать пещеру «лимонками», а то и просто заложить фугас сильной мощности, так, чтобы на воздух взлетела половина склона. Но Варяг предпочел поиграть в благородных разбойников, отказавшись от многочисленного сопровождения, тем самым подвергая опасности не только лично себя, но и то дело, с которым вор был связан кровными узами. Перечить же Владиславу было невозможно. Смотрящий одним только взглядом ломал всякое противостояние. Тарантулу оставалось единственное — смириться и терпеливо дожидаться, как же закончится эта сумасшедшая авантюра.